Secretum - Мональди Рита (читать книги онлайн .TXT) 📗

– Я ничего не сделал, совсем ничего! – протестовал он, стараясь не выпустить из рук старое одеяло, которое он тащил за собой и на котором, наверное, спал до нашего прихода.

– Ну и вонь, – заметил Сфасчиамонти, ставя трясущегося от страха несчастного старика на ноги, словно соломенное чучело.

Сбир схватил бродягу за правую руку, несколько раз провел по ладони кончиками пальцев, будто ощупывал кожу. После такого своеобразного обследования он произнес:

– В порядке, ты чист.

Затем уже не так грубо, не дав сказать ни слова, он посадил старика на повозку, по-прежнему крепко удерживая за руку.

– Ты видишь этих господ? – спросил он, указывая на нас. Это люди, которым некогда терять время. Иногда здесь ночуют два черретана. Здесь, поблизости. Я уверен, ты кое-что знаешь о них.

Старик молчал.

– Господа хотели бы поговорить с кем-нибудь из черретанов. Старик опустил глаза и молчал.

– Я – стражник. Если захочу, сломаю тебе руку, посажу в камеру и выброшу ключ, – пригрозил Сфасчиамонти.

Старик все еще молчал. Затем поскреб в голове, будто принимая решение.

– Рыжий и Тухлый? – наконец выдавил он.

– А кто же еще?

– Они приходят сюда лишь изредка, когда нужно сделать какие-то дела, но я не имею понятия, чем они занимаются! Я ничего об этом не знаю.

– Ты должен только сказать мне, где они сегодня ночью, – настаивал Сфасчиамонти, усиливая давление на его руку.

– Я не знаю. Они каждый раз в новом месте.

– Я поломаю тебе руку.

– Попробуйте поискать у Термин.

Наконец Сфасчиамонти отпустил руку несчастного, который торопливо снова засунул отвратительное одеяло под повозку и пополз на свое жалкое ложе.

Пока мы шли к нашей следующей цели, сбир раскрыл нам некоторые подробности.

– Там, где мы только что были, летом спит всякий сброд. Если у людей мозолистые руки, то это торговцы: человек работал, а потом впал в нищету. Если у них нет мозолей, то это черретаны: люди, которые никогда не зарабатывали себе на хлеб трудом.

– Значит, поэтому вы ощупывали руку у старика, – сделал вывод я.

– Конечно. Черретаны хотят жить, не работая, воровством и обманом. Сейчас пойдем к Терминам и посмотрим, повезет ли там больше. Эти два имени я слышал уже давно, и у меня руки чешутся наконец-то схватить их.

При этих словах он закатал рукава, словно готовился драться с преступниками. Но кажется, он еще сильнее боролся со своим собственным страхом перед черретанами, который с каждым днем все возрастал.

Чтобы найти Тухлого и Рыжего, требовалось немало везения. Указание торговца было крайне неопределенным: Термины, огромная площадь рядом с руинами терм [43]императора Диоклетиана, куда свозили сельскохозяйственные продукты Агро Романо, была пустынной в ночное время. Мы покинули Пьяцца дела Ротонда и пошли в направлении Пьяцца Колонна, откуда свернули к Фонтана ди Тревии, к Монте Кавалло, затем добрались до Кваттро Фонтане и пересекли виа Феличе, которая привела нас к виа ди Порта Пиа, – и так мы добрались до Термин.

Мы дошли почти без помех. Лишь вблизи от апостольского дворца на Монте Кавалло нас пару раз остановил ночной дозор, которому Сфасчиамонти показал свою верительную грамоту, после чего нас беспрепятственно пропустили дальше.

Молчание было прервано лишь один раз, вблизи церкви Сан-Карлино, когда Атто спросил меня:

– «Трелютрегнер», так сказал тебе черретан?

– Да, синьор Атто, а что?

– О, ничего, ничего.

Мы наконец достигли цели, однако панорама вокруг Термин, как и ожидалось, не давала оснований для оптимизма.

Не успели мы свернуть с виа ди Порта Пиа, как впереди возникла громадная тень зернохранилища Апостольской палаты, огромного многоэтажного здания, где хранилось зерно для выпечки хлеба. Зернохранилище, от которого зависело выживание обитателей Рима, имело форму громадной буквы S, которая примерно наполовину примыкала к гигантским остаткам терм. Руины стен античных терм, разрушенных как стихиями, так и человеческой алчностью, занимали всю оставшуюся часть большой площади Терминов. Внутри древних терм были прекрасные помещения, где когда-то находились плавательные бассейны. Сейчас вместо них была построена церковь Санта-Мария дейли Анжели, грубоватый неровный фасад которой был необычным образом возведен прямо из стен терм. С правой стороны в темноте можно было различить стену, окружавшую виллу Перетти Монтальто – невообразимо большое владение с виноградниками, многочисленными насаждениями и садовыми домиками, которое с большим размахом было построено по распоряжению блаженной памяти Папы Сикста V и несколько лет назад, когда его род угас, по завещанию перешло к князю Савелли. Если стоять перед зернохранилищем, то ограждающая стена виллы оказывалась сзади, а за ней находился сад монахов ордена Святого Бернара.

Ни одно человеческое либо иное другое существо не попалось нам навстречу. Кроме немых громад терм и зернохранилища, нас приветствовали лишь стрекочущие цикады – эти безнаказанные нарушители ночного покоя. К вечернему летнему воздуху, оживляя его, примешивался резкий сладкий запах зерна.

– А теперь? – спросил я, удивляясь представшему перед нами творению человеческих рук.

Атто молчал, казалось, что его занимают другие мысли.

– Я помню тут одно местечко, – сказал Сфасчиамонти, – и, по-моему, там нас ждет удача.

Мы приблизились к зернохранилищу. С левой стороны находилась большая масса руин, и теперь мы снова стояли перед неровно выложенной каменной стеной, в которой виднелся неохраняемый вход.

– Когда нет дождя, сюда приходит много народу, – тихо заметил Сфасчиамонти.

Наконец мы отправились в руины.

– Будьте осторожны, – предупредил Сфасчиамонти, – нужно знать, как вести себя с этими людьми. Если кто-то сейчас явится, буду говорить только я.

Хотя стояла непроницаемая тьма и это жуткое место обманывало мои чувства, я был почти уверен, что в свете убывающей луны увидел, как на лице аббата Мелани мелькнула ироническая улыбка.

Затем мы подошли к большому входу в виде огромной арки, ведущей внутрь руин. Пока мы шли, я живо представлял себе, какое пестрое общество собиралось здесь, в этих общественных банях, многие столетия назад: толпы римских патрициев и простой народ. И все принимали паровые ванны, делали ингаляции в этом уютном купольном здании, под крышей…

Крыша. Она исчезла. Едва мы, войдя через большой портал, углубились в руины, как мой взор, привлеченный лунным светом, невольно устремился вверх, и я удивился стоическому холодному мерцанию звезд.

Мыоказались под открытым небом на некоем подобии большой арены, которую со всех четырех сторон окружали циклопические стены античных терм. Время и человеческое небрежение навсегда убрали крышу, которую с огромным старанием возвели архитекторы и каменщики шестнадцать веков тому назад.

В сиянии ночного светила в этом незнакомом месте можно было передвигаться, не боясь в любую минуту упасть. То тут, то там угадь/вались большие тяжелые каменные блоки, отливающие перламутром в белом свете звезд, печально лежащие на земле колонны, усеянные фасетами капители.

Среди этих фрагментов руин мы увидели фигуры людей, спящих на куче тряпья и стеганых одеял.

– Черретаны и нищие. Они валяются повсюду, – прошептал Сфасчиамонти.

– А как мы найдем здесь этих двоих? – ответил я таким же тихим шепотом. – Как же их зовут… Рыжего и Тухлого?

Вместо ответа сбир отошел от нас с Атто и поднялся на возвышение, за которым угадывалось нечто вроде архитрава, который столь мягко просел в землю, что это выглядело так, будто он задремал, тщетно ожидая в течение долгих лет возвращения его императорского величества.

Сфасчиамонти немного осмотрелся вокруг, затем нашел свою следующую жертву: жалкого бродягу, который спал почти у его ног. Однако своим обостренным чутьем, натренированным постоянным ожиданием опасности, бедняга почувствовал несущее угрозу присутствие сбира. Он перевернулся во сне пару раз с боку на бок, затем испуганно проснулся. Не успел бедняга двинуться с места, как Сфасчиамонти уже сидел на нем верхом. Мы осторожно подошли ближе, боясь мести его товарищей. Однако Сфасчиамонти напал на парня так быстро, что, кажется, никто из тех, кто спал под открытым небом, ничего не заметил.