Кубанский огонь - Свечин Николай (книги онлайн полные .txt) 📗
– Нет, что вы. Но там номер десять рублей в день!
– Куда деваться? – развел руками сыщик. – Все говорят: нефтяная горячка. И потому дерут втридорога.
– Ох, разбойники хуже Полюндры…
Лыков простился с полицмейстером и вышел в приемную. Корж тут же вскочил: ловкий, подтянутый.
– Куда теперь, Алексей Николаич? До возвращения Пришельцева еще часа три.
– А давайте по городу пройдемся. Люблю новые места узнавать. Захаров сейчас предлагал себя в чичероны, но я отказался. Пиво в Екатеринодаре есть хорошее?
– Так точно! Завода Ирзы, «Новая Бавария» называется. У них собственный артезианский колодец, в котором лучшая в городе вода; они ею даже торгуют. Пиво первоклассное.
– Хочу его распробовать. Еще я из пролетки видел раковарню. Хорошее заведение, мне такие лишь в Ростове встречались. В Кубани разве тоже раки водятся? Говорят, она мутная.
– Это известка ее мутит, а так ничего. А раков ловят в притоках да в горных речках. Ну, идемте. Что еще желаете увидеть, кроме раковарни?
– Красивые улицы с интересными домами.
– Ну, лучшую вы уже смотрели. Пойдемте остальные глядеть. Пива или чего покрепче отведаем. А там и Александр Петрович вернется.
Глава 4
Город Екатеринодар, март 1911 года
Скромное поселение заложили на Кубани в 1793 году. Сначала это был укрепленный лагерь, затем – военная крепость. Требовалось освоить земли, пожалованные Екатериной Второй Черноморскому казачьему войску за ратные подвиги в очередной Русско-турецкой войне [18]. Согласно грамоте, казаки получили в вечное пользование территорию по правому берегу реки от Таманского полуострова на западе до Усть-Лабинского укрепления на востоке. Закубанские горцы не обрадовались соседям, и разгорелась многолетняя резня. Долгое время основные события кавказского противостояния происходили в Чечне и Дагестане, да на Черноморской линии. Но и здесь черкесы скучать казакам не давали… Лишь в 1860 году город стал административным центром вновь образованной Кубанской области, и люди смогли перевести дух. В том же году появилось Кубанское казачье войско. Его создали из Черноморского войска, влив в него дополнительно первые шесть бригад, пеший батальон и две конные батареи Кавказского Линейного казачьего войска. А затем реформы продолжились. Полувековое покорение Кавказа наконец-то завершилось, началась мирная жизнь.
Тогда уже крепость доживала последние дни. Правильнее было бы назвать ее земляным укреплением с редутами по углам. Кирпичных строений было мало, преобладали турлучные [19]. Крепость заняла так называемый Карасунский кут – болотистое место между Кубанью и протокой Карасун, соединяющей Старую Кубань с нынешней. Соответственно и весь город оказался зажат между рекой и протокой и мог расти только на север. Он состоял тогда из нескольких десятков очень грязных улиц. К северо-востоку от крепости располагалась казачья станица Екатеринодарская. Черту города на севере обозначал земляной оборонительный вал с пятью проездными воротами. Заправляли всем военные.
В 1867 году Александр Второй дал Екатеринодару сильный толчок, переведя его на общее управление. Казаки, решившие остаться, переписались в мещане. Зато появились так называемые иногородние: предприимчивые люди другого образа жизни. Многие из них были с деньгами, они открыли лавки, магазины, заполнили базары. Заработали заводы и фабрики, резко выросли торговые и промышленные обороты. В 1887 году одна из станций Владикавказской железной дороги – Тихорецкая – соединилась с Екатеринодаром, а еще через год линия была доведена до Новороссийска. Это очень оживило город, привлекло в него новые капиталы. Кубань судоходна от впадения в нее Лабы и до самого устья, до Азовского моря. Таким образом вчерашняя земляная крепость сделалась важным транспортным узлом.
Прежний «мокрый угол», где каждое лето царствовала малярия, стал хорошеть. Город раскинулся в низине, а окраины его находились на возвышении. Центр из-за этого оказался болотистым, и много сил пришлось потратить на его дренаж. Карасун в нескольких местах перекрыли проездами, построили дамбу, и полноводный прежде поток превратился в цепь озер. Улицы стали мостить, воду сбрасывать в Кубань, глинобитные дома заменять кирпичными.
Сейчас Екатеринодар представлял собой южный город со стотысячным населением, бойкий и живой. По-прежнему зажатый с трех сторон, он разрастался на север. Южная его часть, самая старая, называлась в народе «панской». Тут располагались Атаманский дворец, памятник Екатерине Великой, несколько красивых особняков, казенные здания – Окружный суд, областное правление, почтово-телеграфная контора. На месте упраздненной крепости стояла войсковая больница. От нее шла на север главная улица – Красная, Невский проспект кубанской столицы. Справа и слева от нее тянулись длинные продольные улицы, горожане называли их боковыми. Самыми престижными из них были Бурсаковская и Рашпилевская. Поскольку городской треугольник от реки расширялся, на востоке добавлялись улицы Борзиковская и Котляревская, а на западе Посполитакинская, Медведовская и Гривенская. Эти восемь продольных улиц пересекали двадцать поперечных, создавая сетку кварталов. В восточной части бывшая казачья станица сделалась Дмитриевкой, выше нее расположилась Покровка. Улочки на окраинах были застроены скромно, торговля шла незамысловатая, грязи по колено… Еще восточнее пролегла железная дорога, а за ее полотном широко раскинулась Дубинка, главная головная боль городской управы. За Дубинкой город переходил в Сады. Сто двадцать два фруктовых сада сплошной полосой тянулись на семь верст до казачьей станицы Пашковской, создавая летом отличные условия для жизни бездомных.
На западе город ограничивала Кубань. Там находились пристани и дровяные склады.
«Панская» часть незаметно переходила в деловые кварталы города. От Старого базара и до памятника двухсотлетию Кубанского войска по улице Красной тянулись шикарные двух- и трехэтажные дома. Внизу помещались магазины, наверху – конторы, гостиницы, съемные квартиры. Войсковой Александро-Невский собор называли Белым за цвет его стен. Он был окружен зданиями, которые украсили бы и столицы: особняк Богарсуковых, «Гранд-Отель», гостиница «Центральная», мужская и женская гимназии, реальное училище. Правда, немного в стороне от Красной все как-то мельчало, но и там, на Екатерининской, Штабной, Графской улицах попадались красивые особняки, населенные богачами. Нувориши выкупали родовые земли у наследников прежних казачьих атаманов: Рашпиля, Бурсака, Котляревского, Вареника, Косолапа. И задавали тон в областном городе.
Самыми богатыми людьми оставались черкесогаи – братья Тарасовы и братья Богарсуковы. Очень выдвинулись мукомолы, такие как Дицман. Две его огромные паровые мельницы работали с утра до ночи, перемалывая урожайное кубанское зерно. Видную роль играли табаководы, но к ним у общества имелись нарекания. Табак разводили преимущественно греки и турки, на плантациях и фабриках работало много женщин и девочек, и случались неприятные истории.
Промышленность Екатеринодара составляли множество кирпичных и кожевенных заводов, а еще маслобойные, шубные, консервные и мыловаренные. Местность вниз по Кубани, за конно-артиллерийской батареей, так и называлась – Кожевенные заводы. Там же обжигали кирпич, а еще его делали за тюрьмой, вверх по реке.
В последние два года в городе появились новые баловни судьбы – нефтепромышленники. Открытие Майкопских месторождений обещало городу скачок вверх. С буровых тянули сюда нефтепровод, за садом Шика строили завод «Кубаноль», который должен был производить оборудование для нефтедобычи. Екатеринодар наводнили комиссионеры, среди которых было немало иностранцев. Цены на недвижимость взлетели до небес.
От Длинной улицы к северу начиналась третья часть города, самая новая и невзрачная. Нарядная Красная меняла название и становилась Ростовской. Несколько поперечных улиц были уставлены одноэтажными домами, лавками вместо шикарных магазинов и грязными постоялыми домами взамен гостиниц. Склады, мастерские, мельницы, небольшие заводы – одним словом, промышленная окраина. Заканчивалось все городским выгоном, который управа сдавала обывателям под выпас скотины. Дальше шли Хлебный рынок, ярмарочная площадь, лесные склады и скаковой круг. Еще севернее отвели место под вокзал будущей Черноморской железной дороги. За ним располагалась Чистяковская роща, второе после Городского сада излюбленное место гуляния местных.
