Криминальный пасьянс - Овчаренко Александр (бесплатная библиотека электронных книг .TXT) 📗

– Прелестно, молодой человек! – улыбнулся Березуцкий. – Можно подумать, что все эти годы Вы только и делали, что старательно вынашивали план подавления народного восстания. Да Вы батенька, сатрап! – рассмеялся опытный интриган. – Спрашивается, если Вы так убедительно доказали бесперспективность нашей операции, зачем согласились в ней участвовать?

– Я изложил стандартную схему ответных действий Кремля. Думаю, что и без моего пассажа Вы и ваши люди просчитали эту ситуацию, и у Вас имеется веская домашняя заготовка. Я, к сожалению, не обладаю всей информацией, поэтому и выводы мои содержат определённую долю погрешностей.

– Вы, Александр Владимирович, действительно не посвящены в детали операции, но, судя по вашему поведению, на Сахалин Вы приехали не с завязанными глазами.

– Сказать по правде, меня вынудили участвовать в разыгрываемой Вами пьесе.

– Хорошая шутка, – серьёзно произнёс олигарх, но по лицу Березуцкого Сашка понял, что он в курсе того, какое давление на него оказали.

– Я не шучу! – холодно произнёс Сашка.

– Не шутите? – переспросил гость и при этом скорчил смешную физиономию. – Если Вас силой вовлекли в заговор, почему бы Вам не обратиться за помощью к властям?

– Не хочу уподобиться карточному игроку, которому наконец-то пришёл флеш-рояль [35], а он, вместо того, чтобы сорвать банк, бежит в полицейский участок с доносом на подпольное казино.

– А Вы, юноша, оказывается, в душе авантюрист.

– Может быть, но я со времён работы в банке понял, что если не идти на рискованные операции, то никогда ничего не заработаешь!

– Согласен! – устало произнёс Борис Исаакович, и, закончив броуновские передвижения по комнате, опустился в кресло и вновь приложился к бокалу. – Однако предлагаю вернуться к основному предмету разговора. Что Вы скажете, если сепаратисты, или давайте лучше назовём их повстанцы, в ответ на решение властей провести на острове карательную экспедицию, выдвинут угрозу расправы с Президентом?

– Я думаю, такой ультиматум будет на руку властям. Как только сепаратисты, прошу прошения – повстанцы, заявят об этом, на Сахалин сразу возьмут курс бомбардировщики. Народу объявят, что мятежники расправились с горячо любимым и законно избранным Президентом, поэтому правительство возлагает всю ответственность за гибель мирного населения на сепаратистов. А после того, как уляжется дым от точечных бомбардировок, на остров высадится десант, ну а дальше Вы уже знаете…

– Знаю, – равнодушно произнёс опальный олигарх. – Зачистки, проверки паспортного режима, повальные аресты и скоротечное судебное разбирательство с вынесением предельно жёстких приговоров. Я только хочу уточнить, кто будет подписывать Указ о введении чрезвычайного положения на острове и начале военной операции, если Президент будет в руках повстанцев?

– В Кремле достаточно горячих голов, желающих хотя бы на время получить бразды президентского правления, а чтобы всё выглядело законно, Президента объявят погибшим. Я думаю, власти не будут дожидаться нашего ультиматума. Это развяжет им руки, и Указ подпишет лицо, временно исполняющее обязанности Президента.

– Да, но если угроза повстанцев останется угрозой? Допустим, новая островная власть проявит гуманизм, и не станет убивать Президента, а только изолирует его… Как тогда поступит Кремль?

– Кремль будет настаивать, что Президент мёртв, даже если он будет жив. Федеральному центру мёртвый Президент более выгоден, точнее, более удобен, чем живой.

– Получается, Президент в любом случае должен умереть?

– По плану Кремля – да, по нашему плану – ни в коем случае! Президент будет нашим гарантом безопасности. Говоря проще, нашим заложником, а заложниками жертвовать не принято.

– Ой ли? Вспомните Норд-ост!

– Повторяю ещё раз: заложниками жертвовать не принято, тем более заложником такого высокого ранга. А что касается Норд-оста, то гибель заложников на Дубровке – стечение трагических обстоятельств.

– Если не брать во внимание несущественные мелочи, то по большому счёту я с Вами, Александр, согласен. В данной ситуации Президент выглядит жертвой злых и бессердечных заговорщиков и это придаёт ему некий ореол то ли мученика, то ли героя, и действия Федерального центра будут оправданы. А если накануне проведения карательной операции вдруг выяснится, что Президент пришёл к власти в результате совершения тяжкого уголовного преступления, в результате которого погиб ни в чём не повинный человек? Будет ли народ защищать такого Президента?

– То есть вы ещё до момента объявления о гибели Президента планируете обнародовать компрометирующие его материалы?

– Точнее не скажешь! Вы, Александр Владимирович, ухватили самую суть!

– Борис Исаакович, Вы сейчас разбираете ситуацию чисто гипотетически, или у Вас действительно имеется убийственный компромат?

– Имеется! И после его обнародования Президенту не останется ничего другого, как добровольно подать в отставку.

– А если он, не смотря на обвинение в тяжком преступлении, будет всё отрицать и не согласится добровольно уйти в отставку?

– Тогда его ожидает импичмент, но этого не будет. Как только мы обнародуем компрометирующие его факты, он тут же подаст в отставку!

– Хотелось бы ознакомиться с этими материалами, – после небольшого раздумья произнёс Сашка.

– Без проблем, – ответил беглый олигарх и, освободившись из объятий кожаного кресла, быстро направился к плазменной панели. После того, как Березуцкий достал из бумажника флеш-карту и подключил её к «плазме», на экране возникло изображение тихой московской улочки, даже не улочки, а тупика. Съёмка велась непрофессионально: изображение дёргалось, порой теряло фокус, но даже при такой некачественной съёмке голоса и лица собравшейся возле автомобиля группы людей различить было можно.

– Это материалы слежки за нашим Президентом. Правда, тогда он ещё не был Президентом. Вот он, видите? – оживился Березуцкий и эмоционально стал тыкать пальцем в экран. – Вот он, из машины вышел!

Перепёлкин видел, как из припаркованного лимузина вышел господин Харьковский, одетый, как всегда, в серую «ветровку», чёрную «водолазку» и классического покроя тёмно-серые брюки. Присутствующие сгрудились возле Харьковского и о чём-то эмоционально стали говорить.

– Это снято в период проведения избирательной компании, – не отрывая взгляда от телевизора, пояснил Березуцкий. – Здесь Харьковский готовится к митингу. Видите, как его инструктируют члены команды?

Неожиданно в объектив камеры попал молодой парень на спортивном велосипеде. Парень остановился на противоположной стороне улицы, возле магазина «Мужская одежда» и, опершись на велосипед, стал кого-то ждать, нетерпеливо посматривая на ручные часы.

– …И побольше демократических лозунгов, побольше! Народу это нравится, – напутствовал кандидата в Президенты молодой человек в строгом костюме и роговых очках.

– Мне нужен такой велосипед! – неожиданно перебил говорящего Харьковский и ткнул пальцем в сторону скучающего велосипедиста.

– Такой? – машинально переспросил помощник и, не дожидаясь ответа, заверил: – Сейчас организуем! Зуев, разберись.

От группы сторонников Харьковского отделился гориллобразный охранник и решительно двинулся к велосипедисту.

– Ты… это, в общем, погуляй полчасика, а мы тебе потом твой велик, вернём, – с трудом подбирая слова, пояснил охранник и взялся ладонью, которая сильно напоминала медвежью лапу, за руль.

– Ага, сейчас, разбежался! Я что, похож на дурака? Ищи потом вас по всей Москве! Между прочим, это не мой велик, мне его на время сборов тренер выделил, – громко пояснил парень и потянул велосипед к себе.

– Ты… это, не упрямься! – пробасил охранник, неумело пытаясь убедить владельца велосипеда. – Всё будет нормально! Мы тебе за велик даже заплатим… потом, когда возвращать будем.

– Неа! – без страха возразил паренёк. – Я же тебе говорил, что велик не мой! Мне его на сборы выдали.