Плач - Сэнсом К. Дж. (читать книги полностью без сокращений txt, fb2) 📗
Я поднял служанке руку.
— Как хотите, Агнесса. Но, возможно, я мог бы что-то сделать…
— Нет, сэр, пожалуйста! Мы уже консультировались с юристом, и он сказал, что ничего сделать нельзя. Не говорите Мартину, — настойчиво умоляла женщина. — Ему будет… очень больно.
— Что ж, ладно. Но подумайте о моих словах. Я помогу, если смогу.
— Спасибо, сэр.
По тону Агнессы я понял, что она ничего не скажет мужу.
На следующее утро я пришел в контору рано, поскольку надо было наверстать упущенное по нескольким делам. Снова стояла жаркая и солнечная погода. Дома, когда я вставал, мне, как всегда, прислуживал Броккет. На лице его не было никаких признаков, что что-то случилось, и я понял, что Агнесса так ничего и не сказала ему о нашем разговоре.
Когда я уходил, Джозефина попросила позволения поговорить со мной. Я провел ее в гостиную.
— Агнесса Броккет просила меня поблагодарить вас за вашу вчерашнюю доброту, — сказала девушка. — Она попросила меня, потому что… ей стыдно.
— Ей нечего стыдиться.
— Она думает, что есть. И Мартин рассердится, если кто-то еще узнает. Это ранит его гордость, — добавила служанка с ноткой презрения в голосе.
— Я все думал, почему Броккет так редко выходит из дому, разве что на прогулки.
— И Агнесса никогда не покупает новую одежду.
— Наверное, все их деньги уходят на сына. И, Джозефина, это заставило меня снова подумать о том случае, когда ты застала Мартина за поиском чего-то в моих ящиках. Не собирался ли он в минуту отчаяния прибегнуть к краже?
— И я вчера подумала о том же, сэр.
— Это могло бы быть объяснением. Но у меня ничего не пропало, и ты не думаешь, что он потом снова занимался этим.
— Нет, сэр, не думаю. Я следила за ним. — Девушка едва заметно улыбнулась. — Думаю, он знает об этом. Наверное, поэтому он меня и невзлюбил.
— Ну, если это случилось в минуту безумия и никакого вреда причинено не было… Но такая ситуация не может продолжаться. Продолжай присматривать, хорошо? Сейчас у меня голова занята другим, но когда будет время, мне придется решить, как лучше поступить.
Джозефина улыбнулась, обрадованная заданием.
— Можете положиться на меня, сэр.
В конторе все уже работали — Барак и Скелли сидели за своими столами, а Николас раскладывал документы по ящикам, что уже давно следовало сделать. Не считая укоризненного взгляда Джона на опухшее лицо Овертона, все было как обычно в сентябре — я работал со своим персоналом, подготавливая дела для новой судебной сессии.
Но спокойствие продолжалось недолго. В полдень в дверь моего кабинета вошел Барак и закрыл за собой дверь.
— Появился Стайс, — серьезно сказал он.
Я отложил перо.
— Здесь?
— Да. Говорит, что есть новости. Привести его?
— Да. И заодно Николаса.
Стайс самоуверенно вошел ко мне в кабинет. Он был, как всегда, хорошо одет и с мечом у бедра — до последнего дюйма молодой джентльмен. Я не предложил ему сесть, и он посмотрел на нас троих с циничной ухмылкой.
— Снова все в сборе, а? — Он взглянул на Овертона. — У тебя пара прекрасных фонарей.
— Они проходят. Моя физиономия по крайней мере через несколько дней придет в норму, а твоя — никогда, — огрызнулся мой ученик.
Стайс рассмеялся, но поднес руку к уху.
— Что ж, я выполняю свою часть сделки. — Он обратился ко мне: — Есть новости с таможни. Похоже, птички готовы попасть в наш капкан.
— Пропавшие? — Я не смог сдержать волнения.
— По крайней мере четверо из них.
Я переглянулся с Бараком. Из кружка Грининга в живых осталось только четверо, но Стайс не знал, что Элиас убит, а Милдмор у нас.
Он продолжал:
— Вчера из Антверпена прибыл белингер [39] с грузом шелка — думаю, для торжеств в честь французского адмирала. С голландским экипажем. Теперь они загрузились шерстью, чтобы отплыть обратно завтра, а ночь проведут у причала Соммерса. Мой человек на таможне говорит, что утром появились четверо, заявив, что у них дела в Антверпене и куплены места на этом корабле. Один голландец, один шотландец и два англичанина. Тот человек известил меня. Все четверо соответствуют описаниям Кёрди, Маккендрика, Вандерстайна и Лимана из окружения королевы. — Худое лицо Стайса горело возбуждением. — Хотя, конечно, они назвались другими именами. Никаких следов Милдмора и подмастерья. Им было сказано, что они могут отправиться сегодня в десять вечера. — Он улыбнулся. — Так что в этой охоте мы опередили вашего приятеля Сесила.
— Это не соревнование, — спокойно ответил я. — Если прибытие этих четверых записано на таможне, я не сомневаюсь, что сегодня об этом узнают и наши люди.
— Разве десять вечера — не странное время для отплытия за границу? — спросил Николас.
Стайс, похоже, был доволен собой.
— Я велел своему человеку в таможне сказать, что столько времени понадобится для оформления бумаг. Уже стемнеет, и их будет легче схватить. Нужно будет только дождаться их у причала Соммерса. Будет тихо, все работы уже закончатся. Если повезет, схватим их всех. Будем надеяться, признания Эскью окажутся у них в багаже или, скорее, у одного из них на себе.
«И „Стенание“ тоже», — подумал я, и мое сердце забилось чаще.
— А зачем было сообщать нам? — спросил Стайса Барак. — Вы можете схватить их сами.
— Затем, что сэр Ричард держит свое слово, приятель. — Наш одноухий собеседник улыбнулся и пожал плечами: — И, как вы сказали, ваши люди, наверное, все равно узнают об этом сегодня. Кроме того, если мы схватим их на причале, могут возникнуть неприятности. Я велел людям на таможне не вмешиваться, сказал, что это частное дело сэра Ричарда, но команде голландского корабля может не понравиться, что мы схватили их пассажиров, особенно если все они еретики.
— Команда, наверное, в это время будет пить в городе, — сказал Барак.
— На борту все равно останется человека два, не меньше, — ответил Стайс. — Чтобы сторожить и помочь погрузиться пассажирам. И эти четверо могут, конечно, привести свою охрану.
Мне пришлось согласиться с ним.
— Да, но остается вопрос о двоих, убивших печатника.
— Если на причале начнется драка, разве это не привлечет внимание? — спросил Николас.
— Может быть, — согласился Джек. — Но если вокруг машут мечами и участвует много людей, посторонние могут смотреть на это, но вряд ли вмешаются.
— Согласен, — сказал Стайс. — Я могу привести вечером еще двоих, кроме Гоуэра. Вы сможете прийти втроем?
Овертон и Барак кивнули, после чего Ник посмотрел одноухому в глаза.
— И я пошлю записку Сесилу, — сказал я. — Может быть, он раздобудет кого-нибудь еще.
Стайс ненадолго задумался. Я гадал, не обдумывает ли он ситуацию, когда его команда окажется в меньшинстве, если Уильям Сесил приведет больше людей и между нами возникнет стычка. Потом он снова улыбнулся.
— Оденьтесь в темное. Мы можем надеяться на захватывающий вечер.
— Я должен проследить, чтобы эти люди были взяты живыми, — добавил я. До меня вдруг дошло, что Рич может предпочесть, чтобы все знающие о записях Анны Эскью были навсегда устранены.
— Конечно. Сэр Ричард и ваш друг Сесил, несомненно, захотят допросить их всех. Если только те не решат погеройствовать и оказать сопротивление. Помните: они фанатики. — Теперь Стайс говорил серьезно.
— Да, — согласился я. — Если только они не окажут сопротивления.
— Значит, в девять у причала Соммерса. Я был там и заплатил начальнику, чтобы напротив голландского корабля поставили большую пирамиду из пустых бочек. Мы спрячемся за ней: это идеальная мера, чтобы застать их врасплох. Сначала встретимся на Нидлпойнт-лейн в восемь, к девяти добираемся до причала и прячемся там. Сегодня нет луны, так что будет темно. Когда они придут, то не поймут, что на них напали.
— Вы хорошо все спланировали, — неохотно признал я.
