Шемячичъ (СИ) - Пахомов Николай Анатольевич (читать книги онлайн без txt) 📗
Юрий Дмитриевич с сыновьями вновь осадил Москву и через неделю вступил в Кремль, где пленил Софью Витовтовну и супругу Василия Васильевича, Марию Ярославну.
«Твоя обидчица в наших руках, — вновь стал нашептывать брату Василию Шемяка. — Может, и с ней, как с боярином Морозовым…» — «А что? Запросто, — ухмыльнулся Косой. — Мне бы только пояс вернуть…»
Пояс вернуть не удалось — не нашли, а вскоре Косому было уже не до пояса и великой княгини. В шестой день июня месяца лета 69421 Юрий Дмитриевич внезапно скончался, и Василий Косой сел на великий стол, объявив о том братьям и князьям. Но Шемяка и Дмитрий Красный данному обстоятельству не обрадовались. «Когда Бог не захотел видеть отца нашего на престоле великокняжеском, — заявили они, — то мы не хотим видеть на оном и тебя». Что подвигло их на такой шаг, неизвестно, но они, оставшись без обоих родителей2, замирились с великим князем Василием Васильевичем. И Косому пришлось бежать в Новгород и далее, пока и он не замирился с властительным двоюродным братом.
Согласно духовной грамоте, оставленной Юрием Дмитриевичем, Шемяке достался Углич и Ржев, Дмитрию Красному — Бежецкий Верх. А Косой вместо вотчины Звенигорода, взятого великим князем в свое владение, получил Дмитров. Но опять недолго длилось согласие между Василием Юрьевичем Косым и великим князем московским Василием Васильевичем. Косой из Дмитрова ушел в Галич, затем напал на Устюг и убил там наместника, князя Глеба Оболенского.
«Почувствовал волк вкус крови, — шептались по углам дворяне и дети боярские, — теперь его не остановить. В Новгороде одного князя руки и ноги лишил за то, что тот хотел оставить его во время скитаний, в Устюге — живота другого. Если он так поступает с лучшими людьми, тогда что ждать нам и худому люду?.. Боже, сохрани и помилуй!»
Братья его кровные, Дмитрий Шемяка и Дмитрий Красный, на этот раз не поддержали Косого. Хоть и муторно было на душе, но держали слово, данное великому князю при замирении. А Шемяка даже в Москву поехал, чтобы пригласить Василия Васильевича на свою свадьбу1. Брал в супруги дочь князя заозерского Дмитрия Васильевича, Софью Дмитриевну. Шемяке исполнилось шестнадцать, а юной невесте — тринадцать. Хотел Дмитрий Шемяка потрафить великому князю, а получил темницу да железа. Не верил Василий Васильевич, что приехал к нему брат двоюродный без злоумышлений и козней тайных.
Пока Шемяка в московской кремлевской темнице сидел, в ростовской земле случилась битва между войском великого князя и ратью Василия Косого. Попытался Косой обмануть двоюродного брата, запросив перемирия, да сам на своем обмане и попался. Мыслил великого князя врасплох застать, но московские воеводы, зная нрав Косого, подвох ожидали. Они хоть и сделали вид, что распустили полки, но были начеку. Потому и встретили воинство Косого оружно и дружно. Не дали себя обмануть. Мало того, что в пух и прах разбили воинство Косого, но и самого мятежного князя поймали великокняжеские воеводы Борис Тоболин и Иван Баба. Поймали Юрьевича, к великому князю подвели. Дерзкого, вздорного, сквернословящего.
«Надоело мне с тобой возиться, — гневно вздернул тот безволосой бороденкой. — Мыслю, пора на цепь посадить…Но не железную, а невидимую. Она крепче будут». И приказал слугам своим ослепить двоюродного брата. А те и рады стараться. Это только доброе дело долго делается, дурное же- мгновенно.
Со времен Владимира Мономаха на Руси такого слыхано не было — и вот случилось. Тогда жертвой злого умысла и навета пал князь Василько Ростиславич, теперь — Василий Косой.
«Крутенько чинит расправу великий князь», — переглянулись меж собой московские бояре, но вслух ничего не молвили, заслонились от княжьего взгляда окладистыми бородами.
Чтобы как-то сгладить обиду роду Юрьевичей, Василий Васильевич отпустил из узилища Шемяку, а слепому Василию Юрьевичу повелел жить с младшим братом Дмитрием Красным в Угличе и Ржеве. «Этого вам и за глаза хватит», — пошутил с ехидцей.
«Спасибо, великий князь, за хлеб-соль, — пряча глаза, поклонился буйной главой Шемяка, — век не забуду твоей милости. Обязательно отблагодарю сторицей». Только глупый не понял бы намека, но великий князь торжествовал свою победу над двоюродными братьями и скрытую в словах Юрьевича угрозу оставил без внимания.
Долго, целый десяток лет, Дмитрий Шемяка ждал удобного часа. Вместе с молодой супругой сына на свет божий произвел, Иоанном нареченного. Даже брата своего единоутробного, Дмитрия Красного успел похоронить1, и на похоронах первенца великокняжеского Юрия Большого побывать, пока дождался.
В лето 69542, пока великий князь Василий Васильевич ездил со свитой своей на молебен в Троицкую обитель и в вотчину матери Софьи Витовтовны, Шемяка, сговорившись с князем Иваном Андреевичем Можайским, с дворовыми пробрался в Москву и захватил кремль. Случилось это 12 февраля. Вскоре был взят под стражу и доставлен в Москву Василий Васильевич, которого Дмитрий Шемяка, объявивший себя великим князем, посоветовавшись с боярами и черницами, приказал ослепить. Сказано — сделано, и 16 февраля Василий Васильевич был ослеплен. Посеявший ветер пожал бурю. А на Руси православной стало два ослепленных князя: Один — удельный, второй — великий. Небывалое сбывалось.
Так Дмитрий Шемяка возвратил своему венценосному двоюродному братцу, как и обещал, долг сторицей. И прослыл он за свой суд скорый и неправый на всю Русь-матушку. Где бы какой судья-мздоимец что ни совершил мерзкое да пакостное, сразу молва людская: «шемякин суд». Говорили, что Дмитрий Юрьевич про то слышал, но только самодовольно ухмылялся: пусть, мол, языки чешут, себя тешут, нас сие не задевает. О раскаянии даже и мыслей не имел.
Ослепленный великий князь, которому в ту пору шел тридцать второй год, оказался сосланным вместе с супругой Марией в Углич под присмотр тамошних дворовых людей и чернецов. Великая княгиня Софья Витовтовна — отправлена в Чухнов, в монастырь. «Грехи замаливать», — как смеялся Шемяка. Только детей великого князя — шестилетнего Ивана да Юрия Меньшого, которому еще и пяти лет не вышло, не тронул Дмитрий Юрьевич. Позволил им находиться в уделе ряполовского князя Ивана Андреевича. «Эти волчата еще не опасны, — рассудил глумливо. — У них и зубы еще не выросли».
Меньше года посидел Дмитрий Шемяка на великом престоле, но немало дел вместе с князем Иваном Андреевичем Можайским наделал. Причем таких, от которых князь Василий Ярославич Боровской, брат великой княгини Марии, Федор Басенок, Семен Иванович Оболенский и прочие в Литву бежали. Под защиту короля Казимира Ягелловича. Тот всегда был рад такой оказии: еще бы — ему прибыль, а московскому княжеству урон.
В лето 69551 лишился он и московского престола и покоя. А слепец Василий Васильевич, получивший прозвище Темный, поддержанный князьями Боровским, Оболенскими, Ряполовскими и другими, вновь воссел на трон. И слепота не мешала ему следить за действиями Шемяки, который вместе с князем Иваном Можайским прятался от великокняжеских слуг по разным городам Руси, пока, наконец, смерть не настигла его за обеденным столом в Великом Новгороде.
— Было бы неплохо взойти на великий московский престол, — согласился Василий под неумолчное ворчание двух сверчков, спрятавшихся в темных углах хором. Видать, и им приспичило вести свою беседу. — Только землю Русскую жаль: потопчут ее басурмане. Пропадет труд нашего прадеда Дмитрия Иоанновича Донского…
— Нашел о чем жалеть, — сощурился Иван Дмитриевич. — Умеючи и под ордынскими ханами жить можно. Сколько лет жили — не умерли. Можно и еще пожить… Да и ханы нынче не прежние, помягче что ли стали, терпимее… А грады можно изнова отстроить, и народишко бабы русские еще народят.
Неприятно было сие слышать юному князю, но перечить отцу не стал, лишь нагар со свечи убрал. Надо же было как-то избыток чувств пригасить. Вот и потянулся перстами до свечи. Какое никакое, а дело… Все лучше, чем очи долу опускать или мух назойливых на столешнице прихлопывать, как время от времени делает батюшка, даже не замечая того. Так, чисто машинально. Хлоп — и нет твари настырной.
