Дочь палача и король нищих - Пётч Оливер (онлайн книги бесплатно полные .TXT) 📗
Заметив наконец маленькую лодку и тех, кто в ней находился, стражники поначалу опешили. Они начали перешептываться и при этом боязливо кивали на Куизля: тот привязывал лодку у причала с таким непринужденным видом, словно престарелый рыбак приехал из окрестной деревни. Но потом стражники все же опустили пики и осторожно подступили к палачу.
– Мо… монстр! – нерешительно крикнул один из них. – Теперь ему не уйти от нас. Не расходиться! А то еще глотки нам перегрызет.
– Быть может, он мельницу-то и взорвал, – шепотом произнес второй. – С тех пор как он появился здесь, несчастья одно за другим на город валятся!
Куизль устало поднял руки – он слишком устал, чтобы оказывать стражникам какое-либо сопротивление. Всю дорогу от Донауштауфа Якоб греб против течения в гонке со временем. Рядом лежал мертвенно-бледный Тойбер – почти две мили пронес его Куизль от Вайденфельда до лодки. После того короткого разговора в разрушенной церкви палач Регенсбурга больше не приходил в себя, из раны снова начинала сочиться кровь. Работая веслами, Якоб наблюдал, как кровь неторопливо прокладывала себе путь сквозь мох, травы и повязку. Лицо Тойбера цветом напоминало восковую маску, и Куизль всякий раз проверял, дышит ли вообще его друг.
– Ему нужна помощь, – прохрипел палач из Шонгау.
Он выбрался из лодки, и на него тут же кинулись стражники. Якоб без всякого сопротивления позволил им связать себя.
– Отнесите Тойбера к лекарю, только к нормальному, – пробормотал он. – Иначе я вам шеи посворачиваю. Ясно вам?
– Заткни пасть, монстр! – крикнул один из стражников и ударил Куизля в лицо; удар сбил палача с ног, из рассеченной губы хлынула кровь. – Вот ты и попался наконец. Второй раз тебе от нас не уйти! Это ты мельницу подорвал, да? Отвечай, ты или нет?
До собравшихся между тем тоже начало доходить, кто перед ними стоял. Над толпой пронесся шепот, быстро перешедший в торжествующие выкрики.
– Оборотень! – завопила какая-то старуха. – Оборотень вернулся! И гляньте, они с палачом заодно! Бросайте обоих на остров, в огонь их!
– Во имя святого Флориана, сожгите их!
– Лучше повесить! Прямо здесь!
– Люди, постойте! – вмешался один из стражников. – Кто вам сказал, что палач…
Но голос его утонул во всеобщем хаосе. Люди уже устремились к высокому крану возле пристани, перебрасывали веревки через перекладины и связывали петли; полетели первые камни и обломки досок. Побледневшие стражники молча обступили кольцом Куизля и Тойбера, без сознания лежавшего на причале. Но ясно было, что надолго толпу это не остановит.
– Приведите кого-нибудь из совета! – крикнул стражникам старший по званию бригадир и сцепился с двумя крестьянами, выхватившими ножи. – Лучше сразу Меммингера! Немедленно! Пока они не прикончили Тойбера. Бегите же, чтоб вас!
Один из стражников вышел из оцепления и побежал в город. Толпа сомкнулась за ним гигантским, гневно рокочущим монстром и хлынула на беспомощных стражников. Куизль оглядел этих орущих людей и в их глазах увидел холодный блеск, словно смотрели на него глаза диких зверей.
«Они точно хищники, – подумал палач. – Они всегда становятся ими во время казни».
В этот раз казнь будет его собственная.
– Натан! – воскликнул Симон, выбираясь из темного водосбора на солнечный свет. – И как я не догадался!
Король нищих как раз отсчитывал по нескольку блестящих монет и раздавал их стоявшим вокруг него нищим. Он крайне неохотно оторвался от своего занятия.
– Ты о чем? – проворчал он.
– Значит, это ты рассказал казначею, что мы здесь! – крикнул лекарь и пнул нищего в голень. – На кого ты еще работаешь? На кайзера? Папу? Пресвятую Богородицу?
Натан скривился от боли и потер ушибленное место.
– А почему нет? Если она хорошо заплатит… – Он наконец ухмыльнулся. – Радуйся. Без доблестного казначея ты бы пошел сейчас на корм рыбам. А твоя прелестная подруга, вероятно, уже свихнулась бы и со смехом выцарапала себе глаза. Так что не валяй дурака.
– Чудесно, – пробормотал Симон. – Спаслись из водосбора только затем, чтобы отправиться на костер за поджог и черт знает за что еще. Спасибо.
Он почувствовал вдруг, как на плечо ему легла рука Меммингера, вышедшего вслед за лекарем из водосбора.
– Мы уже долгое время сотрудничаем с Натаном, – сказал он. – С того самого момента, как вы укрылись у нищих, он держал меня в курсе всех событий.
– Вот оно что, – прошептал Симон, но казначей его словно не слышал.
– Я просто не знал, какую вы роль играете в этом деле, – продолжал Меммингер. Он снял красный чепец и вытер залитый потом лоб. – Поэтому велел Натану следить за вами. Когда я понял, что вы не имеете к этому порошку никакого отношения, было уже слишком поздно. Вы укрылись у епископа, и я уже ничем не мог вам помочь.
– Вы знали про порошок? – спросила Магдалена; она сушила на солнце мокрые волосы и одежду и недоверчиво взирала на казначея. – Тогда почему не положили конец проискам Сильвио?
Меммингер задумчиво склонил голову.
– Мы догадывались, что свободные что-то затевали к предстоящему Рейхстагу, но не более того. И до нас доходили слухи о том, что цирюльник Гофман проводил где-то у себя дома алхимические эксперименты. Я попросил Генриха фон Бюттена разузнать подробности.
– Имперский агент, – тихим голосом перебил его лекарь. – Мы долгое время думали, что ему приказано было убрать нас.
Меммингер покачал головой.
– Его задание состояло лишь в том, чтобы собрать побольше сведений о вас. Позднее он пытался даже предостеречь вас насчет Контарини. Но венецианцу всякий раз удавалось вас увести.
У Меммингера запотели очки, и он снял их, чтобы протереть.
– Генрих фон Бюттен был лучшим агентом кайзера, – продолжал он. – Великолепный фехтовальщик, да притом умный, совершенно незаметный и неподкупный. Во время Рейхстага Леопольд Первый собирался держать его в Регенсбурге в качестве шпиона. Его Величество огорчится, когда узнает, что он погиб.
Казначей вздохнул.
– Фон Бюттен давно подозревал, что Контарини работает на турецкого визиря. Когда он застал венецианца в обществе прекрасной незнакомки, мы решили это дело расследовать. И что же мы видим… – Он улыбнулся Магдалене. – Прекрасная незнакомка приходится племянницей цирюльнику, которого подозревают в заговоре против кайзера. Разумеется, у нас возникли на этот счет кое-какие мысли. Тем более когда выяснилось, что этого цирюльника убил якобы ваш отец.
– Вы и вправду поверили, что мой отец способен убить собственную сестру и шурина? – спросила Магдалена и собрала мокрые волосы в хвост. – Даже слепому ясно, что его подставили!
Меммингер нахмурился.
– Не так скоро, дорогая моя. Ваш отец приходился шурином одному из главных бунтарей. Поэтому и он был под подозрением. Нам пришлось пытать его, чтобы выяснить, знал ли он что-нибудь об этом порошке… – Он пожал плечами. – Отец ваш оказался настоящим упрямцем. Поэтому после долгих обсуждений у меня дома мы с советниками решили пока прекратить допрос. А ночью я оставил в соборе записку Генриху фон Бюттену и поручил разузнать о связях Сильвио Контарини со свободными: чтобы освободить вашего отца.
Казначей снова надел очки.
– К сожалению, Куизль сбежал той же ночью и тем самым снова навлек на себя подозрение. А жаль; мы с радостью узнали бы от него, кто был действительным предводителем свободных.
– Полагаю, в этом вопросе мы можем помочь вам, – сказал Симон. – Это начальник порта Карл Гесснер. Он же и подстроил ловушку Куизлю.
Меммингер вытаращил глаза от изумления.
– Гесснер? Но почему…
– Из мести, – вмешалась Магдалена. – Гесснер и мой отец были знакомы еще с войны. Хотя о том, что он предводитель свободных, вам мог бы сказать и этот достойный господин.
Магдалена указала на Натана. Тот невинно ей улыбнулся и снова принялся пересчитывать монеты. Меммингер вскинул правую бровь и недовольно уставился на короля нищих, но он все внимание посвятил содержимому своего носа, пробормотав лишь:
