Шум вокруг дарлингтоновской подмены - Дэвис Дэвид Стюарт (читать книги полностью без сокращений бесплатно .txt, .fb2) 📗

Дэвид Стюарт Дэвис

Шум вокруг дарлингтоновской подмены

Однажды мы с Шерлоком Холмсом поздним вечером возвращались к себе на Бейкер-стрит, проведя несколько прекрасных часов в царстве вагнеровских созвучий. Даже в дверях дома 221-б Холмс все еще напевал тему боевого рога Зигфрида. Но… выступление его было прервано неожиданным явлением миссис Хадсон, встретившей нас в низу лестницы. Миссис Хадсон была в длинном сером капоте и выглядела взволнованной.

— К вам посетитель, мистер Холмс! — зашептала она, делая большие глаза. — Он отказывается уйти, не повидав вас! Он в высшей степени настойчив!

— Неужели? — отозвался Холмс. — В таком случае разумнее будет принять этого джентльмена. Вы можете идти к себе и готовиться ко сну. Мы с Ватсоном, несомненно, сумеем выйти из положения.

Миссис Хадсон понимающе кивнула и, одарив меня мимолетной улыбкой, скрылась за дверью своей комнаты.

Посетитель оказался невысоким коренастым мужчиной лет шестидесяти, у него был высокий лоб с залысинами, на лоснящемся от пота лице яростно и нетерпеливо сверкали голубые глаза. Когда мы вошли в гостиную, он чуть не сбил нас с ног, ринувшись нам навстречу.

— Ну наконец! — вскричал он.

Скидывая пальто и шарф, Холмс одновременно наклонил голову, любезно приветствуя незнакомца:

— Если бы вы, ваша светлость, озаботились заблаговременно условиться о встрече, вам бы не пришлось томиться в ожидании, длившемся, как указывают сигарные окурки в моей пепельнице, более двух часов.

— Вы меня знаете?

— Знать людей — это мое призвание. Даже при столь скудном освещении нетрудно узнать министра иностранных дел ее величества лорда Гектора Дарлингтона. Ну а теперь, прошу вас, сядьте и расскажите мне о краже.

Изумленно открыв рот, лорд Дарлингтон осел в плетеное кресло:

— Кто вам рассказал?

Холмс коротко хмыкнул.

— По рюмочке бренди на сон грядущий всем присутствующим, а, Ватсон? — предложил он, прежде чем продолжить, обращаясь к его светлости: — Вы не явились бы сюда ко мне одни в это время суток, если б дело ваше имело касательство к вашей должности. Следовательно, к дверям моим вас привело дело личного свойства. Сугубо личного, коль скоро вы не захотели впутывать в него полицию. Широко известны как ваша страсть к коллекционированию бесценных предметов живописи, так и то, что вам удалось собрать богатейшую коллекцию. Не надо быть Шерлоком Холмсом, чтобы при помощи дедукции заключить, что видеть меня вы пожелали по делу, как-то связанному с вашими картинами, скорее даже с одной из картин. Дело это срочное, а значит, речь пойдет не об уроне, нанесенном картине, а об ее утрате. А-а, спасибо, Ватсон! — Он взял с подноса рюмку и отпил глоток.

Лорд Дарлингтон покачал головой, не веря своим ушам.

— Клянусь, вы правы, сэр. Если б только вам удалось распутать эту таинственную историю с той же легкостью, с какой явилась вам догадка о ее природе!

Холмс предупреждающе поднял палец:

— Догадками я не занимаюсь. Такое времяпрепровождение было бы бессмысленно и непродуктивно. Теперь же, если вам будет угодно, вы ознакомите меня с фактами, что, может быть, позволит мне пролить луч света и облегчить ваше блуждание в потемках.

Прочистив горло, лорд Дарлингтон начал свой рассказ:

— Как вы совершенно правильно утверждаете, собирание предметов искусства — это моя страсть, и с годами у меня собралась, как я думаю, завидная коллекция, составившая одну из лучших частных галерей Европы. Ценю я ее не за стоимость, а за то прекрасное, что в ней воплощено, за мощь и яркость выражения. Понимаете?

— Вполне, — сухо проронил Холмс.

— Недавно я приобрел картину живописца семнадцатого века Луи де Гранвиля «Поклонение волхвов», произведение поистине замечательное.

— Луи де Гранвиль… Он, кажется, умер молодым? — вмешался я в разговор.

Его светлость слегка улыбнулся в мой адрес.

— Верно. Он умер от чахотки в возрасте двадцати семи лет. Известно только тридцать его полотен. И «Поклонение волхвов» считается лучшим среди них. Мне посчастливилось стать владельцем этой чудесной картины.

— Где же вы сделали это приобретение? — спросил Холмс.

— Долгие годы шедевр этот считался утраченным, но прошлой весной он вдруг возник на Парижском аукционе. Сражались за него яростно, но я был преисполнен решимости. Один американец буквально наступал мне на пятки, но под конец мне удалось обставить его и вырваться вперед.

— А теперь картина пропала.

От такого напоминания о его потере лорд Дарлингтон поморщился.

— Моя галерея для меня то же самое, чем для многих является курение или алкоголь. Время, проведенное там наедине с моими картинами, — это способ расслабиться, отринуть от себя все дневные заботы, изжить все, что печалит и расстраивает. Сегодня мне предстояла поездка в Париж на встречу с моим коллегой — членом французского кабинета, но в последнюю минуту поездку отменили, и вместо того, чтобы сесть в поезд, я отправился домой. Ни жены, ни сына дома не было — вращались где-нибудь в свете, и я пошел в галерею, ища покоя и умиротворения. Вообразите же мой ужас, когда, потянув за шнур, чтоб открыть любимого моего Гранвиля, я увидел, что картина исчезла!

— Вместе с рамой?

— Да. Ни малейших следов взлома, все прочее не тронуто, другие картины на месте.

— Размеры картины?

— Два фута на шестнадцать дюймов.

— Кто, кроме вас, имеет ключ от галереи?

— Никто.

— Никто? — услышал я свой удивленный голос.

— Жена и сын моего увлечения живописью не разделяют, чему я только рад. Галерея — это моя личная территория.

— Кто убирает в помещении? — лениво осведомился Холмс. Было ясно, что загадка, мучившая лорда Дарлингтона, у Холмса особого интереса не вызывала.

— Я сам. Это нетрудно. Я убираю там раз в неделю.

— Когда в последний раз вы видели картину?

— Вчера вечером. Я не устаю любоваться ею и редко пропускаю свидания — что ни день стараюсь вырвать время, чтоб побыть с ней хоть немного. Уверен, вы, джентльмены, сочтете это странностью, но, признаюсь, поездка во Францию страшила меня тем, что на несколько дней лишала возможности видеть мои картины.

Шерлок Холмс опорожнил рюмку и встал.

— Опыт подсказывает мне, что ситуации, кажущиеся совершенно неразрешимыми и окутанными тайной, не дающей ни малейшего ключа к разгадке, порой имеют весьма простое решение. Нет нужды мучиться бессонницей из-за этого случая. Я уверен, что картину вашу мы отыщем.

Посетитель просиял:

— Я так надеюсь на это!

— Завтра утром мы с Ватсоном осмотрим место преступления и выясним, не вооружит ли это нас какими-либо значимыми фактами.

— Но почему бы джентльменам не осмотреть его сегодня?

Холмс зевнул и потянулся.

— Время сейчас позднее, лорд Дарлингтон. Расследованию не повредит, если подождать с ним до утра. Скажем, десять часов вас устроит? Ватсон проводит вас.

Когда я вернулся, мой друг стоял у камина и раскуривал трубку, поднося к ней каминные щипцы с зажатым в них угольком.

— Вы были довольно резки с вашим новым клиентом, Холмс.

На мгновение голова его скрылась в облаке серого дыма. Когда дым рассеялся, я увидел, что он улыбается.

— Не люблю, когда из меня делают дрессированную собачку, являющуюся с поноской в зубах по первому зову хозяина. Слишком уж часто эти выходцы из привилегированных слоев забывают о таких приятных собеседнику формулах вежливости, как слова «спасибо» и «пожалуйста». В данном случае я удовольствовался тем, что утвердил свое право действовать, когда я считаю это нужным и уместным. — Он с размаху сел и вытянулся в кресле. — К тому же дело это весьма примитивно, и я не сомневаюсь, что мы раскроем его не позже чем через сутки.

В этом Шерлок Холмс ошибся. Дело об исчезновении принадлежащей лорду Дарлингтону картины оказалось далеко не примитивным.

На следующее утро в десять со считаными минутами мы, как и было условлено, прибыли в расположенную в Мейфэре городскую усадьбу лорда Дарлингтона. Нас проводили в гостиную, где его светлость приветствовал нас самым радостным и веселым образом. Держался он совсем иначе, чем накануне. Он представил нас своей жене Саре, миниатюрной блондинке одних лет с мужем. Казалось, наше присутствие нервирует ее, и вскоре, извинившись, она покинула нас, предоставив нашему «делу».