Суд присяжных - Сименон Жорж (читать книги бесплатно .txt) 📗
Глава 5
К середине августа, точнее — в первую пятницу после 5-го, карьера Малыша Луи достигла, можно сказать, апогея.
Несмотря на жару, в Ниццу отовсюду прибывала публика, и возникла такая толчея, что это походило скорее на ярмарочную толпу, чем на курортников. Английская набережная напоминала всемирную выставку, и все, даже чертово колесо за пониженную плату, создавало особую атмосферу, присущую парку с аттракционами.
Гардероб Малыша Луи был теперь в полном порядке.
И расцветка и покрой его вполне соответствовали сезону.
Его давнишняя мечта осуществилась: теперь он ходил чистенький, как рабочий в воскресное утро, когда после парикмахерской ему остается лишь надеть воротничок, чтобы быть при полном параде.
Констанс казалась счастливой. Правда, порой ее мучила ревность, но вовсе не из-за Луизы, которая по-прежнему жила вместе с ними, хотя время от времени и отлучалась.
Напротив! Уж не Малыш ли Луи, сам того не сознавая, а просто так, забавы ради, привил Констанс еще один порок?
Да и в отношении денег она оказалась совсем не скупой.
Правда, она не давала Малышу Луи крупных сумм, предпочитая каждый раз совать ему стофранковый билет.
Луиза уходила одна. Что ей было делать с утра до обеда и целый вечер? Если она не возвращалась до часа ночи, это означало, что она уже не вернется. Но ей приходилось соблюдать осторожность. Последнее время она стала замечать, что за ней следит инспектор, тот самый, что приходил на виллу Карно.
А Малышу Луи плевать было на полицию! Он не делал ничего недозволенного. Все у него шло без сучка без задоринки. Больше того, один почти незнакомый парень дал ему рекламный проспект какой-то фирмы шампанских вин, и Малыш Луи показывал его в барах, иронически предлагая принять заказ.
И все-таки по непонятной причине и вопреки здравому смыслу он испытывал в глубине души беспокойство, а иногда его даже одолевали дурные предчувствия. Перед тем как в одиннадцать лет перенести менингит, он еще за месяц почувствовал, что заболеет, но когда говорил, что скоро свалится, все над ним потешались.
Разве ему чего-нибудь не хватало? Нет! А если и не хватало, то очень немногого. Однажды он обошел бары, расположенные близ казино, где собирались главари крупных шаек из Ниццы, занятые не только женщинами, но и предвыборными махинациями, покупкой земельных участков, карточными играми.
Конечно, он не решился сказать: «Я Малыш Луи из Ле-Фарле, и неплохо бы мне получить от вас какую-нибудь работенку».
Он заходил туда разок-другой, приклеивался к бару, как муха к липкой бумаге, издали наблюдая за картежниками и робко предлагая партию в занзи или покер.
Путного, однако, ничего не получалось. На него смотрели с любопытством или безразличием, но никто с ним не заговаривал.
Тогда он переметнулся в другие бары, где по крайней мере им не пренебрегали подростки: многие из них были даже из хороших семей и считали себя самостоятельными людьми, потому что могли нанять на часок девку или по Всем правилам сыграть в белот.
И все-таки его не покидала смутная тревога. Недоставало только столкнуться нос к носу с Жэном, Чарли либо еще с кем-нибудь из «марсельцев»! Утешало его одно — эти молодчики не любят ездить в Ниццу, где не очень-то разживешься, да и в гости их никто не ждет.
Роковой вечер с Парпеном в первую пятницу после 15 августа, как и большинство злоключений Малыша Луи, начался с опрометчивой фразы.
Парпеном звали покровителя Констанс. И подобно тому как Констанс д'Орваль числилась по документам Констанс Ропике, так и этот «дипломат» никогда не был дипломатом, а занимал в былое время должность начальника таможни на севере Франции. Малыш Луи все это выведал. В Ницце у старика жила замужняя дочь, а сам он обретался в Арле, у другого зятя.
И вот, приезжая два раза в месяц к дочери в Ниццу, он пользовался случаем, чтобы переночевать у Констанс, с которой познакомился на Английской набережной.
Парпену было семьдесят два. Старик никогда не расставался с шелковым зонтиком, которым укрывался летом от солнца. При имени его Малыш Луи с трудом удерживался от смеха — он два раза оставался у себя в комнате во время свиданий бывшего таможенника с Констанс, подглядывая через замочную скважину и подслушивая через дверь.
В ту пятницу Констанс со вздохом сказала:
— Подумать только, сегодня мы не сможем спокойно провести вечер! Ведь это папочкин день.
Она называла Парпена папочкой. Называла, однако, непроизвольно, не понимая, что этим выставляет себя в невыгодном свете.
Чуть-чуть подумав, она добавила:
— Интересно, вспомнит ли он, что сегодня у меня день рождения?
Папочка дарил ей подарки и оказывал знаки внимания. Он никогда не приходил с пустыми руками. Для Констанс он был таким же добрым дедушкой, как, должно быть, и для своих внуков.
— День рождения? — удивился Малыш Луи. — А сколько тебе стукнуло?
— Злюка!
— Скажи, пожалуйста, а почему бы нам не отпраздновать это всем вместе?
Озорные мысли приходили ему в голову, когда он бывал в хорошем настроении, и он не скупился на выдумки, которые обычно тут же лопались, как мыльные пузыри.
— Да ты спятил!
— Чепуха! Что, собственно, может нам помешать провести вечер со стариком и даже пообедать в «Регентстве»?
— А как это сделать?
— Нет ничего проще. Как только старикан заявится, мы с Луизой войдем в комнату и начнем тебя целовать и обнимать, величая тетенькой, а ты скажешь, что мы твои племянники из Невера. Мы принесем с собой кремовый торт…
По привычке он посмотрел на неподвижного старца с каменным лицом, походившего на мертвеца, который целые дни проводил у своего окна в доме напротив. Вот что случается, когда человека разбивает паралич!
Заодно он подкарауливал Нюту. В этот час девушка уходила на урок пения, и он решил заговорить с ней на улице.
— И взбредет же тебе в голову!.. — пролепетала Констанс, поддавшись искушению.
— Да это же, черт возьми, совсем просто!
Нет, это было далеко не просто, но Малыша словно кто-то подзуживал. Порочный, он резвился как рыба в воде среди этих сложностей и ловушек. Он любил чувствовать себя так, будто люди — марионетки, а он дергает за веревочки, которые держит в руке.
Он и в самом деле отправился за тортом, и Луиза нехотя пошла с ним, не скрывая дурного настроения.
— Ну и веселье! — возражала она. — А еще, глядишь, старик за мной приволокнется.
Ив самом деле, Луи чуть было не вошел в комнату Констанс в самую неподходящую минуту, но вовремя сдержался. Даже до него дошло, что это было бы уж слишком. Спустя некоторое время они с Луизой поздравили «тетушку». Была разыграна сценка с объятиями и слезами умиления на глазах у Констанс. Старик был представлен «племянникам из Невера».
— Господин Парпен, мой добрый друг, который иногда навещает меня, и мы с ним вспоминаем былое.
Поначалу все шло не слишком гладко. Чтобы как-то заполнить время — обедать было еще рано, — Малыш Луи предложил сыграть в бело г. Потом все вместе отправились в ресторан «Регентство»: впереди Луиза с Парпеном, за ними Малыш Луи под руку с Констанс:
— Боюсь, как бы он чего-нибудь не заподозрил.
Но у Парпена мысли были заняты другим — больше всего он опасался, как бы ненароком не встретиться с дочерью или зятем, и потому выбрал укромный уголок в глубине зала.
Меню действительно было роскошным: икра (Луиза ее, кстати, терпеть не могла), лангуст по-американски, цыпленок, мороженое. Но сначала выпили шампанского, потому что Малыш Луи сразу заявил:
— В день рождения всегда начинают с шампанского.
Констанс, любившая выпить, хотя алкоголь действовал на нее плохо, сидела совсем разморенная, с умилением на лице, а Парпен с явным беспокойством ожидал, когда ему придется платить по счету.
— Итак, вы живете в Невере? Прекрасный город!
В свое время я отбывал там воинскую службу…
Луиза казалась озабоченной и посреди обеда многозначительно взглянула на Малыша Луи. Он не сразу понял, в чем дело, а может быть, и не хотел понимать, но потом встал, извинился и пошел к умывальнику. Луиза последовала за ним.
