Эркюль Пуаро - Кристи Агата (читаем книги онлайн TXT, FB2) 📗

Она оставила Джудит на моем попечении, и я ее не подведу.

В полной тишине я вдруг почувствовал, что Синдерс совсем близко.

Мне казалось, будто она находится в комнате, рядом со мной.

И я продолжал сидеть в мрачном ожидании.

ГЛАВА 13

Как это ни бьет по моему самолюбию, я вынужден признаться, что в ответственный момент сплоховал.

Дело в том, что, сидя в ожидании Аллертона, я заснул!

Полагаю, тут нет ничего удивительного. Я очень плохо спал ночью накануне. Провел целый день на воздухе. Был измотан тревогой и нервным напряжением, ценой которого мне далось решение сделать то, что я собирался. И все это происходило в гнетущей предгрозовой атмосфере. Возможно, сыграло свою роль и неимоверное усилие, дабы сосредоточиться.

Так или иначе, это случилось. Я уснул в своем кресле, а когда проснулся, за окном щебетали птицы и светило солнце. Я сидел в неудобной позе, мятом костюме. Во рту был неприятный вкус, голова раскалывалась.

В первый момент я был сконфужен, растерян, противен самому себе, но затем испытал чувство огромного облегчения.

Кто это написал: «Самый мрачный день, если пережить его до завтра, закончится»? Как это верно! Сейчас, на свежую голову, я ясно видел, как перевозбужден и не прав был вчера. Вел себя как в мелодраме, утратив всякое чувство меры. Я вознамерился убить другого человека.

Тут мой взгляд упал на стакан с виски, стоявший передо мной. Вздрогнув, я встал и, развернув занавеси, вылил его в окно. Должно быть, вчера вечером я сошел с ума!

Я побрился, принял ванну и оделся. Затем, почувствовав себя гораздо лучше, пошел к Пуаро. Как мне было известно, он очень рано просыпался. Я сел и чистосердечно все ему выложил.

Это было большим облегчением.

Он с мягкой укоризной покачал головой.

– Ах, какие глупости приходят вам в голову! Я рад, что вы пришли ко мне исповедаться в своих грехах. Но почему же, мой дорогой друг, вы не сделали это вчера вечером и не рассказали, что задумали?

Я сконфуженно признался:

– Наверно, я боялся, что вы попытаетесь меня остановить.

– Конечно, я бы вас остановил. Да уж, непременно. Неужели вы думаете, мне бы хотелось увидеть, как вас повесят, и все из-за этого крайне неприятного типа, майора Аллертона?

– Меня бы не поймали, – возразил я. – Я принял необходимые меры предосторожности.

– Так думают все убийцы. И вы не исключение! Но позвольте вам заметить, mon ami, вы были не так хитроумны, как вам кажется.

– Я был очень предусмотрителен. Я стер свои отпечатки пальцев с пузырька.

– Совершенно верно. Вы также стерли отпечатки пальцев Аллертона. И вот, когда его нашли бы мертвым, то, конечно, произвели бы вскрытие. Тут выясняется, что он умер от слишком большой дозы сламберила. Принял ли он ее случайно или умышленно? Tiens[61], на пузырьке нет его отпечатков пальцев. Но почему же? Будь это несчастный случай или самоубийство, у него не было никаких причин стирать их. И тогда производят анализ оставшихся таблеток и выясняют, что почти все они заменены аспирином.

– Но практически у всех есть аспирин, – неуверенно пробормотал я.

– Да, но не у всех есть дочь, которую Аллертон преследует с бесчестными намерениями – если использовать фразу из старомодной драмы. А за день до того у вас с дочерью произошла из-за этого ссора. Два человека – Бойд Каррингтон и Нортон – могут подтвердить под присягой, что вы питали недобрые чувства к Аллертону. Нет, Гастингс, это выглядело бы весьма подозрительно. Внимание сразу же сфокусировалось бы на вас, а к тому времени, вероятно, вы испытывали бы такое чувство страха – или мучились угрызениями совести, – что какой-нибудь дельный инспектор полиции совершенно определенно решил бы, что вы – преступник. Я даже не исключаю возможности, что кто-то видел, как вы подменили таблетки.

– Не может быть. Поблизости никого не было.

– За окном – балкон. Кто-нибудь мог там находиться и заглянуть в окно. Или, как знать, кто-то мог подглядывать в замочную скважину.

– У вас, Пуаро, все время на уме замочные скважины. Вам кажется, что люди только и делают, что подглядывают в них.

Пуаро прикрыл глаза и заметил, что я по своей природе слишком доверчив.

– И позвольте сказать вам, в этом доме происходят весьма странные вещи с ключами. Лично мне спокойнее, когда моя дверь заперта изнутри, даже если добрый Кёртисс находится в соседней комнате. Вскоре после того, как я сюда приехал, исчез мой ключ, причем бесследно! Нужно было сделать другой.

– Ну что ж, в любом случае, – сказал я с глубоким вздохом облегчения, поскольку мои мысли все еще были заняты собственными бедами, – из моей затеи ничего не вышло. Ужасно, что можно дойти до такого. – Я понизил голос: – Пуаро, вы не думаете, что из-за... из-за того давнего убийства в воздухе витает что-то вроде заразы?

– Вы хотите сказать, вирус убийства? Ну что же, это интересное предположение.

– Домá имеют свою особую атмосферу, – задумчиво произнес я. – У этого дома плохая история.

Пуаро кивнул.

– Да, здесь были люди – несколько человек, – которые очень сильно желали, чтобы кто-то другой умер. Это верно.

– Я верю, что это некоторым образом заражает. Но теперь посоветуйте, Пуаро, что мне делать, – я имею в виду Джудит и Аллертона. Это нужно каким-то путем остановить. Как вы думаете, что мне предпринять?

– Ничего, – решительно отрезал Пуаро.

– О, но...

– Поверьте мне, вы наделаете меньше вреда, если не станете вмешиваться.

– Если бы мне крупно поговорить с этим Аллертоном...

– Что вы можете сказать или сделать? Джудит двадцать один год, и она сама себе хозяйка.

– Но мне кажется, я смогу...

– Нет, Гастингс, – перебил меня Пуаро. – Не воображайте, что вы достаточно умны или у вас достаточно авторитета или хитрости, чтобы навязать свою волю одному из этих двух людей. Аллертон привык иметь дело с разгневанными отцами, чувствующими свое бессилие, и смеяться над ними ему, вероятно, доставляет удовольствие. Джудит же не из тех, кого можно запугать. Уж если бы я советовал вам что-либо, так это – поступить совсем иначе. На вашем месте я бы доверял ей.

Я озадаченно уставился на него.

– Джудит, – продолжал Эркюль Пуаро, – сделана из прекрасного материала. Я ею восхищаюсь.

Я ответил неверным голосом:

– Я тоже ею восхищаюсь. Но я за нее боюсь.

Пуаро вдруг энергично потряс головой.

– Я тоже за нее боюсь. Но не так, как вы. Я ужасно боюсь. И я бессилен – или почти бессилен. А время идет. Существует опасность, и она очень близко.

Я не хуже Пуаро знал, что опасность очень близко. У меня было даже больше оснований тревожиться, чем у него, благодаря разговору, подслушанному накануне вечером.

Тем не менее я размышлял над фразой Пуаро, спускаясь к завтраку. «На вашем месте я бы доверял ей».

Она вспомнилась мне неожиданно, но дала странное чувство покоя. И чуть ли не сразу подтвердилась правота этой фразы. Потому что Джудит явно изменила свое решение уехать сегодня в Лондон.

Вместо этого она, как обычно, после завтрака отправилась с Франклином в лабораторию, и было ясно, что они проведут там трудный день и им предстоит большая работа.

У меня словно гора с плеч свалилась. Я возблагодарил бога. Каким безумным и отчаявшимся я был вчера вечером! Предположил – причем со всей определенностью, – что Джудит приняла недвусмысленное предложение Аллертона. Но сейчас я осознал, что не слышал, как она согласилась. Нет, она слишком незаурядна и порядочна, чтобы сдаться. Она отказалась от этого свидания.

Как мне стало известно, Аллертон рано позавтракал и уехал в Ипсвич. Значит, он следует плану и, по-видимому, считает, что Джудит приедет в Лондон, как было условлено.