Капитан повесился! Предполагаемый наследник - Уэйд Генри (лучшие книги онлайн txt, fb2) 📗

В ушах Юстаса стучала кровь, он слышал какие-то – слова, которые ничего для него не означали. Взор постоянно застилала тьма. Сквозь нее он видел смутное, вглядывающееся в него странное лицо, – это была маска, что парила в мерцающем мираже сна.

– Ты был чрезвычайно полезным инструментом в моих руках, Юстас. Освободил меня от тысячи проблем.

Генри Карр зажег сигарету и глубоко затянулся.

– Мне жаль, что тебе приходится умирать, но оставлять тебя в живых было слишком опасно. Твое самоубийство – это лишь отвлекающий маневр. Обо мне забудут, даже зная о порядке наследования. Страшно повезло, что этот твой мистер Гамильтон смылся отсюда сам. Хотя, кажется, я и так убедил тебя его выгнать… Ну зато у меня есть время подчистить следы.

Карр нагнулся и оттянул нижнее веко умирающего: зрачок сильно расширился; на прикосновение не реагирует. Карр встал, прошел в буфетную, где промыл и вытер стакан. Затем вернулся и поставил его в сервант. Потом он протер графин и стакан Юстаса и, придерживая их обернутыми в платок руками, прижал к безвольным ладоням своей жертвы.

– Возможно, кто-то видел, как я входил сюда вместе с тобой, но ты, очевидно, принял яд уже после моего ухода. Повезло, что детектив рассказал об этой конфете – они решат, что из-за этого ты со всем и покончил.

На стол рядом с графином была поставлена маленькая стеклянная баночка, наполовину заполненная белыми кристалликами.

– Спокойной ночи.

Карр в последний раз осмотрелся, пошевелил осунувшегося человека на стуле. Никакой реакции. Юстас проспит еще час или два, может быть, три, но уже никогда не проснется.

В коридоре Генри Карр надел свою шляпу, затем открыл дверь на лестницу, обернулся и сказал:

– Меня не надо провожать, отдыхай, старик. Главное, не волнуйся. Увидимся утром.

А потом захлопнул дверь и, довольный своим мастерски сделанным последним мазком, спустился вниз. Скорее всего, пользы в этом никакой не было, но как знать? У стен есть уши.

Когда он вышел из подъезда, на улице уже стемнело. Полиции Карр не видел, но понимал, что до следующего заседания коронерского суда за Юстасом вполне могут следить. Ему пришлось пойти на этот риск. В любом случае, когда о смерти Юстаса станет известно, он скажет, что отправился вместе с ним к нему домой, обсудил заседание и покинул его, оставив в дурном расположении духа. Именно так – ведь если никто не найдет Юстаса еще умирающим или сразу после смерти, вполне естественно будет допустить, что он принял скополамин сразу после того, как ушел его адвокат.

Основная же прелесть всей этой истории в том, что Юстас сам был врачом. Как сказал сэр Халберт Лэмюэл, доктор может с легкостью заполучить скополамин, а для непрофессионала такое практически невозможно. Он сам получил яд от врача, но тут все было проще простого: его клиент, врач, умер, и Генри пришлось закончить кое-какие его дела. Бумаги и имущество покойного оказались легко доступными, так что удалось достать баночку скополамина гидробромида из шкафа с лекарствами. Прошел уже год, если не больше – теперь отследить происхождение яда невозможно.

В вагоне метро до Ватерлоо царила суматоха. Из-за шума невозможно было сосредоточиться на собственных мыслях, зато на пригородном вокзале Генри удалось купить билет в вагон первого класса. После пика ежедневной суеты, когда народ ломился в поезда после работы, прошел уже целый час, однако и сейчас вагоны третьего класса были целиком заполнены пассажирами. Он почти никогда не брал билеты в первый класс, но сегодня был особый случай – сегодня Генри вполне заслужил такую роскошь.

Поезд медленно отошел от длинной платформы, и Генри Карр со вздохом облегчения откинулся на удобную спинку сиденья. Он был благодарен судьбе за многое. Последние месяцы были напряженными донельзя, а сегодня Генри ходил по самому краю пропасти, но сумел вырваться из опасной ситуации. Что ж, теперь игра почти подошла к концу, и вскоре они с Джулией смогут спокойно пожинать плоды наследства, отвоеванного с большим трудом.

Конечно, беды Генри начались задолго до этих трех месяцев. Три месяца – всего лишь кульминация событий. А начались они вскоре после войны, когда его с партнерами дела пошли уж слишком хорошо, все было легко – они расслабились, а вскоре были пойманы с повинной. Именно тогда, гордо говорил себе Генри, он и показал, из какого теста сделан. Пресс застрелился, Ортон сбежал, а он остался держать ответ. И не только ответил по достоинству, но еще и избежал обвинения; он пожертвовал всеми своими сбережениями, чтобы компенсировать убытки пострадавшим клиентам, и они поверили ему – в то, что Генри и сам невинная жертва преступлений, совершенных его партнерами. Конечно, в финансовом смысле он потерпел абсолютный крах, но зато сохранил свой профессиональный авторитет, получил шанс начать все заново и с помощью упорной Джулии сумел организовать свое личное дело. Это было ужасно тяжело, скучно и утомительно: угнетенный на работе всем и вся, Генри не мог сделать ничего, кроме как поддерживать приличный уровень жизни для себя и своей семьи. Откладывать деньги на их с Джулией старость не было никакой возможности, а оплата образования Дика и Элен казалась практически непосильной ношей.

Тогда Генри обдумал ситуацию и решил – на честности далеко не уедешь. Как адвокат, он знал о семейных делах и понял, что при определенных обстоятельствах семейное имущество может перейти к Джулии. В крайнем случае, если наследство перепишут на мужчину из ветви младших сыновей, ей будет положена недюжинная компенсация. Соответственно, он стал думать, как приблизить эти «определенные обстоятельства» к реальности. По меньшей мере трое должны уйти – Говард, Гарольд и Дэвид; если повезет, то четвертый – бедняга Дезмонд – уйдет сам, без чьей-либо помощи. А старый барон не играет никакой роли – он всего лишь пожизненный владелец имущества и самостоятельно изменить порядок наследования не сможет. Но на все требовалось время. Нужно быть крайне осторожным: риски недопустимы – только «несчастные случаи».

Утопление Говарда и Гарольда было выполнено блестяще – и на его подготовку у него ушло целых три года! Для этого он два года снимал домик в Кумбе, но не мог затащить туда кузенов Джулии. А в этом году, когда он едва не впал в отчаяние – Дезмонд, почти достигший совершеннолетия и все еще живой, мог стать еще одним препятствием у него на пути, – Говард и Гарольд все-таки приехали в гости. Он придумал отговорку, чтобы снять дом за неделю до каникул, – мол, нужно было решить кучу неприятных вопросов до того, как приедут дети. Говард и Гарольд оказались уверенными пловцами. Каждый день он водил их купаться в вечно людную бухту Кумба, а однажды показал обрыв Дэви, куда из-за дикого отбойного течения добровольно никто купаться бы не полез. Генри сказал им, что это, «должно быть, весьма опасно», и отказался брать на себя ответственность, если они захотят там нырнуть в воду. Затем, утром вторника, когда в воде было опаснее всего, он притворился, будто приболел, и позволил гостям пойти купаться без него. Как истинные Хендэллы, гости самоуверенно направились к запретному обрыву, и вскоре произошло неизбежное.

Все это прошло без сучка без задоринки, но в будущее Генри смотрел очень мрачно и нехотя. Одно несчастье в семье проглотят и не подавятся; но второе будет в тысячу раз опаснее. К похоронам в Кумбе он не успел составить план насчет Дэвида, но тогда совершенно неожиданно появился Юстас, словно баран в кустах перед Авраамом, готовый стать идеальным орудием в руках Генри.

Естественно, все это стало понятно не сразу. Зато Генри довольно быстро понял, что Юстас ровным счетом ничего не смыслит в праве! Объяснения Кристендема о наследстве он не усвоил, а недостаточные знания всегда чреваты. Юстас решил, что, когда старик говорил о передаче имущества от сына к сыну вместе с титулом, речь шла о наследовании по мужской линии, тогда как по факту это родовое наследование, о чем Кристендем заговорил только на сегодняшнем заседании. Юстас пытался выкачать из Генри информацию об этом, а он, видя, какая у Юстаса путаница в голове, не сказал ни единого лживого слова, но позволил Юстасу обмануться! Это было очень легко и произвело невероятный эффект. Юстас не озвучивал свои мысли, но они были написаны у него на лице. Он был в трудном положении, но тут перед его глазами развернулись изумительные перспективы, на горизонте виднелась потрясающая награда. На глазах Генри мысль об убийстве Дэвида оформилась в голове его гостя.