Лучше умереть! - де Монтепен Ксавье (книги бесплатно без .txt) 📗
Госпожа Опостин, получив письмо Аманды, сразу же написала ответ, разрешая девушке продлить отпуск. Она собиралась уже отправить письмо, когда доложили, что в гостиной ее ожидает госпожа Арман; портниха тотчас отправилась в гостиную. Перемены, произошедшие во внешности клиентки, поразили ее. Мэри выглядела почти совсем здоровой. Щеки ее округлились, глаза не горели больше лихорадочным огнем, а красные пятна на скулах почти совсем исчезли.
— Я пришла, милочка, выбрать ткани и фасон, — сказала она, — меня интересуют наряды для приемов, бальные платья и подвенечное.
— Подвенечное платье… — машинально повторила госпожа Огюстин. — Вы хотите сказать, что мне выпадет честь шить подвенечное платье вам?
— Очень даже может быть. В принципе этот вопрос уже решен, осталось лишь назначить дату; однако мне вовсе не хотелось бы заниматься всякими мелочами накануне свадьбы, и, если вы не против, давайте позаботимся об этом заранее…
— К вашим услугам. Только та мастерица, что обычно на вас работает, не сможет нам помочь. Бедняжка очень больна.
Мэри, сдвинув брови, сухо заметила:
— Ну что ж, у вас есть и другие работницы. Пожалуйста, покажите мне ткани.
Госпожа Огюстин озадаченно посмотрела на Мэри и поинтересовалась:
— Неужели Люси имела несчастье что-то сделать не так или обидеть вас, сударыня? Прежде вы относились к ней с такой симпатией!
— Вы очень меня обяжете, если не будете больше говорить об этой девушке, — отрезала Мэри.
— Не буду и все-таки очень вас прошу: скажите, в чем же провинилась Люси?
— Я ни в чем не обвиняю госпожу Люси, и вполне довольна ее работой. Просто не желаю впредь иметь с ней дела и тем более не хочу, чтобы она появлялась у меня в доме.
— Но почему?
— Потому что я так хочу, и этого, по-моему, вполне достаточно! — высокомерно заявила Мэри.
Госпожа Огюстин питала к Люси особую — почти материнскую — привязанность. Агрессивность Мэри очень огорчила ее. И она почтительно, но достаточно твердо сказала:
— К сожалению, сударыня, подобный ответ меня никоим образом не удовлетворяет. Вы вынуждаете меня усомниться в девочке, которой я полностью доверяла, вдобавок она была опасно ранена из-за того, что выполняла порученную мной работу! Вы явно недовольны ею. И я имею полное право знать причину вашего недовольства, более того — я просто обязана ее знать. И если Люси недостойна дружеского отношения, отныне я буду обращаться с ней совсем иначе.
— Мне нечего вам сказать.
В этот момент шторка на дверях гостиной раздвинулась, и на пороге появилась Люси — страшно бледная, она едва держалась на ногах.
— Когда беретесь делать подлость, сударыня, — сдавленным от волнения голосом произнесла она, — имейте хотя бы храбрость довести ее до конца.
Мэри затряслась от гнева.
— Люси… Люси… — воскликнула госпожа Опостин.
— О! Простите меня, сударыня, — сказала мастерица, — я ведь была тут, за шторкой… Ждала, пока вы освободитесь, чтобы не мешать. Я случайно услышала то, что говорила барышня, и не могла совладать с собой от возмущения. Она оскорбляла меня… говорила в таких выражениях, что вы Бог знает что могли обо мне подумать… а я так дорожу вашим доверием и добрым отношением… Была затронута моя честь! Так разве я могла смолчать?… Теперь я тут! Попросите же госпожу Арман в моем присутствии объяснить, почему она не хочет, чтобы впредь я когда-либо появилась в ее доме. Посмотрим, посмеет ли она при мне подобным же образом оскорблять меня и дальше!
— Сударыня, — сказала Мэри, обращаясь к портнихе, — вы позволяете оскорблять меня в вашем доме!…
— Я требую, чтобы вы объяснились! — перебила ее Люси. — Разве это оскорбление? Полноте, сударыня; или вы уже запамятовали, как всего лишь неделю назад соизволили приехать на набережную Бурбонов и самолично не поленились подняться на седьмой этаж, дабы попросить кое о чем бедную мастерицу?
— Довольно! — крикнула Мэри.
— Нет, вы меня выслушайте. Я не хочу, чтобы меня чернили за глаза, слышите — не хочу!
— Я не желаю больше этого слушать, — произнесла Мэри и кинулась к дверям.
Невеста Люсьена Лабру преградила ей путь.
— Люси… Люси… — в испуге повторяла госпожа Огюстин.
— Я не хочу, чтобы меня чернили, сударыня! — заявила девушка. — И вправе оправдать себя. А потом уж сами решайте. Госпожа Арман, похоже, уже не помнит, как неделю назад стояла передо мной на коленях, умоляя меня принести себя в жертву, и предлагала деньги — огромную сумму, три тысячи франков, лишь бы я уехала из Парижа. И знаете, почему? Потому что я — ее соперница! Она влюбилась в человека, который любит меня и которого я тоже люблю! И это — единственная причина ее ненависти ко мне! Спросите у нее самой, так ли это! Ну же, сударыня, разоблачите меня, если я лгу! Вы любите Люсьена Лабру. Завоевать его вы не смогли, и поэтому решили купить… а меня вы ненавидите потому, что прекрасно знаете: если вам и удалось купить себе его фамилию, сердце его вы не купите ни за какие деньги, ибо оно всегда будет моим!
— Смотрите, я ведь тоже кое-что могу рассказать! — произнесла Мэри; губы у нее совсем побелели, а глаза зловеще сверкали.
— Я не боюсь этого, я презираю вас, и с гордо поднятой головой готова выслушать из ваших уст очередную подлость.
— Вы еще не знаете, что мне известно, как вас зовут… — сказал Мэри.
— Меня зовут Люси… Вы намекаете на фамилию моей матери. Так это еще одна подлость с вашей стороны! Да, честь моей матери запятнана приговором суда. А вам-то что до этого? Разве вы вправе оскорблять ее саму и ее ни в чем не повинную дочь? Меня зовут Люси Фортье… Ну и что? Я в чем-то виновата? Вот мы с вами стоим сейчас друг перед другом; вы — богаты, я — бедна. Ваше имя ничем не запятнано, а мое запятнано. Ну так вот: как бы ни ничтожна была моя роль в этой жизни, я ни за что не променяла бы ее на вашу, ибо она просто отвратительна!
— Сударыня, — вскричала Мэри, обращаясь к госпоже Опостин, — или вы сейчас же прогоните эту особу, или я сочту, что вы меня тоже решили оскорбить. Ее мать приговорили к пожизненному заключению за кражу, поджог и убийство. Порода всегда скажется!
— Госпожа Люси, — сухо сказала госпожа Опостин, — зайдите в кассу и возьмите расчет. Больше вы у меня не работаете.
Люси смертельно побледнела.
— Вы прогоняете меня? — запинаясь, сдавленно спросила она.
— Я больше не нуждаюсь в ваших услугах.
Мэри торжествующе улыбнулась. Дочь Жанны Фортье увидела эту улыбку…
— А! Теперь вы довольны, правда? — сказала она, пристально глядя на соперницу. — Мало вам того, что отняли у меня моего любимого, мало того, что сердце мне разбили, так теперь я и работы по вашей милости лишилась! Вы лишили меня счастья и покоя, а теперь и кусок хлеба отбираете! Ведь куда бы я ни попыталась теперь устроиться, у меня непременно спросят, где я работала прежде… Я скажу, что у госпожи Опостин… И они поинтересуются, стоит ли брать меня, а она ответит: « Не связывайтесь с этой девушкой: ее мать приговорили к пожизненному заключению за кражу, поджог и убийство!…»
— Люси! — взволнованно прошептала знаменитая портниха.
— Ах! Сударыня, — разрыдалась Люси, — вы поступили со мной незаслуженно жестоко. Но я прощаю вас… От души прощаю… А что до вас, — добавила она, повернувшись к Мэри, — так Бог еще вас накажет!
Сказав это, она вышла.
В тот самый час Жорж Дарье вышел из дома и быстро зашагал по улице Бонапарта с набитым документами портфелем в руке. Вид у адвоката был очень озабоченный. Выйдя на набережную, он направился к стоянке извозчиков. Спеша по своим делам, Жорж не заметил, как из портфеля выпал на тротуар толстый конверт.
В этот момент со стороны улицы Сены появилась разносчица хлеба Жанна Фортье и, выходя на набережную, увидела потерянный молодым адвокатом пакет; она наклонилась и подняла его. На конверте было написано: Господин Жорж Дарье, адвокат.
