Кровавое дело - де Монтепен Ксавье (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
Тот внимательно осмотрел все и через несколько минут поехал в окружной суд. Но следователя в кабинете не оказалось, и директор был вынужден ожидать его в течение двух часов.
Как только он вернулся, директор был немедленно введен к нему в кабинет.
Буквы снова были сложены в слова, и Ришар де Жеврэ прочел собственными глазами фразы, представляющие собой новые и подавляющие улики против Анжель Бернье.
Господин де Жеврэ немедленно дал знать начальнику сыскной полиции, и час спустя все находившиеся налицо агенты получили приказ разыскать посыльного, доставившего в тюрьму пакет.
Леон собрался сходить к Анжель Бернье вместе с Рене. Было поздно, а из квартала Дофин в Батиньоль — не близко, и потому молодые люди наняли карету. На углу они вышли, желая идти дальше пешком.
Друзья шли рядом, ища глазами лавку Анжель.
— Вон там москательная лавка, видишь… — сказал Рене. Но он не закончил фразы, заметив, что ставни лавки наглухо закрыты, и повернулся к Леону, побледневшему, как смерть, при виде такой неожиданности.
— Лавка заперта… я предчувствую несчастье, — произнес сын нотариуса и вытер пот, выступивший крупными каплями на лбу. — Вдруг Эмма-Роза умерла!
— Консьерж объяснит нам, зайдем к нему!
Леон с трудом шел: сильная слабость овладела им.
Консьержа не оказалось дома, а жена его шила на швейной машинке и подняла голову, не отрываясь от работы.
— Москательная лавка заперта? — спросил ее Рене Дарвиль.
— К сожалению, да, сударь, — ответила она. — И, боюсь, ее никогда больше не откроют.
— Никогда! — повторил Рене. — Так случилось несчастье?
— Ах, сударь, несчастная женщина арестована!
Леон, не помня себя от горя, воскликнул:
— Арестована! Madame Анжель арестована! Возможно ли это?
— Точно так, сударь.
— Но по какой причине?
— Ее обвиняют в соучастии в убийстве.
— Но это бессмыслица, чудовищно! Это ужасная клевета!
— Все в нашей округе того же мнения, потому что Анжель пользовалась всеобщим уважением, — но, по-видимому, у нее нашли улики.
— Но ее дочь? — спросил Леон глухим голосом.
— Ее выгнали из дома, выгнали из собственной квартиры.
Молодого человека мороз продрал по коже.
— Но что же сталось с несчастной девочкой? Где она?
— Mademoiselle Эмму-Розу приютила у себя старая служанка ее матери. По всей вероятности, вы ее там можете увидеть.
— Где она живет?
— Близехонько, в доме 108.
— Как ее зовут?
— Катерина.
— Благодарю вас, вы мне оказали большую услугу, — воскликнул Леон Леройе с жаром; затем прибавил, обращаясь к своему другу: — Пойдем, я хочу видеть mademoiselle Эмму-Розу, не теряя ни минуты.
И он увлек за собой Рене, тоже сильно взволнованного горестными новостями.
В тот же самый день, в три часа, Катерина, возвратясь с работы, была крайне удивлена, не найдя на своем чердаке Эммы-Розы. Впрочем, она подумала, что молодую девушку, вероятно, опять увезли в суд по приказанию следователя.
Пробило четыре часа, половину пятого, потом пять. Уже стемнело, а девочки нет как нет. Услышав, что кукушка прокуковала пять раз, Катерина испугалась. Почему не везут Эмму-Розу? Вдруг она вздрогнула, услышав стук в двери.
«Наконец-то!» — подумала бедная служанка и побежала отворять. На пороге стояли два незнакомца. При виде их Катерина отступила, полагая, что молодые люди ошиблись. Леон поклонился и спросил:
— Не вас ли зовут Катериной?
— Да, сударь.
— Мы друзья вашей барышни… Позвольте нам повидаться с Эммой-Розой!
— Войдите, пожалуйста, господа, но Эммы-Розы нет дома, и я очень удивлена и беспокоюсь…
— Она ушла! — воскликнул Леон.
— Да, сударь, и уже давно. Я не знаю, что и думать, и ужасно боюсь.
Леон побледнел.
— Вы не спрашивали у соседей?
— Узнавала везде.
— Боже мой! — воскликнул Леон с отчаянием. — Что с ней случилось? Неужели новое несчастье?
— Успокойся, мой друг, — сказал Рене Дарвиль. — С минуты на минуту она может вернуться; не станем мешать, а зайдем попозже и убедимся, что беспокоились совершенно напрасно.
В десять часов оба студента вернулись к Катерине — Эмма-Роза не вернулась! Рене и Леон прождали до половины одиннадцатого, но все напрасно; теперь нельзя было сомневаться в несчастье. Но какого рода оно было — вот до чего напрасно доискивалось их ошеломленное воображение.
— Мы придем завтра. Может быть, вы сообщите нам что-нибудь утешительное, — сказал Рене Катерине, покачавшей печально головой, и увел с собой друга.
Ровно в семь часов Оскар Риго позвонил у дверей своей сестры. Мариетта сообщила, что обед готов, но барыня еще не вернулась. Носильщик буквально умирал с голоду и сел за стол один, так как Софи просила не ждать ее.
Послышался звонок колокольчика.
— Вот и барыня! — воскликнула Мариетта и бросилась отворять дверь.
— Ты обедал? — спросила Софи.
— Да еще как славно, сестрица! Честное слово, у тебя прекрасная стряпуха!
— А я тоже проголодалась.
— Не может быть!
— Однако же это сущая истина! Мариетта, подайте мне что-нибудь, — прибавила Софи и села рядом с Оскаром.
— Ну, а куда же ты девала давешнего господина? — спросил Риго, исподтишка посмеиваясь.
Софи с удивлением посмотрела на брата и повторила:
— Господина? Какого?
— К чему хитрить? Я говорю про того господчика, который был в твоем купе, когда ты проезжала около трех часов по Шарантонской улице.
— Я начинаю думать, что ты много выпил и захмелел, — сказала Софи, принимаясь за бульон, — или у тебя зашел ум за разум.
— Я видел, что ты ехала в своем желтом купе с красными ободками, я его узнал с первого взгляда, ведь подобных экипажей немного.
Софи насторожилась.
— В Париже не одна желтая карета.
— Может быть, но то была точно твоя, с твоими инициалами, с венком роз наверху.
— Ты видел обе буквы? Ты заметил розы? — вскричала Софи с нахмуренным лицом.
— Так, как вижу тебя.
Молодая женщина вскочила, ударив кулаком по столу так сильно, что стаканы подпрыгнули и тарелки зазвенели.
— Да что с тобой? — спросил удивленный носильщик.
— Меня обокрали! Если ты говоришь правду — значит, разграбили мою дачу. Повторяю, это не я сидела в карете!
— Что ты думаешь делать? — спросил Оскар, видя, что сестра надевает шляпу и шубку.
— Мне кажется, нетрудно понять! Я еду на дачу.
— В самом деле, так и следует, я тоже поеду с тобой.
Софи бросилась на лестницу вместе с Оскаром, оставив Мариетту в глубоком изумлении. Они дошли до набережной, где была каретная биржа. Софи прыгнула в фиакр, закричав кучеру:
— На Венсеннскую железную дорогу… Поезжайте как можно скорее… Сорок су на водку!
Карета остановилась у вокзала. Поезд отходил в девять часов пять минут. Софи взяла два билета в Parc-Saint-Maur, где они вышли без десяти десять и рассчитывали дойти до дачи в четверть одиннадцатого.
Анджело Пароли и Луиджи достигли цели своего путешествия в половине пятого. Темная ночь сменила сумерки короткого декабрьского дня, когда Анджело остановил лошадь у виллы Софи Риго. Луиджи соскочил на землю и отворил ворота.
— Останьтесь на месте, — сказал он громко Пароли, — я пойду предупредить…
Затем он помог выйти из купе девушке, дрожавшей от волнения и страха, и провел ее в потемках к дому. Эмма-Роза спросила слабым, едва слышным голоском:
— Нас ждут?
— И да, и нет, — ответил Луиджи. — Не знают наверное, в котором часу мы приедем, но все приготовлено для нас. Сюда-то наши друзья привезут вашу матушку после ее освобождения.
