Десять негритят - Кристи Агата (книги бесплатно полные версии .txt) 📗
Из гостиной навстречу им кинулась Эмили Брент.
– Лодка уже вышла? – спросила она.
– Еще нет, – ответила Вера.
Они вошли в столовую. На буфете аппетитно дымилось огромное блюдо яичницы с беконом, стояли чайник и кофейник. Роджерс придержал перед ними дверь, пропустил их и закрыл ее за собой.
– У него сегодня совершенно больной вид, – сказала Эмили Брент.
Доктор Армстронг – он стоял спиной к окну – откашлялся.
– Сегодня нам надо относиться снисходительно ко всем недочетам, – сказал он. – Роджерсу пришлось готовить завтрак одному. Миссис Роджерс... э-э... была не в состоянии ему помочь.
– Что с ней? – недовольно спросила Эмили Брент.
– Приступим к завтраку, – пропустил мимо ушей ее вопрос Армстронг. – Яичница остынет. А после завтрака я хотел бы кое-что с вами обсудить.
Все последовали его совету. Наполнили тарелки, налили себе кто чай, кто кофе и приступили к завтраку. По общему согласию никто не касался дел на острове. Беседовали о том о сем: о новостях, международных событиях, спорте, обсуждали последнее появление лох-несского чудовища.
Когда тарелки опустели, доктор Армстронг откинулся в кресле, многозначительно откашлялся и сказал:
– Я решил, что лучше сообщить вам печальные новости после завтрака: миссис Роджерс умерла во сне.
Раздались крики удивления, ужаса.
– Боже мой! – сказала Вера. – Вторая смерть на острове!
– Гм-гм, весьма знаменательно, – сказал судья, как всегда чеканя слова. – А от чего наступила смерть?
Армстронг пожал плечами:
– Трудно сказать.
– Для этого нужно вскрытие?
– Конечно, выдать свидетельство о ее смерти без вскрытия я бы не мог. Я не лечил эту женщину и ничего не знаю о состоянии ее здоровья.
– Вид у нее был очень перепуганный, – сказала Вера. – И потом, прошлым вечером она пережила потрясение. Наверное, у нее отказало сердце?
– Отказать-то оно отказало, – отрезал Армстронг, – но нам важно узнать, что было тому причиной.
– Совесть, – сказала Эмили Брент, и все оцепенели от ужаса.
– Что вы хотите сказать, мисс Брент? – обратился к ней Армстронг.
Старая дева поджала губы.
– Вы все слышали, – сказала она, – миссис Роджерс обвинили в том, что она вместе с мужем убила свою хозяйку – пожилую женщину.
– И вы считаете...
– Я считаю, что это правда, – сказала Эмили Брент. – Вы видели, как она вела себя вчера вечером. Она до смерти перепугалась, потеряла сознание. Ее злодеяние раскрылось, и она этого не перенесла. Она буквально умерла со страху.
Армстронг недоверчиво покачал головой.
– Вполне правдоподобная теория, – сказал он, – но принять ее на веру, не зная ничего о состоянии здоровья умершей, я не могу. Если у нее было слабое сердце...
– Скорее это была кара Господня, – невозмутимо прервала его Эмили Брент.
Ее слова произвели тяжелое впечатление.
– Это уж слишком, мисс Брент, – укорил ее Блор.
Старая дева вскинула голову, глаза у нее горели.
– Вы не верите, что Господь может покарать грешника, а я верю.
Судья погладил подбородок.
– Моя дорогая мисс Брент, – сказал он, и в голосе его сквозила насмешка, – исходя из своего опыта, могу сказать, что провидение предоставляет карать злодеев нам, смертным, и работу эту часто осложняют тысячи препятствий. Но другого пути нет.
Эмили Брент пожала плечами.
– А что она ела и пила вчера вечером, когда ее уложили в постель? – спросил Блор.
– Ничего, – ответил Армстронг.
– Так-таки ничего? Ни чашки чаю? Ни стакана воды? Пари держу, что она все же выпила чашку чаю. Люди ее круга не могут обойтись без чая.
– Роджерс уверяет, что она ничего не ела и не пила.
– Он может говорить что угодно, – сказал Блор, и сказал это так многозначительно, что доктор покосился на него.
– Значит, вы его подозреваете? – спросил Ломбард.
– И не без оснований, – огрызнулся Блор. – Все слышали этот обвинительный акт вчера вечером. Может оказаться, что это бред сивой кобылы – выдумки какого-нибудь психа! А с другой стороны, что, если это правда? Предположим, что Роджерс и его хозяйка укокошили старушку. Что же тогда получается? Они чувствовали себя в полной безопасности, радовались, что удачно обтяпали дельце, – и тут на тебе...
Вера прервала его.
– Мне кажется, миссис Роджерс никогда не чувствовала себя в безопасности, – тихо сказала она.
Блор с укором посмотрел на Веру. «Вы, женщины, никому не даете слова сказать», – говорил его взгляд.
– Пусть так, – продолжал он. – Но Роджерсы, во всяком случае, знали, что им ничего не угрожает. А тут вчера вечером этот анонимный псих выдает их тайну. Что происходит? У миссис Роджерс сдают нервы. Помните, как муж хлопотал вокруг нее, пока она приходила в себя? И вовсе не потому, что его так заботило здоровье жены. Вот уж нет! Просто он чувствовал, что у него земля горит под ногами. До смерти боялся, что она проговорится. Вот как обстояли дела! Они безнаказанно совершили убийство. Но если их прошлое начнут раскапывать, что с ними станется? Десять против одного, что женщина расколется. У нее не хватит выдержки все отрицать и врать до победного конца. Она будет вечной опасностью для мужа, вот в чем штука. С ним-то все в порядке. Он будет врать хоть до Страшного суда, но в ней он не уверен! А если она расколется, значит, и ему каюк. И он подсыпает сильную дозу снотворного ей в чай, чтобы она навсегда замолкла.
– На ночном столике не было чашки, – веско сказал Армстронг. – И вообще там ничего не было – я проверил.
– Еще бы, – фыркнул Блор. – Едва она выпила это зелье, он первым делом унес чашку с блюдцем и вымыл их.
Воцарилось молчание. Нарушил его генерал Макартур:
– Возможно, так оно и было, но я не представляю, чтобы человек мог отравить свою жену.
– Когда рискуешь головой, – хохотнул Блор, – не до чувств.
И снова все замолчали. Но тут дверь отворилась и вошел Роджерс.
– Чем могу быть полезен? – сказал он, обводя глазами присутствующих. – Не обессудьте, что я приготовил так мало тостов: у нас вышел хлеб. Его должна была привезти лодка, а она не пришла.
– Когда обычно приходит моторка? – заерзал в кресле судья Уоргрейв.
– От семи до восьми, сэр. Иногда чуть позже восьми. Не понимаю, куда запропастился Нарракотт. Если он заболел, он прислал бы брата.
– Который теперь час? – спросил Филипп Ломбард.
– Без десяти десять, сэр.
Ломбард вскинул брови, покачал головой. Роджерс постоял еще минуту-другую.
– Выражаю вам свое соболезнование, Роджерс, – неожиданно обратился к дворецкому генерал Макартур. – Доктор только что сообщил нам эту прискорбную весть.
Роджерс склонил голову.
– Благодарю вас, сэр, – сказал он, взял пустое блюдо и вышел из комнаты.
В гостиной снова воцарилось молчание.
3
На площадке перед домом Филипп Ломбард говорил:
– Так вот, что касается моторки...
Блор поглядел на него и согласно кивнул.
– Знаю, о чем вы думаете, мистер Ломбард, – сказал он, – я задавал себе тот же вопрос. Моторка должна была прийти добрых два часа назад. Она не пришла. Почему?
– Нашли ответ? – спросил Ломбард.
– Это не простая случайность, вот что я вам скажу. Тут все сходится. Одно к одному.
– Вы думаете, что моторка не придет? – спросил Ломбард.
– Конечно, не придет, – раздался за его спиной брюзгливый, раздраженный голос.
Блор повернул могучий торс, задумчиво посмотрел на говорившего.
– Вы тоже так думаете, генерал?
– Ну конечно, она не придет, – сердито сказал генерал. – Мы рассчитываем, что моторка увезет нас с острова. Но мы отсюда никуда не уедем – так задумано. Никто из нас отсюда не уедет... Наступит конец, вы понимаете, конец... – Запнулся и добавил тихим, изменившимся голосом: – Здесь такой покой – настоящий покой. Вот он конец, конец всему... Покой...
Он резко повернулся и зашагал прочь. Обогнул площадку, спустился по крутому склону к морю и прошел в конец острова, туда, где со скал с грохотом срывались камни и падали в воду. Он шел слегка покачиваясь, как лунатик.
