Оборотни - Пентикост Хью (онлайн книга без TXT) 📗

– Есть и такой вариант.

Шамбрэн повернулся к нам с маленькой чашечкой кофе в руках.

– Я следовал за вами с закрытыми глазами, доверившись вам, как поводырю, мистер Салливан, – он не сводил глаз с лица Диггера. – Далее это невозможно по ряду причин. Я не хочу таиться от Харди. Мне слишком часто приходится обращаться в полицию. Я не могу сидеть сложа руки, я должен искать убийцу Мюррея Кардью, который был моим другом. Не хочу ждать, пока появятся новые жертвы. Ясно?

– Яснее некуда.

Шамбрэн вернулся к столу, поставил чашечку на полированную поверхность.

– И теперь, если уж мне суждено хранить ваши секреты, мистер Салливан, я не хочу хранить их один. Я несу ответственность перед мистером Бэттлом, владельцем отеля, и перед тысячами людей, работающих и живущих в отеле. Если я затею с вами какую-то игру и со мной что-то случится, я хочу, чтобы мотивы, которыми я руководствовался, были известны не только нам обоим. И я готов выслушивать ваши признания только в присутствии Хаскелла. Если вас это не устроит, мистер Салливан, я верну сюда лейтенанта Харди, расскажу, что вас застали в номере Жирара и я позволил вам уйти безнаказанным, потому что я романтик и в своих действиях руководствуюсь главным образом чувствами, а не логикой.

Вот я и получил ответ на вопрос, занимавший меня и Додда: почему Салливан не понес наказания, хотя его и застигли на месте преступления. Шамбрэн руководствовался свойственным ему шестым чувством. Но был ли он до конца откровенен? Или выбрал такое объяснение специально для Салливана?

Салливан взглянул на меня и устало улыбнулся.

– Если я колеблюсь, то не потому, что не доверяю вам, Хаскелл; Могу я попробовать вашего кофе, Шамбрэн?

– Наливайте, пожалуйста. У меня кофе по-турецки.

– Выпью с удовольствием, – Салливан направился к комоду.

– Если не хотите, можете не принимать в этом участия, – обратился ко мне Шамбрэн.

– Вы – босс, – ответил я.

Диггер повернул голову.

– Будьте серьезней, Марк. Дело опасное. Как говорила одна старушка, то, чего не знаешь, тебе не повредит.

– Какая старушка? – переспросил я.

Диггер пожал плечами, сел в большое, обитое зеленой кожей кресло у стола Шамбрэна, поставил чашечку кофе на маленький столик, откинул голову и закрыл глаза.

– Следующий труп, который пронесут по вашим коридорам, скорее всего будет мой.

– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы это предотвратить, – вставил Шамбрэн. – "Бомонт" не может себе этого позволить.

– Я – тоже, – Салливан махнул рукой в сторону чашечки кофе. – Я вовлечен в войну, которая началась в стране, являющейся родиной этого напитка. Там фермер выращивает мак и собирает семена, по существу – чистый опиум. Давайте проследим путь двадцати двух фунтов чистого опиума по ступеням экономики. Вы, господа, должны понимать экономику смерти Мюррея Кардью, моей и еще бог знает скольких людей.

Наш турецкий фермер продает двадцать два фунта опиума за пятьсот долларов. Превратить опиум в морфий-пустяк, но для дальнейшей переработки в героин требуются секретная лаборатория и опытный химик. На содержание и охрану лаборатории нужны деньги, химику надо платить гораздо больше, чем обычно платят химикам, он же рискует. К тому времени, когда химик превратит урожай нашего фермера в килограмм героина (это чуть больше двух фунтов), он уже стоит пять тысяч долларов.

Допустим, эта лаборатория находится во Франции. Оттуда килограмм героина направляется в Италию, ставшую штаб-квартирой крупнейших организаций, поставляющих наркотики на мировой рынок. Эти бизнесмены (а распространение наркотиков – огромный бизнес) посылают килограмм героина кораблем из Неаполя, Генуи или Палермо, или самолетом из римского аэропорта Фьюмичино в Нью-Йорк, где спрос на наркотики особенно велик. В доках Нью-Йорка наш килограмм героина стоит уже шестнадцать тысяч долларов.

Проходя через руки дельцов и "пушеров" [1] , он превращается примерно в семьдесят тысяч доз, стоимостью пять долларов каждая. Простая математика показывает, что двадцать два фунта опиума, за которые наш фермер получил пятьсот долларов, теперь стоят триста пятьдесят тысяч долларов.

Большие деньги, не так ли?

Я и Шамбрэн промолчали.

– Федеральное бюро по борьбе с наркотиками полагает, что в США более сорока пяти тысяч наркоманов [2] , – продолжал Диггер. – Двадцать долларов – необходимый минимум, который должен ежедневно тратить наркоман на героин. Многие тратят больше. Примерно пятьсот миллионов долларов (главным образом, украденных) попадает в карманы торговцев наркотиками. Это большое дело. Столь большое, что даже такого старика, как Кардью, прибьют без секундного колебания, если сочтут, что ему известно больше, чем следует. Та же участь может ждать некоего господина по фамилии Салливан, управляющего отелем Шамбрэна и молодого человека, который не верит афоризмам одной пожилой дамы.

Диггер пригубил кофе.

– Я затронул финансовый вопрос, чтобы вы поняли, что поставлено на карту: для руководителей этого бизнеса важно уничтожить любого, кто может хоть в чем-то помешать распространению белого порошка, несущего смерть и болезни тысячам людей. Уничтожить физически. Мюррея убили ударом по голове. Мне могут воткнуть в спину нож. Вас, Шамбрэн, скинуть с крыши вашего же отеля. А вы, Марк, вполне можете оказаться под колесами автомобиля на Мэдисон-авеню, – он допил кофе и поставил чашку на блюдце. – На вашем месте, Шамбрэн, я бы передал Майкла Дигби Салливана полиции, как обычного воришку. Вступив в игру на моей стороне, вы подвергнете себя огромному риску. Злодеи, которых я ищу, не коротают время в припортовых кафе Марселя или Нью-Йорка.

Они ходят в белых галстуках и смокингах, их женщины сверкают бриллиантами, и без них редко обходятся званые вечера.

Салливан замолчал и поднялся с кресла.

– А теперь, господа, позвольте откланяться.

– Сядьте, Салливан, – Шамбрэн все еще сверлил его взглядом. – Я, конечно, не хотел бы превращать "Бомонт" в стрелковый тир, но войны, как известно, бывают разные. Если торговцы наркотиками используют этот отель в качестве базы для своих грязных делишек, я, клянусь богом, не могу оставаться в стороне. Рассказывайте обо всем.