Кровавое дело - де Монтепен Ксавье (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
— Очень немного. Может случиться, что во время ваших скитаний по Парижу вам приведется еще как-нибудь встретиться с этим артистом.
— Весьма легко, так как это вещь очень возможная.
— Ну так вот, если вы хотите заработать обещанные двести франков, вы должны идти за ним следом, не теряя из виду, куда бы он ни пошел, будь то пешком, в карете или как бы там ни было. И следить до тех пор, пока не убедитесь, что он пришел к себе домой. Поняли?
— Понял и сделаю, если только представится возможность.
— И как только вы увидите, что волк вернулся в свою нору, вы являетесь ко мне и сообщаете об этом.
— А куда?
— У вас есть записная книжка?
— Да, вот она.
— Ну, так пишите: гражданин Оскар Риго, улица Генего, 21.
Бутылочку прикончили, а затем бывший носильщик вложил в руку посыльного монету в пять франков.
— А вот это вам в счет потерянного времени.
— Благодарю, сударь, — смеясь, ответил посыльный, — за эту цену я готов был бы терять время по целым дням.
Оскар вышел из лавочки виноторговца в сильном раздумье.
— Только бы посыльный не ошибся и не принял кого-нибудь другого за моего злодея. Меховая, богатая шуба, перчатки, совсем шикарный господин. Может ли это быть «резник» с Лионской железной дороги? А у того, судя по словам булочницы с улицы Клиши, руки были черные, загрубелые. Что это за необъяснимая тайна? Что за путаница?
Часов около одиннадцати, разодевшись до невозможности элегантно, Жанна Дортиль отправилась к директрисе, где уже находились Поль Дарнала и его соавтор по пьесе «Преступление на Лионской железной дороге».
Ночью они закончили третий акт и только что прочли его директрисе.
Как она, так и актеры рассуждали о раздаче ролей в этом акте, так как тут появились две новые женские роли; в это время вошла горничная и доложила о приходе mademoiselle Жанны Дортиль.
— А ведь она может нам пригодиться! — воскликнул Поль Дарнала. — Это замечательно красивая девушка. Вся беда в том, что она необычайно глупа! Впрочем, не беда, попытаться все-таки можно! Ведь на ее долю приходится всего одна сцена, положим, сцена довольно важная…
— Ну так что. же, — возразила директриса, — если вы думаете, что она нам пригодится, то почему бы вам и не порепетировать с нею, конечно, если она не будет слишком требовательна?
— Требовательна? — расхохотался Дарнала. — Да полноте, я уверен, что она ровно ничего не спросит, даже, скорее, сама заплатит, если только будет нужно! Ведь она не рассчитывает составить себе состояние на театре, у нее есть еще другие источники дохода.
— Просите сюда mademoiselle Дортиль, — приказала директриса.
Жанна вошла нарядная, улыбающаяся, действительно прелестная, и пожала руки директрисе и Полю Дарнала.
— А мы только что толковали о вас, милочка!
— Ба! — воскликнула Жанна. — И вы говорили много дурного?
— Напротив!
— Уж не вспомнили ли вы меня для какой-нибудь из ролей вашей неигранной пьесы? По поводу двух первых актов, прочитанных вчера, в Париже ходят самые чудесные слухи. Говорят, что эффект будет поразительный.
— Замечательно будет, что и говорить, моя милая! — рассмеялся Поль Дарнала. — И знаешь, чем дальше, тем лучше. Первые два акта ничто в сравнении с двумя последующими. Я пари держу, что пьеса выдержит пятьдесят представлений.
— Да вы мне скажите, есть мне там роль или нет?
— Да, душечка, есть, есть роль и для тебя.
— Во всей пьесе?
— Нет, в одном только акте, и всего одна сцена, но знаешь, сцена, что называется, шик! Сцена сумасшествия, после которой зал будет дрожать от аплодисментов, а может быть, даже и вконец обрушится.
— Когда будут читать пьесу?
— Завтра.
— Хорошо, я приду на чтение, и тогда мы увидим, что будет дальше.
— Разумеется, но к чему тебе слушать чтение? Раз я говорю, что роль великолепна, значит, она великолепна, уж будь уверена! Ну послушай, милочка, ведь можешь же ты сыграть роль в одну сцену, для того чтобы оказать услугу нам всем? Ты одна только, с твоей торжествующей, бурной, яркой, гипнотизирующей красотой и твоим уже давно известным и по достоинству оцененным талантом, можешь придать этой роли необходимый для нее блеск. Решай сейчас же, милая. Скажи нам, можем ли мы рассчитывать на тебя?
Жанна Дортиль подумала с минутку и.затем ответила:
— Ну хорошо, так и быть, сыграю!
— Браво, душечка!
— Но позвольте! Услуга за услугу!
— В чем же дело?
— Я хочу, чтобы меня прослушали.
— Кто именно?
— Два директора парижских театров. Я уже виделась с ними. Они просили меня поставить какую-нибудь пьесу и обещали прийти на первое представление.
— Что ж, это зависит от того, что именно вы хотите поставить, — сказала директриса.
— Пьеса у нас готова, и Дарнала уже играл ее раз в театре «Жимпаз».
— Что за пьеса?
— «Серж Панин».
— Вы хотите играть «Сержа Панина?» — воскликнула директриса.
— Очень просто! Я недавно играла все и могу вам поручиться, что доставила и себе и другим очень много удовольствия.
Дарнала кусал губы, чтобы не расхохотаться.
— Она не даст ни одного су сбора, — продолжала директриса.
— Я уплачу все расходы.
— Ну, это другое дело. Только пьеса пойдет не более трех раз.
— Это мне совершенно безразлично, только бы Дарнала играл роль Сержа Панина.
— Изволь, сделаю, если только ты согласишься сыграть в моей пьесе ту роль, которую мы тебе предлагаем.
— Да ведь это уже решено и подписано!
— Значит, все наши переговоры окончены к общему удовольствию, — сказала директриса и, обращаясь к Жанне Дортиль, прибавила: — Когда вы хотите ставить вашу пьесу?
— Ну, так через недельку.
— Хорошо. Через неделю, считая от послезавтра. Таким образом, у нас будет время для репетиции.
— Это придется как раз на субботу, и великолепно, а теперь займемся расходами. Сколько вы с меня возьмете?
— За три дня, так как это будут праздники после Нового года, я возьму с вас семьсот франков.
— Идет! Я вам отсчитаю немедленно. Потрудитесь выдать мне расписку.
— Черт побери! Можешь похвалиться, что ты ловко и скоро обделываешь свои делишки! — проговорил Дарнала, смеясь.
— Я хочу, чтобы все шло как по маслу! Все должно работать на славу!
— И в том числе револьвер, из которого в последнем акте убивают Сержа Панина.
— Вот именно!
Жанна Дортиль дала ей тысячефранковый билет, получила сдачу и спросила:
— Когда мы начнем репетировать?
— Завтра Новый год. Мы начнем репетировать послезавтра, по окончании чтения третьего акта «Преступления на Лионской железной дороге». Вы тоже должны явиться на это чтение, имейте в виду.
Жанна пожала руку директрисе и обоим авторам, и вышла, вполне довольная собой и твердо убежденная, что она произведет настоящую революцию в парижском театральном мире, когда сыграет роль в «Серже Панине».
Настал Новый год, крайне печальный для большинства героев нашего рассказа.
Леон Леройе и Рене Дарвиль провели часть дня на улице Риволи, у нотариуса Мегрэ.
Софи собирала обильную жатву подарков со своих многочисленных друзей.
Оскар, окончательно превратившийся в сиделку, ни на шаг не отходил от больной Эммы-Розы, здоровье которой ничуть не поправлялось, а отчаяние достигло крайних пределов.
На следующий день в театре Батиньоль артистам читали третий акт драмы Поля Дарнала, прежде чем приступить к репетиции «Сержа Панина».
Бывший обожатель Сесиль сумел очень ловко воспользоваться фактами, рассказанными в газетах, и теми, в которых он был совершенно случайно замешан.
Третий акт, который должен был неминуемо произвести самый поражающий эффект на публику, заключал в себе описание той сцены, в которой Дарнала принес Сесиль письмо, найденное им на дижонском вокзале, и отдал его в присутствии опекуна.
