Кровавое дело - де Монтепен Ксавье (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
Бледное, жирное, широкое лицо патрона приняло какое-то неопределенное выражение, и в то же время он иронически проговорил, устремив на Оскара свои маленькие блестящие глазки:
— А разве у вас украли что-нибудь, когда вставляли стекло?
— Несколько дней назад какой-то стекольщик вставлял стекло в квартире моей сестры. Он не только ничего не унес, а, напротив, оставил у нас одну вещь, принадлежащую ему.
— Какую вещь?
— А вот эту!
И с этими словами Оскар вынул из кармана алмаз, новенький, блестящий, и поднес его к самому носу Пастафроллы.
— Diabolo! — воскликнул толстяк. — Да ведь это стоит двадцать пять франков, как пить дать! Целый день пропал у того, кто потерял эту штуку!
— Вот потому-то я и ищу его. Я бы принес его и раньше, да мы сами нашли его только сегодня утром. Представьте себе: он завалился за диван.
— У вас есть какие-нибудь причины думать, что стекольщик, потерявший этот алмаз, непременно из здешних?
— Нет, я вовсе не знаю, из какого он квартала. Он просто проходил по улице, а мы его окликнули. Я только осведомился, где стекольщики чаще всего собираются, — мне указали Монтрейль и ваш кабачок, вот и все!
— В таком случае подождите, пока они соберутся ужинать.
Мало-помалу большая комната наполнялась посетителями, так что к девяти часам за столиками уже не было ни одного пустого места.
Толстяк подошел к Оскару.
— Ну вот, теперь время смотреть в оба, — сказал он, — все они, или почти все, уже в сборе.
— Не потрудитесь ли вы спросить у них об этом сами?
Гигант Пастафролла засел за конторку и крикнул громким басом:
— Эй, дети, помолчите-ка минутку!
Разговоры прекратились, как по волшебству. За столиками воцарилось глубокое молчание, и взгляды всех вопросительно устремились на Пастафроллу.
— Кто из вас потерял почти что новый ключ?
Все, точно сговорившись, одинаковым движением опустили руки в жилетные карманы и, пошарив, почти единогласно ответили:
— Не я! Не я!
— В каком квартале был найден этот алмаз? — спросил один из стекольщиков.
Пастафролла взглянул на Оскара, и тот поспешил ответить, что это случилось в Батиньоле.
— Ну, так это надо спросить у Карло и у Паретти, — продолжал тот же стекольщик. — Только они работают в Батиньоле, но их еще здесь нет.
— Я вам покажу их, когда они придут, — сказал Пастафролла.
Оскар стал с нетерпением ожидать появления двух названных рабочих.
Прошло около десяти минут. Вдруг дверь кабачка снова отворилась, и на пороге показались два новых посетителя.
— Вот и они, — сказал патрон.
Новопришедшие пошли в глубину комнаты и с трудом отыскали место за только что освободившимся столиком.
Оскар подошел к ним, не медля ни минуты.
— Ведь это вас зовут Карло и Паретти, не правда ли? — обратился он к ним.
— Да, сударь.
— Вы стекольщики и работаете в Батиньоле?
— Начиная от укреплений и до Батиньольского бульвара.
Бывший носильщик смотрел обоим стекольщикам прямо в глаза и наконец уселся около них.
В эту минуту дверь отворилась снова, и в ней показался Луиджи. Воротник его пальто был поднят до самых ушей, а широкие края шляпы совершенно скрывали лоб и глаза. Он вошел в комнату и обвел ее быстрым взглядом. В ту же минуту он заметил Оскара, который бросался в глаза рукой на перевязи.
Луиджи проскользнул между столами, уселся около разговаривавших и велел подать пиво.
Оскар, нисколько не думая о нем, так как даже не заметил его прихода, продолжал свой допрос:
— Не потерял ли кто-нибудь из вас совершенно новый алмаз?
Стекольщики порылись в карманах и в один голос ответили:
— Нет, сударь.
И оба в одно и то же время показали Весельчаку свои алмазы.
— Его, верно, потерял какой-нибудь товарищ из другого квартала. Да, впрочем, мы с Карло и работаем-то в Батиньоле всего неделю, с тех пор, как Донато лежит в больнице.
Луиджи вздрогнул.
— Кто это Донато?
— Такой же стекольщик, как и мы, земляк. Он попал под лошадь, и его отвезли в Hotel-Dieu в очень скверном состоянии. Он и теперь еще в больнице.
— А где же был найден этот алмаз? — полюбопытствовал Карло.
— В Травяной лавке.
— В травяной лавке, — повторил Паретти. — А знаете что? Ведь это, пожалуй, Донато и потерял его!
— Почему вы думаете, что это был он?
— А вот видите, что мне припомнилось. В один прекрасный день Донато напился и в припадке откровенности рассказал, что он вставлял стекло в одной травяной лавке и что за это стекло он получил ни больше, ни меньше, как пятьсот франков.
Луиджи дорого бы дал, чтобы иметь возможность придушить болтуна и таким образом остановить поток его красноречия, но никакое вмешательство в данный момент было немыслимо.
Брат Софи, напротив, теперь, по-видимому, совершенно успокоился.
— Так вот что, — сказал он. — Если это действительно ваш товарищ Донато обронил алмаз, то, когда он выйдет из больницу, потрудитесь сказать ему, что я отнес его вещь к полицейскому комиссару Батиньоля, от которого он уже и может вытребовать его сам.
— Скажем, скажем, сударь, можете вполне положиться на нас.
Оскар встал. Чтобы дойти до своего стола, ему необходимо было пройти мимо Луиджи. Он бросил на него рассеянный взгляд и заметил его мертвенно-бледное лицо, но был настолько занят всем услышанным, что не обратил на него никакого внимания.
Он пообедал на скорую руку, расплатился, поблагодарил Пастафроллу и вышел из кабачка.
«Человек с записной книжкой у нас в руках! — радостно думал он. — Завтра мы узнаем, кто мерзавец, заплативший за такое преступление пятьсот франков!»
Пробило десять часов.
В такое время Оскар не мог начать действовать. К тому же Донато был в госпитале и поэтому не имел никакой возможности скрыться.
Вот почему бывший носильщик отложил все свои дела до завтрашнего утра.
По уходе Оскара Луиджи подошел к Карло и Паретти и спросил:
— Правда все то, что вы сейчас говорили? Донато действительно лежит в больнице?
— Да, сударь.
— В Hotel-Dieu?
— Да, палата святого Иоанна, кровать № 9.
Луиджи заплатил за свое пиво и ушел.
— Ты хитер, Оскар Риго, — бормотал он, — но я сильно боюсь, мой милый, что твоя хитрость обратится против тебя.
На улице Монтрейль сообщника Пароли ждала карета.
— На улицу Дофин, — сказал он кучеру.
— Еще слишком рано, — бормотал он, — слишком рано, необходимо выждать.
Достойный друг Пароли, выйдя из кареты, закурил сигару и стал прогуливаться по набережной.
Наконец на городских часах пробило полночь. Луиджи направился к дому, где жил Весельчак.
Дверь в подъезде оказалась закрытой.
После минутного колебания он решил позвонить. Дверь отворилась немедленно.
Луиджи двинулся вдоль коридора, в котором было темно, хоть глаз выколи, нашел лестницу и принялся бесшумно взбираться по ступенькам.
Дойдя до третьего этажа, он остановился, едва переводя дух от волнения. Крупные капли выступили у него на лбу.
Он приложил ухо к замочной скважине.
В квартире Оскара царствовало глубокое, ничем не нарушаемое безмолвие.
Он отворил дверь, взял в руки каталонский нож, осторожно добрался до второй двери, которая вела в спальню Риго, потихонечку толкнул ее и снова стал прислушиваться.
В квартире царило гробовое молчание.
Луиджи слышал только биение собственного сердца да свое прерывистое дыхание.
Он сделал шаг вперед и протянул руку к кровати: кровать была пуста.
— Вот несчастье-то! — проворчал Луиджи сквозь зубы. — Опять надо ждать!
Пьемонтец забрался в темную каморочку, которую осматривал утром, и, растянувшись на неубранной постели, стал с лихорадочным нетерпением ждать возвращения Оскара. Прошел час, другой, наконец третий…
Пробило четыре часа утра, а Оскар все еще не возвращался.
Луиджи подождал еще немного, но вот настала минута, когда он услышал, что улица пробуждается.
