Звонок в дверь - Стаут Рекс (книга регистрации .TXT) 📗
7
В девять часов десять минут вечера я явился на кухню. Вульф спорил с Фрицем о том, сколько ягод можжевельника следует класть в маринад для отбивных котлет из филе телятины. Зная, что диспут может продолжаться до бесконечности, я извинился и сообщил:
– Пришли все, кого мы приглашали, и еще кое-кто. Явился отец – Дэвид Элтхауз: он лыс, сидит позади всех, справа от вашего стола. С ним адвокат Бернард Фромм – тоже позади, слева.
– Я не хочу, чтобы он присутствовал, – хмурясь, заявил Вульф.
– Сказать ему об этом?
– Будь он проклят! – Вульф повернулся к Фрицу. – Мне кажется, что три, но поступай как знаешь. Если положишь пять, мне не нужно будет даже пробовать, я и по запаху узнаю. С четырьмя это еще может быть съедобно. – Вульф кивнул и последовал за мной в кабинет.
Он обошел вокруг красного кресла, в котором сидела миссис Элтхауз, и стоял, пока я называл фамилии присутствующих. Впереди на стульях сидели Винсент Ярмек, Мэриен Хинклей и Тимоти Квайл, дальше – Дэвид Элтхауз и Бернард Фромм. Таким образом, ближе всех ко мне оказался Квайл, что было весьма кстати.
Вульф сел, обвел глазами собравшихся и сказал:
– Должен предупредить вас о возможности того, что работники Федерального бюро расследований с помощью электронных приборов подслушивают все, что говорится в этой комнате. Мы с мистером Гудвином полагаем, что это хоть и маловероятно, однако вполне возможно. Надеюсь, что вы…
– Зачем им это нужно? – перебил адвокат Фромм таким тоном, словно вел перекрестный допрос на судебном заседании.
– Вам это сейчас станет ясно, мистер Фромм. Мне думается, что вы должны знать о наличии такой возможности, как бы маловероятна она ни была. Ну а теперь я попрошу вас проявить снисходительность и послушать меня в течение некоторого времени. Я понимаю, что вы – отец, мать, невеста и знакомые человека, убитого семь недель назад, – поможете мне в моем деле, только если я докажу вам, что наши интересы совпадают. Как вы знаете, преступник до сих пор не найден. Я намерен найти его. Намерен доказать, что Моррис Элтхауз убит сотрудниками Федерального бюро расследований.
– Каким образом? – перебил Ярмек.
– Это намерение подкрепляется двумя соображениями, – кивнув, продолжал Вульф. – Недавно при выполнении одного поручения у меня возникла необходимость навести справки, касающиеся определенной деятельности ФБР, которое немедленно реагировало на это, попытавшись аннулировать мою лицензию на производство расследований в качестве частного детектива. Возможно, что ФБР удастся проделать это, но во всех случаях я буду продолжать расследование как частное лицо и, конечно, докажу абсолютную вздорность утверждений ФБР, будто оно стоит на страже закона и справедливости. Таково мое первое соображение. Второе состоит в том, что я давно уже имею все основания быть недовольным нью-йоркской полицией. Чиновники полиции неоднократно пытались помешать моей вполне законной деятельности. Не раз грозили привлечь меня к ответственности якобы за сокрытие важных данных, за препятствия, которые я будто бы создаю на пути осуществления законности. Я с удовлетворением воспользуюсь возможностью доказать, что не я, а они попирают справедливость, ибо им или известно о причастности ФБР к убийству Морриса Элтхауза, или они подозревают это. Это так же…
– Слишком многословно, – прервал его Фромм. – Вы можете подкрепить чем-нибудь свои утверждения?
– Умозрительно – да. Полиция и окружной прокурор знают, что Моррис Элтхауз собирал материалы для статьи о ФБР, но в квартире убитого этих материалов не оказалось. Мистер Ярмек, я полагаю, вы имели отношение к этой статье?
Винсент Ярмек походил на типичного старшего редактора, каким я их себе представлял: круглые сутулые плечи, крепко сжатый маленький рот и настолько выцветшие глаза, что приходилось только догадываться о наличии их у него за очками.
– Да, имел, – ответил или, вернее, пропищал он.
– Удалось мистеру Элтхаузу собрать такие материалы?
– Разумеется.
– Он передал их вам или хранил у себя?
– Я считал, что они находятся у него, однако полиция меня информировала, что в его квартире ничего не обнаружено.
– Какой вы сделали вывод из этого?
– Единственно возможный: очевидно, кто-то их взял. Маловероятно, чтобы Моррис хранил материалы в другом месте.
– Сегодня днем миссис Элтхауз сообщила мистеру Гудвину о том, что вы подозреваете, будто эти материалы изъяты Федеральным бюро расследований. Это так?
Ярмек повернул голову, чтобы бросить взгляд на миссис Элтхауз, а затем снова посмотрел на Вульфа.
– Возможно, такое впечатление у миссис Элтхауз и создалось в результате нашего доверительного разговора. Но как я вас понял, наш сегодняшний разговор здесь не вполне конфиденциален…
– Я сказал, что подслушивание возможно, но еще не доказано, – проворчал Вульф. – Но если вы сделали столь очевидный вывод о материалах, следовательно, его должны были сделать и полицейские. – Он посмотрел на Фромма. – Не так ли, мистер Фромм?
– Видимо, да, – кивнул адвокат. – Однако это еще не дает оснований для утверждения, будто полиция мешает осуществлению законности.
– Для утверждения – нет, но для предположения – да. Если это не создание помех правосудию, то, во всяком случае, халатное отношение к своим обязанностям. Как адвокату, вам известна настойчивость полиции и окружной прокуратуры в любом деле об убийстве, расследование по которому не закончено. Если они…
– Я не занимаюсь уголовным правом.
– Фу! Вы не можете не знать того, что известно каждому ребенку. Если бы полицейские не были убеждены, что исчезновение материалов – дело рук ФБР, которое, следовательно, причастно и к самому убийству, они, несомненно, расследовали бы другие возможности: например, возможность виновности мистера Ярмека. Следствие занимается этим, мистер Ярмек? Полицейские вас беспокоят?
– Меня? Это еще с какой стати? – удивился редактор.
– Ну хотя бы в порядке расследования возможности, что вы убили Морриса Элтхауза ради того, чтобы присвоить собранные им материалы. Не возмущайтесь. При расследовании некоторых убийств выдвигались и еще более невероятные гипотезы. Элтхауз, например, мог рассказать вам о том, что эти материалы грозили вам каким-нибудь разоблачением. Вот вы и убрали его, а материалы уничтожили. Прекрасная гипотеза…
– Вздор! Полнейший вздор!
– Для вас – возможно. Но полиция, пытаясь найти виновных, конечно, должна была бы заняться и вами, а она этого не делает. Я вовсе не обвиняю вас в убийстве, ни на одно мгновение, я всего лишь показываю, что полицейские либо уклоняются от выполнения своих прямых обязанностей, либо манкируют ими. Если вы, разумеется, не сообщили им своего совершенно бесспорного алиби на вечер двадцатого ноября. Итак, есть ли у вас алиби?
– Нет.
– А у вас, мистер Квайл?
– Чушь! – воскликнул тот, вновь демонстрируя свой плохие манеры.
Вульф внимательно посмотрел на Квайла.
– Вы находитесь здесь только потому, что обещали хорошо себя вести. Вы хотели знать, что я затеял. Именно это я сейчас и объясняю. Руководствуясь исключительно своими личными интересами, я надеюсь доказать причастность ФБР к этому убийству и невыполнение полицией своего прямого долга. Действуя в этом направлении, я должен остерегаться, чтобы совпадение обстоятельств не толкнуло меня на ложный путь. Вчера в доверительном порядке я получил информацию с весьма серьезными, но еще не окончательными доказательствами вины ФБР. Я не могу, не учитывать того обстоятельства, что явное бездействие полиции, возможно, всего лишь тактический маневр и что ей, так же как и ФБР, известна личность убийцы, но полиция ничего не предпринимает, пока не получит бесспорных доказательств его вины. Я должен буду внести полную ясность с этот вопрос, прежде чем предприму какие-либо дальнейшие шаги. Вы можете мне помочь, но если вместо этого предпочитаете насмехаться надо мной, ваша присутствие здесь излишне. Мистер Гудвин уже один раз вышвырнул вас за дверь и в случае необходимости повторит это. При наличии такой аудитории он проделает это еще эффектнее, ибо обожает публику, так же как и я. Если вы предпочитаете оставаться здесь, ответьте на вопрос, который я вам задал.
