Сыщик-убийца - де Монтепен Ксавье (электронная книга txt) 📗
— Ничего не доказывает этого, и мы поговорим сейчас. Когда, вы думаете, он родился?
— Несколько дней назад.
— Какой теперь год?
— 1835-й.
— С тех пор прошло двадцать два года, и у нас теперь 1857-й. Вы не в Брюнуа, а в Париже.
Вдова Сигизмунда с испугом взглянула на Этьена.
— Двадцать два года?… — повторила она. — Двадцать два года… Возможно ли?…
— Да. Все это время вы ничего не видели, не понимали, не думали, вы не жили, а прозябали.
— Боже мой! — прошептала Эстер. — Сейчас вы говорили о безумии, неужели?…
— Да, вы были сумасшедшей.
— Но я вылечилась!
— Да.
— И никогда не сойду с ума?
— Никогда.
— Что сталось с теми, кого я любила, во время моего долгого сна?
— Мы, без сомнения, узнаем это, когда вы нам ответите.
— Расспрашивайте меня, я готова.
— Одна особа, по имени мадам Амадис, отвезла вас в Брюнуа, чтобы скрыть ваши роды?
Эстер покраснела, как молодая девушка.
— Да, — ответила она едва слышно.
— Вас лечил доктор Леруа?
— Да, он был ко мне очень добр. Наконец, мой ребенок родился. Я едва слышала, что происходило вокруг меня, я была очень слаба. Я смутно понимала, что моя жизнь в опасности. Тогда в комнату вошел священник в сопровождении нескольких незнакомых мне лиц. Этот священник спросил меня: согласна ли я взять в мужья человека, которого я любила больше всего в мире… Радость не может убить, так как я жива… И несколько минут спустя мой сын имел имя, а я стала герцогиней де Латур-Водье. — Эстер замолчала.
Всеобщее удивление и восклицания встретили имя, произнесенное ею.
— Герцогиня де Латур-Водье?… — с удивлением повторил Анри.
— Да. Человека, которого я любила и который стал моим мужем, звали Арманом Сигизмундом герцогом де Латур-Водье. Он был пэром Франции, и мой сын будет носить титул своего отца.
Анри страшно побледнел.
Ужасная мысль мелькнула у него в голове. Он спрашивал себя: в какой роковой, а может быть, и кровавой драме замешано имя де Латур-Водье?
Рене Мулен, вспомнив то, что говорил бывший нотариус Гусиное перо Жану Жеди, начинал думать, что, может быть, преступник действительно был герцог Жорж де Латур-Водье.
— И вашего ребенка поручили доктору Леруа? — дрожащим голосом спросил Анри.
— С той минуты, как я услышала выстрел, я больше ничего не помню. Но здесь, сейчас, я видела человека из Брюнуа, я боролась с ним, как и тогда. Он был сильнее, я упала и потеряла сознание от сильного толчка.
— Этот человек был здесь?… — воскликнул Анри. — Это безумно и невозможно!…
— Нет, — поспешно ответила Эстер, — и я его видела, узнала и бросилась к нему, как двадцать два года назад, чтобы защитить моего сына. Он постарел, его щеки ввалились, волосы поседели, но лицо и взгляд остались те же. Клянусь Богом, что это он!
Анри был поражен.
Все молчали, так как думали одно и то же, угадывали ужасную тайну.
— А теперь, — вдруг сказала Эстер, — ваша очередь отвечать. Что произошло со времени катастрофы в Брюнуа? Что делает Сигизмунд, муж мой?
— Умер двадцать лет назад, — ответил Рене.
— Умер… — повторила Эстер, у которой слезы хлынули из глаз. Но через несколько минут она вытерла их и спросила: — А мой сын?
— Ваш сын, вероятно, был поручен доктору Леруа. В вечер смерти вашего мужа, герцога Сигизмунда, доктора Леруа завлекли в западню и убили. Ребенок исчез.
Эстер с отчаянием ломала руки.
— Мой ребенок исчез?… Итак, я спала двадцать два года для того, чтобы не увидеть его в минуту пробуждения… Это невозможно!… Что я сделала, чтобы заслужить такое ужасное наказание?…
— Я подам вам надежду, может быть, тщетную, — сказал Рене, — но тем не менее не думаю, чтобы Бог мог поразить вас так жестоко и отказать в радости обнять вашего сына.
И механик рассказал мрачную историю моста Нельи и все подробности относительно ребенка, спасенного самим Провидением.
— Он жив! Я в этом убеждена! — вскричала несчастная мать. — Он жив!… И я увижу его.
Анри де Латур-Водье становился все мрачнее и мрачнее. Опустив голову на грудь, он казался совершенно уничтоженным.
Вопрос Эстер оторвал его от печальных мыслей.
— Какой злодей, — спросила она, — мог иметь интерес в совершении этого преступления?
Никто не отвечал.
Анри встал.
— Это мы должны теперь узнать, — глухим голосом сказал он. — Я вернусь в дом, чтобы заняться этим делом и привести в порядок мои заметки. Увижусь со всеми завтра…
Этьен протянул ему руку. Молодой человек с жаром пожал ее и вышел.
Рене и доктор проводили его до улицы, не обменявшись ни одним словом.
Анри был скоро дома. Ему показалось, что он видит свет в комнатах герцога, но прямо прошел к себе в кабинет и заперся.
Там он с лихорадочной поспешностью стал искать на столе вещь, которой несколько часов назад не придавал никакого значения. Это был бумажник, найденный им на улице Берлин.
Между тем Этьен Лорио и Рене Мулен вернулись к Эстер и Берте.
— О! Друзья мои! — сказала последняя, идя им навстречу. — Это ужасно!
— О чем вы говорите? — спросил Рене.
— Увы! Вы это знаете так же хорошо, как и я. Мне нет надобности называть имя преступника.
— Первая идея Жана Жеди была лучшая. Сообщник мистрисс Дик-Торн, скрывающийся под именем Фредерика Берара, не кто иной, как герцог Жорж де Латур-Водье, названный отец моего дорогого Анри, — сказал Этьен. — И Анри сам понял это. Его положение ужасно. Что он сделает?… Я боюсь за его жизнь.
Эстер встала, дрожа от волнения.
— Неужели Каин возродился?… — воскликнула она. — Неужели герцог убил своего брата?
— Все обвиняет его в этом, — прошептал Рене. — Нет сомнения, что сенатор — последний из негодяев. И роковой судьбе было угодно, чтобы мы поручили его приемному сыну и законному наследнику требовать для своего отца эшафота, которого тот заслуживает.
— Да, — прошептала Берта, — ужасно! Я дрожу при мысли о том, что наш друг и покровитель будет так жестоко наказан из-за нас.
— Во взгляде Анри я прочел мрачную решимость, — сказал Этьен, — он не такой человек, который может перенести бесчестье. Он хочет лишить себя жизни…
— Боже мой!… — вскричала Берта, ломая руки. — Это ужасно!… Бог не допустит!… Мы сменили имя, пусть он сделает то же и живет. Бегите, Этьен, бегите!…
В это время у садовой калитки послышался звонок.
Все замолчали.
Звонок прозвучал настойчивее.
— Кто может прийти так поздно? — спросил Рене.
— Это может быть дядя господина доктора, — заметила Франсуаза. — Не найдя никого на улице Ребеваль, он вернулся сюда.
В третий раз послышался нетерпеливый звонок.
Рене вышел из павильона, прошел через сад и спросил:
— Кто там?
— Это я, господин Рене, я и фиакр номер 13, — ответил голос Пьера Лорио. — Откройте поскорее ворота, чтобы моя карета могла въехать.
Не требуя объяснений, Рене поспешил отворить.
Этьен подошел к нему.
— Что случилось, дядя? — спросил он.
— Случилось много нового. Жан Жеди приехал со мной.
— Жан Жеди здесь?
— Да. Вы только уехали, когда я приехал на улицу Ребеваль, и Жан Жеди, узнав, какое важное известие я хочу вам сообщить, решил не расставаться со мной.
В это время старый вор открыл дверцы фиакра и с трудом вышел.
— Это правда, — прошептал он слабым голосом. — Я хочу его видеть, прежде чем умереть. Я хочу, чтобы он также простил меня!…
— Кто?… — в один голос спросили Рене и Этьен.
— Потерпите немного, — сказал Пьер. — Проведите Жана в павильон, я дам Милорду мешок с овсом и через минуту буду у вас, тогда вы все узнаете.
Рене и Этьен помогли войти в павильон странному посетителю, к величайшему удивлению Берты.
Жан Жеди был страшно бледен и дрожал от лихорадки. Одна только сила воли поддерживала его.
Его посадили, и вскоре в павильон вошел Пьер Лорио со шляпой в одной руке и с бичом в другой.
— Теперь, дорогой дядя, объяснитесь скорее. Мы все точно на горячих угольях. Что вы хотите нам сказать?
