Дело о пустой консервной банке - Гарднер Эрл Стенли (книги онлайн полностью бесплатно txt) 📗
– По-моему, Делла, ты упускаешь самое существенное в этом сообщении.
Она продолжала пристально вглядываться в отпечатанный на машинке текст, который Мейсон придвинул поближе к ней. Помолчав, Делла с досадой бросила:
– Нет, не могу понять!
– Посмотри внимательнее еще раз. Это относительно просто.
– Вы имеете в виду, что в шифре не встречается коротких слов? Да?
– Это одно, – сказал Мейсон. – Самое короткое слово состоит в сообщении из пяти букв. Самое длинное – из шести. Интересная особенность! Девять слов. Три из них из пяти букв, а остальные шесть – из шести. Но есть еще кое-что гораздо более важное, чем это.
– Что же? – нетерпеливо спросила Делла.
– Сдаешься? – улыбнулся Мейсон.
Она молча кивнула.
– Последние буквы алфавита здесь вообще не представлены, – подытожил он. – Все сообщение состоит из слов, составленных с помощью двенадцати букв алфавита.
Делла Стрит нахмурилась. Снова вглядываясь в отпечатанный на машинке текст, задумчиво произнесла:
– Наверное, это так. Что все-таки означает сей код?
– Скажу тебе еще одну существенную деталь, Делла. Каждое слово содержит либо букву «А», либо «Б».
– Не понимаю, почему это имеет значение по сравнению с частотой повторения буквы «В»?
– Может быть, и не имеет, пока мы не рассмотрим, где стоит определенная буква. Каждое слово содержит букву «А» или «Б», но ни одна из этих букв не появляется ни в начале слова, ни в конце, они либо вторые, либо третьи с конца слова.
Последовала пауза, пока Делла осваивала и вникала в его умозаключение, потом она кивнула.
– Эта пустая консервная банка, – заметил Мейсон, – важна во многих аспектах. Интересно, проверил ли Трэгг что-нибудь из того, что собирался проверить, или просто сидит и ждет дальнейшего развития событий?
– Так что же банка? – переспросила Делла.
– Она предназначалась для передачи сообщения, – сказал Мейсон. – А это значит, что в преступлении участвовали двое по крайней мере. А это означает, в свою очередь, что тот, кто поставил в погребе банку, должен был иметь свободный в него доступ, что человек, для которого предназначалось кодированное сообщение, тоже мог туда свободно проходить. Однако все это также означает, что те двое не имели возможности общаться друг с другом.
– Не понимаю вас, – недоумевала Делла Стрит.
– Это же просто, – пояснил Мейсон. – Если бы эти два человека могли встречаться и разговаривать друг с другом, не было бы необходимости затевать всю эту процедуру: выцарапывать сообщение на консервной крышке, закупоривать банку, ставить ее в погреб…
– Да, в самом деле.
– А то, что погреб был выбран местом для тайной передачи сообщения, означает, что обе стороны должны были иметь доступ в погреб.
Делла понимающе кивнула.
– Поэтому, – продолжал Мейсон, – перед нами своеобразная ситуация. Два человека имеют доступ к одному и тому же месту, однако эти люди не имеют контакта друг с другом, а место для связи – крайне необычное: погреб большого просторного жилого дома.
– Сейчас, когда вы так логично анализируете, – возбужденно произнесла Делла Стрит, – это кажется ясным как день. И я думаю, следуя за ходом ваших мыслей, один из этих людей имел доступ к погребу, очевидно, через гараж, который арендовал Хоксли; а другой беспрепятственно входил в него, поскольку живет в доме семьи Джентри.
– Это одна из возможных ситуаций, – подтвердил Мейсон догадку девушки.
– Но, шеф, – озадаченно вздохнула Делла Стрит, – все это привносит дополнительные затруднения.
– В том-то все и дело!
– Вы считаете, что в этом замешаны Артурчик… и Опал?
– Улики, – сказал Мейсон, – как будто свидетельствуют об обратном.
– Что вы имеете в виду?
– Что сообщение на банке в таком случае теряет смысл… по отношению к убийству.
– Как это? А, понимаю. Потому что он и она были вместе. Правильно?
– Совершенно справедливо!
– И тогда, если расшифровать сообщение, – продолжала Делла Стрит с улыбкой, – это может оказаться безобидным посланием вроде: «Я люблю тебя, дорогая, несмотря ни на что». Влюбленные ведь склонны поступать так романтично, вы знаете… Или это не так?
Мейсон кивнул.
– Откровенно говоря, Делла, – продолжал рассуждать Мейсон, – если бы шифр был совсем простым, скажем, в нем сделали бы элементарную замену букв при составлении сообщения, я бы очень был удивлен, если бы он вообще имел отношение к преступлению. Но то, что мы имеем в действительности, заставляет меня придавать шифру серьезное значение. Что получается: самое очевидное и логичное не было замечено никем.
– Что именно?
– Что этот шифр – единственный ключ к опознанию лица, для которого он предназначался.
– Какой ключ?
– Тот, – сказал Мейсон, – которым владел только один человек, конечно.
– Вы имеете в виду?..
– Артура Джентри.
– Артурчика? Я думала, вы сказали, что он…
– Нет, его отца. Он и был как раз тем человеком, который спускался в подвал. Он обнаружил банку, лежавшую в ящике, и открыл ее, чтобы развести в ней краску, затем выбросил крышку. Но заметь, Делла, когда Стил заинтересовался ею, Джентри постарался крышку подменить. Та, на которой было закодировано сообщение, осталась в ящике, а ту, на которой не было, Джентри оставил на верстаке.
– Боже мой, шеф! – Глаза Деллы широко открылись. – Это же вполне очевидно теперь, когда вы так логично все проанализировали. И звучит довольно убедительно.
Мейсон подвинул к себе листок с отпечатанным текстом и снова углубился в него. Но вдруг рассмеялся.
– Что такое? – удивилась секретарь.
– Да этот код, – сказал Мейсон. – Он же очень прост!
– Вы хотите сказать, что можете прочитать сообщение? – Удивлению Деллы Стрит не было границ.
Адвокат кивнул:
– Это до абсурдности просто, Делла, когда подходишь к проблеме с правильной стороны.
– С какой это правильной стороны?
– Заметь, – поднял палец Мейсон, – что использованы только первые двенадцать букв алфавита. Заметь также, что в каждом слове есть либо «А», либо «Б», причем эти «А» и «Б», где бы они ни появлялись, будут второй или третьей от конца слова. Все это в сочетании с тем, что слова состоят из пяти или шести букв, делает шифр абсолютно доступным для прочтения. Интересно, Трэгг сейчас тоже уже разгадал его содержание?..
– Не понимаю, как это, – недоумевала Делла.
– Двенадцать букв, – пояснил Мейсон. – Боже мой, да это же прямо бросается в глаза!
– Мне не бросается, – беспомощно рассмеялась девушка. – Я этого совсем не понимаю!
Мейсон отодвинул кресло.
– Делла, я сейчас выйду минут на пятнадцать-двадцать, а ты пока подумай над всем этим в мое отсутствие.
– Обычно, – сказала она, – я человек мирный. Меня не преследует мания убийства, но вы разожгли во мне любопытство, а теперь пытаетесь уйти, не сказав мне, что же говорится в этом сообщении. Я готова, мистер, напасть на вас с оружием в руках, прежде чем вы дойдете до лифта!
– Я не знаю, – поднял вверх руки, смеясь, Мейсон, – что говорится в сообщении.
– А я думала… вы же сказали… что знаете.
– Нет, я просто предположил, что решение – несложно. Однако, ради бога, Делла, больше, чем я сказал, я не могу сказать ничего, никакой подсказки! По сути, я уже открыл тебе все.
– Вы вернетесь через двадцать минут?
– Конечно.
– И тогда скажете, что говорится в сообщении?
– Чуть погодя – да.
– А мне, значит, следует попытаться разгадать код во время вашего отсутствия?
– Надо бы!
– Какое отношение к этому имеют двенадцать букв?
– А двенадцать это сколько составляет? – спросил Мейсон.
Она нахмурилась:
– Вы имеете в виду шесть и шесть?
– Нет, не это.
– Не хотите ли вы сказать, что раз дважды два – четыре, то шесть и шесть будет двенадцать?
– Нет, совсем не это.
– Ну тогда одиннадцать и один?
Мейсон улыбнулся.
– Попробуй десять и два, – сказал он, – и ты будешь на верном пути. А если не догадаешься, то тебе придется угощать меня напитками.
