Неудача Шерлока Холмса (СИ) - Высоцкая Виорика Николаевна "viorika" (читать книги без сокращений .TXT) 📗
- Это вы вызвали нас, мистер Стауб? – спросил Холмс.
- Нет, нет, что вы! – отмахнулся детектив, но, спохватившись, добавил. – Я, конечно, много слышал о вас, но все это слишком…. Да и здесь… - тут Стауб окончательно сбился и развел руками. Судя по всему, сержант терялся в этом аристократическом замке, и, кажется, произошло что-то действительно необычное. От дальнейших объяснений его избавило появление дворецкого.
Дворецкий полностью соответствовал образу идеально дворецкого в старом доме: высокий седовласый мужчина с холодным, ничего не выражающим лицом. Он окинул надменным взором гостиную и остановил взгляд на нас:
- Джентльмены, извольте следовать за мной, милорд ждет вас! – пророкотал он глубоким басом и, не дожидаясь ответа, развернулся и вышел из комнаты.
Мы проследовали за ним через анфиладу комнат, каждая из которых сама по себе была произведением искусства. Росписи на стенах и статуи в стиле итальянского возрождения, позолота, лепнина, изящная мебель, будто из самого Версаля – все это действительно подавляло человека, не привыкшего к подобной роскоши, но на Холмса не произвело ни малейшего впечатления.
Лорд Уиндем ожидал в кабинете.
- Мистер Холмс, доктор Ватсон, милорд! – торжественно провозгласил дворецкий и удалился.
Барон стоял у окна. Как только мы вошли, он повернулся к нам, но не произнес ни слова, пока дворецкий не запер за собой дверь. Истинный аристократ от ботинок, начищенных до зеркального блеска, до кончиков ухоженных завитых кверху усов, он был достойным потомком известной фамилии. Невысокий, но крепко сбитый, он был одет в черный фрак. Волосы с благородной проседью лежали волосок к волоску, в лице привлекали внимание фамильный длинный тонкий нос и глубоко посаженные карие глаза под густыми бровями. Однако темные круги под глазами красноречиво свидетельствовали о том, что несчастье, похоже, случилось с кем-то из семьи барона.
- Мистер Холмс? – лорд Уиндем смотрел прямо на моего друга, голос его звучал уверенно, но в нем проскальзывали нотки легкого нетерпения. Холмс выступил вперед и слегка поклонился. – Вас мне рекомендовал лорд Месгрейв. Вы однажды оказали ему неоценимую услугу, он отзывался о вас как об умном и надежном человеке.
- Да, в свое время я расследовал исчезновение их дворецкого Брантона. Но что заставило вас обратиться ко мне?
- Это очень деликатное дело… - барон красноречиво взглянул на меня.
- Можете не сомневаться, милорд, я полагаюсь на доктора Ватсона, как на самого себя.
Барон умолк, на минуту задумавшись, потом жестом пригласил нас садиться и сам устроился в кресле за письменным столом.
- Тогда перейдем к делу, – барон заговорил, хотя чувствовалось, что слова даются ему нелегко. – Мой младший брат Патрик умер при весьма загадочных обстоятельствах. У меня трое братьев, один – пастор в нашем приходе, второй – доктор философии в Оксфордском университете, самый младший также окончил Оксфорд и жил здесь, в поместье. Патрик увлекался физикой и химией, вернувшись после университета, он устроил в доме лабораторию. Однако некоторые его опыты сопровождались… скажем так, неприятными запахами, поэтому я выделил ему для исследований охотничий павильон, некогда служивший для небольших приемов после охоты. Я не являюсь поклонником подобных развлечений, мой отец тоже им не был, поэтому павильон давно пустовал. Патрик оборудовал его по своему усмотрению и проводил там целые дни, а иногда и ночи. Нашли его вчера утром, а беда случилась, очевидно, позавчера ночью. Меня в роковую ночь не было в поместье, я приехал уже после того, как брата нашли, вызвал полицию и немедленно телеграфировал вам. Осмотрев павильон и…. моего брата, вы поймете, почему именно вызвали вас. Я хочу, чтобы вы изучили… происшествие и выяснили, несчастный ли это случай или, возможно, убийство? – голос барона дрогнул, и только спустя некоторое время он смог продолжить. - Плату определите сами. Первой на месте была экономка, миссис Джейнс, она подняла тревогу. Думаю, вам следует начать с нее, – барон поднялся с кресла давая понять, что аудиенция окончена.
Экономкой оказалась та самая заплаканная женщина, и она ждала нас все в той же гостиной. Полноватая пожилая женщина с седыми волосами, аккуратно убраными под белый крахмальный чепец, в свое время, видимо, была настоящей красавицей. Покрасневшие воспаленные глаза говорили, что она много плакала последние дни, но несмотря ни на что миссис Джейнс держала себя в руках: в ее ранге старшей над женской частью прислуги полагалось быть примером стойкости и невозмутимости.
- Миссис Джейнс, – Холмс ободряюще улыбнулся экономке, – пожалуйста, расскажите, что случилось, как можно более подробно. Начните, пожалуй, с того, каким человеком был мистер Патрик Уиндем.
- Хорошим, мистер Холмс, хорошим человеком! – взволнованно заговорила экономка. - Немного не от мира сего, но тем не менее. Для мастера Патрика, - я знала его с детства, - главным была наука, если бы я не следила за тем, чтобы ему приносили еду, то он мог и забыть о потребности кушать. За всю свою жизнь он никого не обидел, ни разу ни на кого не повысил голос, всегда с доброжелательной улыбкой, всегда учтивый… Последнее время, правда, был очень возбужден. Все говорил: «Эйми, я на пороге великого открытия….» И вот чем это открытие обернулось. – она всхлипнула и вытерла платком навернувшиеся слезы.
- Как вы его нашли?
- О! Это было ужасно! – миссис Джейнс с минуту помолчала, борясь с подступающими рыданиями. - Когда утром мастер Патрик не пришел к завтраку, я пождала полчаса и послала кого-то из лакеев к нему в спальню. В спальне его не оказалось, и я послала горничную, Молли, отнести ему завтрак в павильон. Она вернулась спустя четверть часа и сообщила, что хозяин не открывает и не отзывается на ее стук. Я забеспокоилась, позвала Джерома, дворецкого, и мы решили отправить двух лакеев покрепче, Джона и Тома, чтобы взломать дверь: однажды мы уже находили мастера Патрика в беспамятстве, он надышался какими-то испарениями и лишился чувств. Может, мне и не нужно было идти с ними, но я очень беспокоилась. Понимаете, в ту ночь мне не спалось, бессонница – самая неприятная спутница старости, а окна моей комнаты смотрят прямо на павильон. Сначала была ужасная гроза, лило как из ведра, потом дождь прекратился, и я уже начала засыпать, но вдруг комнату озарила яркая вспышка - столь яркая, что даже почудилось, будто это солнце на какое-то мгновение победило ночь и осветило своими лучами мое окно. Потом раздался странный шум, но вроде бы где-то далеко. Я поднялась с постели и выглянула в окно - в павильоне горел свет, очень яркий, еще я заметила какие-то тени, появлявшиеся то в одном, то в другом окне. Потом свет стал намного слабее, таким же, как обычно. Я постояла еще несколько минут и вернулась в постель, но тревога не покидала меня, и я так и не смогла заснуть, а утром спросила Джерома, - его комнаты тоже выходят на павильон - не заметил ли он ночью чего-нибудь странного. Он сказал, что нет, потому что спал, только вот молния и гром поздней осенью - это неправильно, и я подумала, что тот странный шум, что я слышала, и в самом деле был похож на гром. Тут пришли Джон и Том, и я с ними пошла к павильону. Павильон действительно был заперт изнутри, мы еще немного постучали, потом лакеи стали ломать дверь, но им пришлось сходить за топором и ломом, потому, что она крепкая, дубовая, и изнутри ее заперли не только на ключ, но и на засов. Когда мы вошли,… он лежал на полу,… подняв руки… и… и… - Я видел, что миссис Джейнс давно уже сдерживалась из последних сил, но тут она не удержалась и вновь зарыдала, а мы терпеливо ждали, пока она успокоится. Через минуту, вытерев слезы и извинившись, экономка продолжила срывающимся голосом. – Мастер Патрик лежал на полу весь истерзанный, все было залито кровью, костюм изодран в клочья, а лицо…. О боже! Вы, наверное, посчитаете меня сумасшедшей, - миссис Джейнс перешла на испуганный полушепот, – но я видела такое только раз, много лет назад, в Индии, когда на человека напал разъяренный тигр. Человек тот выглядел так же, он умер спустя час после нападения, а зверя удалось застрелить. – Экономка умолкла, она словно обессилела, пережив шок того дня еще раз.
