Рассчитаться сполна - Гарднер Эрл Стенли (серия книг txt) 📗
Дежурный вам покажет. Берите ее и уезжайте отсюда, а в одиннадцать вечера я жду вас в переулке за Лип-Синг.
Тогда вы и получите окончательный ответ. Не могу обещать ничего определенного, но отдаю вам свою машину как залог доверия и доказательство того, что я там буду.
Мои слова его полностью удовлетворили. Зеленые глаза заискрились, и он протянул мне свою жирную руку.
— Вот и отлично! Я знал, что на ваше благоразумие можно рассчитывать. Я там буду. Но имейте в виду — никаких фокусов. Мы расставим полицейских на каждом углу.
Улыбаясь, я кивнул и с трудом заставил себя пожать его потную руку.
Ну что ж, если босс с ледяными глазами хочет натравить на меня мощные политические силы, то я тоже кое-что ему покажу. Записка от Мод Эндерс, совершенно очевидно, была западней. Они как-то пронюхали, что я доверяю ей, и заставили ее написать эту записку. Она позвонила мне, чтобы предупредить о ловушке, — а как еще можно понимать ее слова: «Эд, не…»? — но закончить ей не удалось, видимо, кто-то из шайки застал ее врасплох.
Ладно, пусть этот болван садится в мою машину, едет в переулок и встречается с кем надо. Посмотрим, сможет ли он тогда снова угрожать мне.
— Я провожу вас до лифта. — В знак полного взаимопонимания я пошел вместе с ним по коридору.
У меня было предчувствие, что дело близится к развязке. Темные силы, влиятельные и могущественные, желали моей смерти. Было нечто зловещее в том, что, несмотря на мой камуфляж, глава этого преступного синдиката, человек, имени которого я не знал и у которого вместо глаз были две ледышки, находил меня в любое время и в любом месте. Он присылал ко мне визитеров, доставлял заказные письма… Короче говоря, загнал меня в угол.
Хуже всего было то, что я не мог скрыться из города, так как у босса с ледяными глазами оставался документ, который был мне нужен, — последняя из бумаг, связывающих имя отца Элен Чэдвик с подкупом и взяточничеством должностных лиц. Этого достойного во всех отношениях человека вовлекли в грязную историю, потом долго шантажировали и преследовали даже после смерти. Его вдова по-прежнему поддерживала престиж семьи, дочь вращалась в кругу избранных, а над их головой висел топор. Случись этому письму выплыть наружу — и имя Чэдвиков будет опозорено, а мать Элен не вынесет удара и умрет.
С Элен Чэдвик меня связывали дружеские отношения. Более того, она как-то по-особенному действовала на меня. Неуловимый Мошенник Эд Дженкинс не может позволить себе никаких любовных историй. Признаться в своих чувствах, получить ответное признание означало бы разрушить счастье девушки, которую я люб… Нет, признаться в этом я не мог даже самому себе.
Просто я достану это проклятое письмо, уничтожу его, а потом исчезну из ее жизни — вернусь в мрачные тенета преступного мира. Только сначала я должен сделать одну вещь — показать боссу с ледяными глазами, кто здесь настоящий хозяин.
Для этого надо прежде всего избавиться от Уолтера Уоллеса, служившего у политиканов мальчиком на побегушках, — ведь он добрался до меня и даже осмелился угрожать мне смертью.
Такие мысли одолевали меня, пока мы с этим слегка ухмылявшимся боровом шагали к лифту. Одна моя рука сжимала его плечо, другая, полусогнутая, была готова при первом его подозрительном движении свернуть ему шею.
Наконец мы подошли к лифту, я нажал кнопку, лампочка загорелась. Вскоре дверь лифта открылась, толстяк вошел внутрь, кабина поехала вниз, а я, не теряя времени, приступил к делу.
Мое укрытие обнаружили, так что теперь любое промедление смерти подобно.
Со всех ног я помчался к черному ходу, бесшумно спустился по ступенькам, проскользнул через фойе в подвал, прошел через прачечную, где девушки с усталыми глазами бросили на меня лишь мимолетный взгляд, затем к грузовому люку, там уже стоял фургон, заваленный тюками с бельем. В одну минуту оценив ситуацию, я нырнул в тюки и зарылся в них.
Водитель проверял накладные и должен был, вернуться с минуты на минуту. Вскоре действительно хлопнула дверца кабины, машина тронулась.
Я понимал, что нельзя долго оставаться в грузовике — он мог в любое время остановиться для разгрузки. Прачечная «Колисада» обслуживала с полдюжины отелей, расположенных в центре города, а возможно, и других клиентов, так что я не мог рисковать.
Мне с трудом удалось отодвинуть плотную задвижку, дверь распахнулась, и я вывалился на мостовую. Поднявшись, я весело улыбнулся проезжавшим мимо людям, с интересом смотревшим на меня из своих автомобилей.
Я хотел, чтобы все это выглядело как веселая шутка.
Прыгнув на тротуар, я подхватил свои вещи и решил, что пора переходить в контрнаступление.
Сейчас или никогда. Или я, или босс с ледяными глазами. Вся эта история мне уже порядком поднадоела. Я хотел только одного — чтобы меня оставили наконец в покое, дали мне возможность жить своей жизнью, а еще — чтобы оставили в покое Элен Чэдвик.
Место, куда я направлялся, находилось в трех кварталах отсюда, но я добирался туда целых полчаса — нужно было убедиться, что за мной нет слежки.
Целью моего визита была крохотная конторка, расположенная на задворках одного из старых обветшалых зданий, которые в последнее время так быстро уходили в небытие, освобождая место для небоскребов. Лет двадцать назад это здание было предметом гордости горожан, сегодня — все равно что бельмо на глазу. Широкие лестничные пролеты, мрачные коридоры, крохотный, вечно скрипящий лифт, непомерно огромные помещения офисов, бессистемно разбросанные по всему зданию, плохо освещенные и сплошь покрытые пылью и копотью. Их снимали те, кому не под силу платить за офисы в небоскребах.
Здесь размещались ателье японского фотографа, какая-то невзрачная контора по расклейке объявлений, школа секретарей и целый ряд безымянных офисов, занимающихся непонятно чем.
Подойдя к двери, расположенной в середине коридора, я трижды постучал, потом подождал, постучал еще раз, опять подождал и стукнул еще два раза.
За дверью послышались шаркающие шаги, заскрежетал ключ в замке, звякнула дверная щеколда, и из-за косяка выглянула голова в низко нахлобученной облегающей шапочке, из-под которой на меня глянули два сверлящих глаза. На желтоватом, болезненном, изборожденном морщинами лице, словно прибитые невидимыми гвоздиками, торчали вниз усы.
— Ах, ах! Да это же герр Дженкинс! Проходите, пожалуйста, герр Дженкинс.
Я вошел, немец запер за мною дверь, навесил засов и остановился в ожидании. Никаких приветствий, никаких рукопожатий и дружеской болтовни, обычных в подобных случаях. Но этот человек был лучшим во всей стране специалистом в своей области.
— Бахмар, — сказал я ему, — мне нужна корона из листового золота, инкрустированная драгоценными камнями, да такая, чтобы производила ошеломляющее впечатление. А также фальшивые бриллианты, сапфиры, изумруды и все такое прочее. Только чтобы все они были обработаны на самый лучший манер и по последнему слову ювелирной моды. Корона должна лежать в шкатулке красного дерева, простой и изящной, безо всяких наворотов, точь-в-точь соответствующей размерам короны.
Два ястребиных глаза внимательно смотрели на меня из-под черной, плотно облегающей голову шапочки.
— Когда вам это нужно?
Я усмехнулся:
— Тут я наверняка сражу вас наповал. Она нужна мне к завтрашнему вечеру.
Он покачал головой.
— Да ладно вам, Бахмар, — настаивал я. — Я же знаю ваши возможности. Весь необходимый материал у вас под рукой, так что — бери и делай.
Он заметно оживился:
— Ах, вам легко говорить! Бери и делай! Конечно, я могу сделать ее к завтрашнему вечеру, только какая это будет работа? Герр Бахмар никогда не делал дряни, никогда в жизни… А тут приходите вы, предлагаете ему двойную плату и совсем не думаете о профессиональной чести. Ну и времена пошли! Всякий, кто имеет деньги, может обидеть честного человека. Да-да, всякий, кто работает только ради денег и кто понятия не имеет, что такое профессиональная гордость. Пусть он предложит мне хоть десять тысяч, я плюну ему в лицо. Не нужны мне такие деньги! Вот что, герр Дженкинс, вы получите работу в пятницу днем, и не раньше. Я слишком занят.
