Дело очаровательной попрошайки - Гарднер Эрл Стенли (книга регистрации .txt) 📗
Дафния Шелби, упрямо вздернув голову, сказала с вызовом:
– Я все равно ничего не скажу, и вам не провести меня этими дешевыми штучками – будто бы я сама ненароком проговорилась и теперь нечего запираться. Знаю я, как такие вещи делаются.
Мейсон насмешливо улыбнулся:
– Очень может быть, что вы и знаете, но ведь я у вас ничего не спрашиваю. Наденьте-ка шляпку, и поедем прокатимся…
– Хорошо, я с вами поеду, но вы от меня ничего не узнаете о том, где дядя Горас… Ему необходим отдых, необходима уверенность, что он снова принадлежит сам себе. Вы не можете себе представить, как подействовало на него пребывание в санатории!
– Вы дали ему сорок тысяч долларов? – спросил Мейсон.
– Да.
– В каком виде?
– Я переписала семь кассовых чеков на дядю, а один разменяла наличными.
– Человек в его положении не должен иметь при себе столько денег. Фактически никому не рекомендуется иметь такие карманные деньги, вашему же дяде Горасу в особенности.
– Это же его деньги! – возмутилась Дафния. – И я не могла ему их не дать, тем более что ему необходимо было почувствовать себя снова хозяином положения, состоятельным бизнесменом, имеющим право тратить свои средства по собственному усмотрению.
– Ладно, пойдемте к машине. Возможно, Пол, тебе стоит поехать за нами в своей.
– Договорились, – кивнул детектив.
– Может быть, вы будете так любезны и все же скажете, куда вы меня везете? – с негодованием спросила Дафния.
Мейсон усмехнулся:
– Прокатимся. Не сомневайтесь, мы привезем вас назад. Хотелось бы встретиться с одним человеком.
С высоко поднятой головой Дафния прошла к машине адвоката.
Две машины взяли с места, выехали на автостраду, повернули направо, миновали мотель «Северные огни» и проехали немного дальше. Мейсон внимательно смотрел на Дафнию, но та сидела с каменным лицом. Она даже бровью не повела, когда впереди показались первые строения мотеля.
Пол Дрейк, ехавший сзади, дал два коротких гудка и мигнул фарами. Мейсон сразу же прижался к обочине.
Пол Дрейк подъехал к ним вплотную.
Адвокат опустил боковое стекло:
– В чем дело, Пол?
– Полиция.
– Где?
– С противоположной стороны мотеля. Две машины.
– Ох!
– Что будем делать?
– Остановимся на углу. Ты отправишься на разведку. Прямых вопросов не задавай, так, полюбопытствуй.
– Ясно.
Когда детектив тихонько поехал вперед, Мейсон повернулся к Дафнии и злым голосом отчеканил:
– Допрыгались со своими шалыми выдумками! Теперь сами видите, что натворили. Так всегда получается, когда предают собственного адвоката и берутся за то, в чем ни черта не смыслят. Финчли выяснил, куда вы так остроумно спрятали своего дядю Гораса. Финчли обвинили его в том, что он сбежал из санатория, куда его поместили по распоряжению суда, и, очевидно, призвали полицию, чтобы вернуть его назад.
Дафния, которая до этого храбро молчала, внезапно разрыдалась:
– Если они отправят его назад, в этот ужасный санаторий, и опять привяжут к кровати, он умрет.
– Мы попытаемся этого не допустить, – произнес Мейсон. – Сейчас отъедем подальше и поглядим, что можно сделать.
Доехав до поворота, Мейсон собирался свернуть направо, но тут, оглушая сиреной, на дороге показалась полицейская машина, и адвокату пришлось срочно прижаться к обочине.
Черная машина проехала мимо них, но, внезапно затормозив, остановилась. Красный луч прожектора осветил машину Мейсона.
– Ну и ну! – раздался голос лейтенанта Трэгга. – Посмотрите, кто здесь!
– Как, это вы, лейтенант? Что это вы здесь делаете?
– Пожалуй, мне следует первому задать столь простой вопрос, и задать вполне официально, – сказал Трэгг. – Что вы здесь делаете?
– Я ездил повидаться с клиентом по вопросу о взятии на поруки, и…
– Ваш клиент живет в мотеле «Северные огни»? – перебил его Трэгг.
Мейсон усмехнулся и покачал головой:
– А что?
– У нас на руках труп. Возможно, это убийство.
– Что-о?!
Мейсон не верил своим ушам.
– Убит какой-то тип из двадцать первого номера. Похоже, кто-то накормил его китайской пищей, сдобренной барбитуратом. А затем, когда тот заснул, включил газ и был таков. Обитатели соседнего номера, почувствовав запах газа, вызвали управляющего. Тот открыл двери и окна в номере двадцать один, но было уже слишком поздно.
– Умер?
– Умер, можете не сомневаться… Вы об этом ничего не знали, а?
– О смерти этого человека? Господи, конечно нет! Понятия не имел, что речь идет о смерти, пока вы мне об этом не сказали.
– Я просто проверил, только и всего. То, что вы оказались рядом, просто совпадение.
Он кивнул водителю машины:
– Поехали!
Когда полицейская машина отъехала, Мейсон повернулся к Дафнии.
Она сидела совершенно неподвижно, лицо у нее побелело, глаза были широко раскрыты.
– Ну? – спросил Мейсон.
Она посмотрела на него, попыталась что-то сказать, но тут же свалилась на пол машины.
Адвокат развернулся, доехал до угла и тут заметил в тени деревьев машину Инскипа. Он притормозил.
– Скажите Полу, что мы возвращаемся в «Сирин Сламбер», – попросил Мейсон, – пусть едет туда, как только узнает, что тут творится.
Добравшись до места, Мейсон вместе с Деллой Стрит помогли Дафнии вылезти из машины. Дафния протянула ему ключи холодными, негнущимися пальцами. Адвокат отпер дверь и провел Дафнию в комнату.
– Ну-ну, возьмите себя в руки, Дафния. Давайте говорить прямо. Имеете ли вы какое-нибудь отношение к смерти своего дяди?
Она покачала головой. Губы у нее дрожали.
– Я его любила. Он был мне настоящим отцом. Я большую часть своей жизни посвятила тому, чтобы ему было хорошо…
– Все это прекрасно, но факты говорят о другом!
– Какие факты?
– Давайте рассуждать вместе. Вы не являетесь кровной родней Горасу Шелби, поэтому вы не можете унаследовать его состояние без завещания. Сводный брат Шелби написал в суд заявление, что вы ведете дальновидную и хитрую игру, стараясь обвести его вокруг пальца, чтобы в конечном счете он отдал вам все свое состояние. В протоколах суда записано, что Горас Шелби послал вам чек на сто двадцать пять тысяч долларов. Суд назначает опекуна, чтобы не дать расхитить деньги вашего дядюшки, вы таинственно забираете его из дома отдыха, куда он был помещен по указанию врача, и перевозите в «Северные огни». Вы заставляете его срочно написать завещание в вашу пользу, а через час после того, как завещание написано, мистера Шелби находят мертвым.
– Думаю, – сказала она еле слышно, – что дядя мог решиться на самоубийство, он был в таком угнетенном состоянии, хотя такая мысль никогда мне в голову не приходила.
– Мы дождемся приезда Пола Дрейка. Очевидно, у полиции есть основания предполагать, что в данной истории какую-то роль сыграл барбитурат. Вы покупали сегодня вечером мистеру Шелби китайскую еду?
– Да.
– И привезли ее в картонной коробке?
– Да.
– У вас были вилки, которыми вы ели прямо из этих картонок?
– Дядя любил пользоваться китайскими палочками для еды. Я купила их четыре штуки, вот ими-то мы и ели.
– А что вы сделали с пустыми картонками?
– Совсем пустых не было. Мне нужно было уезжать, и дядя Горас сказал, что он доест оставшееся вечером, вымоет картонки под краном, чтобы от них не пахло, и выбросит в мусорную корзину. В конце концов, этот номер не приспособлен для стряпни – всего лишь комната и ванная с туалетом, и я подумала, что у нас могут быть неприятности, если мы станем использовать эту большую корзину в качестве помойного ведра. Вот я и сказала дяде, что, если он что-то недоест, пусть спустит в унитаз.
– Значит, еда оставалась. И он обещал спустить ее в унитаз?
– Да.
– Если на это посмотреть с точки зрения полиции, то они непременно скажут, что остатки пищи в унитаз спускали вы сами, дабы уничтожить вещественные доказательства. Но этого вам показалось мало, и вы даже вымыли картонки горячей водой… Ведь именно так вы велели поступить вашему дяде?
