Дело о воющей собаке - Гарднер Эрл Стенли (библиотека электронных книг TXT) 📗
– Я не читал этого, – ответил Мейсон.
– И остальные газеты отмечают легкость, с которой вы разделались с главным свидетелем обвинения.
– Я не сделал ничего особенного, – пожал плечами Мейсон, – только использовал их ошибки.
Мейсон оделся, погасил свет и, взяв чемодан, спустился к машине. Он поехал в другой конец города, опустил письмо в почтовый ящик и отправился дальше, к небольшому озерцу, спрятавшемуся среди холмов неподалеку от города. Оставив машину на дороге, Мейсон подхватил чемодан и, подойдя к воде, швырнул его в озеро.
Глава 19
Пол Дрейк расположился в кресле перед столом Мейсона.
– Пол, мне нужен человек, готовый пойти на риск.
– У меня их сколько угодно. Что от него потребуется?
– Я хочу, чтобы он встретился с Телмой Бентон и просмотрел ее дневник. Потом он должен вырвать лист, датированный 18 октября, и принести его мне.
– А что там написано?
– Я не знаю.
– Она поднимет шум.
– Естественно.
– Чем это грозит моему человеку?
– Его припугнут, но, скорее всего, этим все и закончится.
– Не может ли миссис Бентон подать на него в суд, если этот листок попадет в газеты?
– Он останется у меня. И я хочу, чтобы миссис Бентон знала об этом.
– Послушай, – заметил Дрейк, – это, конечно, не мое дело и не мне учить тебя, в чем заключаются обязанности адвоката, но ты балансируешь на лезвии ножа.
– Им не за что уцепиться, – возразил Мейсон. – Я не выхожу за рамки, предусмотренные законом. Ты посмотри, что в наши дни печатают в газетах, и им все сходит с рук.
– Но ты – не газета.
– Мне это известно, – пробурчал Мейсон. – Я адвокат и представляю клиента, имеющего право на беспристрастный и справедливый суд.
– И этот беспристрастный суд обязательно должен сопровождаться театральными эффектами?
– Да, если это необходимо для представления доказательств.
– Всех доказательств или лишь тех, что говорят в пользу твоего клиента?
– Ну, – ухмыльнулся Мейсон, – я не собираюсь потеть за окружного прокурора.
Пол Дрейк почесал подбородок.
– Ты будешь представлять нас, если возникнут осложнения?
– Конечно. Неужели ты думаешь, что я брошу вас?
– Хорошо, – Дрейк встал. – Надо отметить, сегодня ты посадил Драмма в лужу. Все газеты утверждают в один голос, что водителю такси теперь никто не поверит.
– И слава богу, – улыбнулся Мейсон.
– Однако мы-то с тобой знаем, что Бесси Форбс приезжала на Милпас Драйв в том такси и заходила в дом.
– Пока обвинение не представило доказательств, мы можем лишь догадываться о том, что произошло на самом деле.
– А где Драмм возьмет доказательства, если его главному свидетелю никто не верит?
– Это его забота, – отрезал Мейсон.
– Ладно, пожалуй, я пойду, – вздохнул Дрейк. – Тебе нужно что-нибудь еще?
– Нет, на сегодня достаточно.
– Мне кажется, не только на сегодня, – и детектив вышел из кабинета.
Мейсон откинулся в кресле и, закрыв глаза, задумался. Через несколько минут в кабинет вошел Френк Эверли, молодой и честолюбивый помощник адвоката.
– Могу я поговорить с вами, шеф? – спросил он.
Мейсон открыл глаза и нахмурился.
– Да, в чем дело?
Френк Эверли присел на краешек стула.
– Я прошу вас в порядке личного одолжения разрешить Бесси Форбс дать показания.
– А зачем? – поинтересовался Мейсон.
– Об этом процессе много говорят. Не только обыватели, но адвокаты, судьи и журналисты.
Мейсон сухо улыбнулся.
– И о чем они говорят?
– Если вы не разрешите этой женщине дать показания и ее признают виновной, ваша репутация будет погублена.
– Ну что ж, от судьбы не уйдешь, – вздохнул Мейсон.
– Но разве вы не понимаете?! – воскликнул Эверли. – Она же невиновна. Теперь это ясно и слепому. Обвинение против Бесси Форбс построено на косвенных уликах. И если она сама опровергнет обвинения, присяжные тут же вынесут оправдательный приговор.
– Вы действительно так думаете?
– Конечно. А разве можно думать иначе?
– И вы полагаете, что я лишь осложняю положение Бесси Форбс, не разрешая ей раскрыть рта?
– Я считаю, что вы берете на себя слишком большую ответственность, сэр, – ответил Эверли. – Пожалуйста, поймите меня правильно, я говорю с вами как адвокат с адвокатом. У вас есть обязательства перед клиентом, перед вашими коллегами по профессии, в конце концов перед самим собой.
– А если она даст показания и ее признают виновной?
– Но это невозможно! Все симпатизируют Бесси Форбс, и после того как показаниям водителя такси уже никто не верит, ей ничего не грозит.
– Френк, – задумчиво сказал Мейсон, глядя ему в глаза, – я очень благодарен вам за этот разговор.
– То есть вы разрешите ей дать показания?
– Ни в коем случае.
– Но почему?!
– Потому что вы думаете, что она невиновна. И все думают, что она невиновна. В том числе и присяжные. А если я разрешу ей дать показания, мнение суда может измениться. Пусть они лучше печалятся о том, что Бесси Форбс достался бестолковый адвокат, и оправдают ее. И учтите, Френк, есть разные методы ведения защиты. Некоторые адвокаты приходят в суд, не имея определенного плана, протестуют после каждого вопроса, цепляются к техническим неточностям, вызывают бесконечных свидетелей и, наконец, забывают, о чем собственно идет речь. Я же предпочитаю динамику. В какой-то момент обвинение заканчивает представление доказательств. Задача защиты состоит в том, чтобы симпатии присяжных оставались на стороне обвиняемой. И тут-то я должен нанести решающий удар, который застанет обвинение врасплох и произведет такое впечатление на присяжных, что те оправдают моего клиента.
– А если вы промахнетесь?
– Вот тогда, вероятно, я погублю свою репутацию, – улыбнулся Мейсон.
– Но вы не имеете права так рисковать.
– Как бы не так! Я не имею права поступать иначе, – он встал и выключил свет. – Пошли домой, Френк.
Глава 20
Клод Драмм решительно начал утреннюю атаку, пытаясь отыграться за сокрушительное поражение. Совершено убийство, хладнокровное убийство мирно бреющегося человека. И кто-то должен заплатить за это.
Полицейские рассказывали о верной овчарке, пытавшейся защитить хозяина, но безжалостно застреленной хладнокровным убийцей. Фотограф представил полный набор снимков, в том числе и голову собаки крупным планом, с остановившимися глазами и вывалившимся языком. Судебный медик сообщил, что в Форбса стреляли в упор, так как на коже убитого остались пятнышки от пороховых ожогов.
Время от времени Мейсон задавал вопрос, касающийся какой-нибудь мелкой подробности, упущенной свидетелем. Ничто в его поведении не напоминало вчерашнего победителя.
И постепенно улыбки исчезли с лиц многочисленной аудитории. Им на смену пришли настороженные взгляды в сторону Бесси Форбс. Убийство есть убийство. И кто-то должен за него отвечать.
Присяжные, занимая свои места, вежливым кивком здоровались с Мейсоном и сочувственно смотрели на обвиняемую. К полудню они избегали взгляда адвоката.
Френк Эверли пошел перекусить вместе с Мейсоном. Молодой человек съел две-три ложки супа, едва притронулся к мясу и отказался от десерта. Чувствовалось, что он очень взволнован.
– Можно мне сказать одну вещь, сэр? – спросил он, когда Мейсон, покончив с едой, откинулся в кресле и закурил.
– Разумеется.
– Победа уплывает у вас из-под носа, – пробормотал Эверли.
– Неужели?
– Я слышал разговоры в зале суда. Утром эту женщину оправдали бы в мгновение ока. А теперь ей не спастись, если только она не докажет свое алиби. Присяжные начали осознавать, что Форбса хладнокровно застрелили. Когда Драмм говорил о преданной собаке, отдавшей жизнь за хозяина, на их глаза навертывались слезы. А как многозначительно переглядывались они, когда медик сообщил о том, что в момент выстрела пистолет находился лишь в двух футах от груди Форбса.
