Дело о зарытых часах - Гарднер Эрл Стенли (читать книги онлайн полные версии .txt) 📗

– Хорошо, мистер Мак-Ниир, – согласился судья и обратился к адвокату: – Скажите, мистер Мейсон, были ли эти часы проверены на наличие отпечатков пальцев?

– У нас не было времени, ваша весть, но я бы очень хотел, чтобы суд отдал распоряжение экспертам, – вежливо ответил Мейсон.

– Безусловно, мы так и сделаем.

– А теперь, – заявил Мак-Ниир, – пока мы на время покончили со звездами, я предлагаю не витать в облаках, а спуститься на землю. Я вызываю свидетеля – помощника шерифа мистера Джеймсона.

Поначалу Джеймсон давал самые обычные показания, но вскоре Мак-Ниир прибегнул к приему нагнетания:

– Второго октября вы вместе со мной поехали на квартиру доктора Мейкома.

– Да, сэр.

– Кто присутствовал еще?

– Никого. Только вы и он.

– Во время моего разговора с ним вы выходили?

– Да, сэр.

– И что вы сделали?

– Я осмотрел машину доктора Мейкома.

– Что же вы обнаружили?

– Чемоданчик доктора лежал на заднем сиденье. В нем со всякими пузырьками находилась склянка, набитая ватой. В вате обнаружена бумажка.

– На ней что-то написано?

– Да, сэр.

– Узнаете ли вы этот листок бумаги, если его покажут?

– Да, сэр.

– Завтра я представлю заключение графологов: записка написана рукой Милисент Хардисти. А сейчас мы ее просто зачитаем для ясности.

– Не возражаю, – сказал Мейсон в ответ на несколько озадаченный взгляд судьи в его сторону.

Мак-Ниир стал читать голосом чтеца-декламатора:

– «Дорогой Джеф!.. Джек сделал нечто ужасное. Никогда не думала, что он способен на такую низость… Сейчас он в горах, в домике отца. Я еду туда для объяснения. Если дело дойдет до самого худшего, вы меня больше не увидите. Я надеюсь, мне удастся заставить Джека сказать правду и хоть частично исправить зло, которое он причинил отцу. О зле, которое он причинил мне, я не думаю, но бедный папа ни в чем не виноват…

Поскольку это письмо может оказаться прощальным, я хочу, чтобы вы знали, какое огромное место вы занимали в моей жизни. Ваше бесконечное терпение, дружба и вера в меня поддерживали душу и давали силы для жизни, пока было возможно.

Прощайте, мой дорогой. Ваша Милисент».

Мак-Ниир передал листок секретарю суда, попросил пометить его как вещественное доказательство обвинения. Потом обвинитель торжественно взглянул на Перри Мейсона и – красноречиво – на часы. Ему явно хотелось и сегодняшнее заседание закончить на «высокой ноте».

– Вы закончили допрос свидетеля? – спросил судья.

– Да, ваша честь. Уже четыре часа, и…

– Приступайте к перекрестному допросу, мистер Мейсон, – сказал судья, не обращая внимания на слова Мак-Ниира.

Мейсон повернулся к свидетелю:

– Вам поручено работать по данному делу, мистер Джеймсон?

– Что вы имеете в виду?

– В ваши обязанности входит обнаружение вещественных доказательств?

– Да, сэр.

– А вы проверили каньон, куда, по словам обвиняемой, она бросила оружие?

– Вряд ли это необходимо, – улыбнулся Джеймсон.

– Почему же?

– Револьвер спрятали там, где его и нашли.

– Известны ли вам слова миссис Хардисти, сказанные сестре, что она бросила оружие через парапет?

– Да, она так заявила.

– И вы, полицейский офицер, возглавляющий расследование, проверили правильность ее заявления?

– Нет. Я предпочел осмотреть то место, где она на самом деле его запрятала…

– А вы уверены, что это тот самый пистолет?

– Ну… Наверное…

– И вы можете присягнуть: на дне и на склонах каньона нет оружия, о котором говорила миссис Хардисти?

– Присягнуть я не могу, но готов поспорить на тысячу долларов…

– Отвечайте только на вопросы, – одернул судья, – нас не интересует, на сколько вы можете поспорить.

Мейсон иронично улыбнулся Джеймсону:

– Итак, вы не знаете, то ли это оружие, которым был убит Хардисти. Вы не знаете, спрятала ли его обвиняемая в том месте, где вы его нашли. И все же вы не потрудились обыскать то место, на которое она сама указывала. Так?

– Могло ли у нее быть два револьвера, как вы полагаете, мистер Мейсон?

– А я ничего не полагаю. Я задаю вопросы, хочу выяснить, какого рода расследование производилось.

– Так вот, в каньоне оно не производилось.

– Хотя, по имеющимся данным, миссис Хардисти могла выбросить оружие именно в каньон?

– Да…

– И это мог быть именно тот пистолет, из которого застрелили собаку?

– Теоретически, почему бы и нет. Обвиняемая убивает собаку, зарывает ее у гаража доктора Мейкома, а потом несется в каньон, чтобы выбросить там оружие, – попытался иронизировать Джеймсон.

– Благодарю вас, это очень интересно. Но вы не думаете, что это так и было?

– Нет, не думаю.

– А почему?

– Возле домика не было никакой собаки.

– Откуда вы знаете?

– Ничто не указывало на ее присутствие.

– А что должно было указывать?

Джеймсон растерялся:

– Не было там собаки, вот и все.

– Как вы узнали?

– Я просто знаю. На основании следов!

– А вы их искали?

– Да, сэр.

– Собачьи?

– Да, сэр.

– До того, как появилась «собака» в данном деле?

– По всей вероятности… да.

– Итак, вы искали собачьи следы?

– Не совсем…

– Значит, не искали?

– Мы обследовали участок.

– И не заметили собачьих следов?

– Нет, сэр.

– А следы койотов?

– Вы знаете, я не могу поручиться, что там не было следов животных.

– Но вы не желаете заявлять, что там таковые были?

– Совершенно верно.

– Так все же, были там собачьи следы?

– Валяйте, издевайтесь!

– Свидетель, призываю вас к порядку! – сурово сказал судья. – Отвечайте защите!

– Я не знаю… – буркнул Джеймсон.

Мейсон снисходительно улыбнулся:

– Благодарю вас, мистер Джеймсон. Это пока все.

Судья посмотрел на часы, потом на обескураженного прокурора.

– Вот теперь, – сказал он, – можно объявить перерыв.

Глава 24

Перри Мейсон шагал по кабинету в своей излюбленной позе: голова поднята, большие пальцы засунуты за лацканы пиджака.

Делла Стрит, сидевшая за своим столом, следила за ним с участием.

Вот уже час продолжалось это хождение. Мейсон останавливался только для того, чтобы закурить новую сигарету или бросить окурок.

Примерно к девяти часам он мрачно заявил:

– Если не придумаю какой-нибудь астрономический трюк в этом деле, я проиграю его!

Делла обрадовалась: если Мейсон заговорил, значит, наступила какая-то разрядка.

– Разве вы не можете дать часам говорить самим за себя?.. Не случайно они были поставлены на звездное время!

– Сначала нужно доказать, что эти треклятые часы имеют отношение к убийству.

– Но ведь их нашли неподалеку?

– Мало ли что. Так и вижу ледяной взгляд судьи. Он вправе недоумевать, а что я отвечу?

– Не знаю, – вздохнула Делла.

– Вот именно, я тоже. Звездное время используется для определения положения небесных тел, а не земных…

– Как вы считаете, шеф, она виновна?

– Зависит от того, как понимать. Если она его и убила, это могло быть случайностью, вызванной какими-то непредвиденными обстоятельствами, а не заранее обдуманным действием. Но она могла спустить курок, я не сомневаюсь.

– Почему она молчит о смягчающих обстоятельствах?

– Боится повредить кому-то еще, но самое примечательное, Делла, тут – двухступенчатое преступление.

– То есть?

– Так оно выглядит. Перед тем как расправиться с Хардисти, кто-то завладевает его добычей. Сначала вводит ему скополамин, и он проговаривается… А может быть, и проще. Кто-то выследил его и забрал деньги.

– Не доктор и не Милисент?

– Ни в коем случае. Иначе деньги были бы уже на своем месте, в банке у мистера Блейна.

– Да, конечно.

– Вот и получается, тут действует третий… И он, черт возьми, Делла, обязан быть каким-то образом связан с часами! Это надо объяснить.