В тупике - Сименон Жорж (книга регистрации txt) 📗
Глава 7
Он спустился в салон, чтобы навести там порядок, и машинально присел на краешек койки, на которой ночью спала сиделка. Подушка была еще примята ее головой, и Владимир ясно представил себе темные волосы мадмуазель Бланш на фоне белой наволочки и ее лицо, сохранившее даже во сне суровое выражение.
Он открыл иллюминатор, чтобы освежить затхлый воздух салона. Потом вздохнул, встал, сложил простыню и одеяло, но его не оставляла мысль, что чуть раньше девушка одевалась здесь.
Мысль об Элен, спавшей в своей каюте, волновала его, а простыни мадмуазель Бланш вызывали в нем смутное отвращение. Но почему?
Владимир чувствовал себя усталым. Он еще не успел побриться, и щетина на лице его сильно отросла.
Он снова уселся, посмотрел по сторонам, стараясь догадаться, почему вчера вечером Элен, всегда отлично владевшая собой, дошла до того, что всхлипывала и стонала на глазах у этой чужой женщины. Шаги за дверью заставили его вздрогнуть. Дверь открылась, Элен взглянула на него и отшатнулась.
— Вы здесь! — воскликнула она.
Элен, вероятно, решила, что в салоне находится сиделка, так как пришла туда в ночной рубашке, даже не пригладив волосы. На минуту она вернулась к себе в каюту и вышла оттуда уже наспех причесанной и в халате.
Владимир впервые видел ее такой, и ему казалось, что вокруг нее еще витают ночные запахи.
Подобно своей матери, подобно Жожо, подобно Эдне, она сунула босые ноги в шлепанцы и, открыв стенной шкаф, достала оттуда бутылку минеральной воды.
— Что вы здесь делаете? — спросила она наконец усталым голосом — Прибрал в салоне.
— Мадмуазель Бланш давно ушла?
— Еще часу не прошло.
— Спасибо.
Этим «спасибо» она его выпроваживала. Поглядывала на люк, ясно давая понять, что хочет остаться одна. Но Владимир, будто не понимая намека, не двигался с места и не сводил глаз с бутылки и стакана. Ему чудилось, что на столе лежит колода карт. И с одной стороны сидит Элен, с другой — Блини.
«Вот этот и вон тот…».
Он украдкой рассматривал девушку, ее потемневшие веки, усталые глаза.
— Я же просила вас уйти, — произнесла она со своей обычной холодностью.
На этот раз он встал, вышел на палубу, сел на бортовой поручень, но ход мыслей его не прерывался. Собственно говоря, это были не мысли, а скорее какие-то ощущения, которые он пытался связать друг с другом. В то же время он то и дело оборачивался, смотрел, уж не подглядывает ли за ним Блини?
Какой нынче день? Вторник. День, когда приезжает муж Жанны. Сейчас Владимир увидит его на вилле, в белом костюме и панаме; он скуп на жесты и на слова, будто точно знает, какое количество их осталось ему потратить.
Он позавтракает и уедет в Ниццу, где, как обычно, выйдет на прогулку, перед тем как засесть в клубе за чтение газет.
А Владимиру предстоит в который раз терпеть очередные Жаннины капризы!
Он чувствовал себя усталым, физически и душевно. Смотрел на люк и думал: пора идти одеваться, а сил на это нет.
Теперь ему стало ясно: все, чем он занимался прежде, в счет не шло. Против собственной воли, он стал здесь в какой-то степени слугой. Да, ему случалось подыгрывать Жанне Папелье, но ведь жить-то надо было! Да, он играл роль любовника, но ведь это было единственным способом внедриться в этот дом…
И пил он по всем этим причинам, чтобы забыться и не осознавать свое положение.
Одно только шло в счет, одно только никогда ему не простится — Блини.
Теперь он даже не мог найти четкого ответа на вопрос зачем он это сделал? Он все смотрел на люк затуманившимися глазами Ему хотелось поговорить с Блини по-русски Ему казалось, что он слышит его громкий ребяческий смех…
— Владимир!
Он вздрогнул, поглощенный этими мыслями до такой степени, что огляделся по сторонам и только тогда увидел, что Элен выглянула из салонного люка. Ее бледность поразила его В салоне он этого почти не заметил, но на ярком солнце его ужаснуло ее измученное лицо.
— Прошу вас, спуститесь на минуту. Он пошел вниз вслед за ней. Она стояла перед ним, а он не решался сесть.
— Садитесь!
— Но…
— А я говорю — садитесь, — нетерпеливо сказала она. — Я не могу разговаривать с вами, когда вы стоите.
Это было так непохоже на ее обычную манеру разговаривать. Рука ее теребила платочек.
— Вы деньги любите? — спросила она вдруг, не глядя на него.
Владимир даже не улыбнулся. Это было так неожиданно! Он был не только равнодушен к деньгам, у него вообще отсутствовало чувство собственности, до такой степени, что он даже часов не носил. Дважды покупал и оба раза оставлял в бистро, когда нечем было платить за выпивку.
— Постарайтесь понять меня… — продолжала Элен, повернувшись к нему, — в лице ее не было ни кровинки. — Вы мне нужны! Закройте люк…
Он закрыл, да так и остался стоять..
— Садитесь!
Это была совсем не та Элен. В какое-то мгновение ему показалось, что она потеряла рассудок и этим-то можно объяснить слова сиделки. Она говорила отрывистыми фразами, то не находя слов, то вдруг выпаливая их с головокружительной быстротой.
— Когда все будет позади, я дам вам денег и вы уедете У меня есть немного собственных денег. Наследство от отца.
И все-таки она оттягивала решающий разговор. Налила себе воды и тут же забыла, не выпила.
— Вы мужчина… Вам легче все это предпринять… Мадмуазель Бланш отказалась…
Кто-то завел свой лодочный мотор, раздались выхлопы, потом их сменило ровное урчание.
— Так вот, Владимир… Вы должны найти врача, который бы согласился…
Владимир встал, не в силах произнести ни единого слова. Она сухо добавила, таким голосом, будто бросила ему в лицо ругательство:
— Я беременна! Поняли наконец?
Он стоял неподвижно, оцепенев. Выражение лица его было, по-видимому, таким странным, что Элен усмехнулась:
— Вы удивлены?
О, не из дружеских чувств обратилась она к нему! Ее признание вовсе не говорит о доверии, совсем напротив! Она презирает его. Вот почему она прежде всего упомянула о деньгах. Кого она меньше всего может стыдиться? Разумеется, человека, который всегда находится в самом постыдном положении.
