Голодный гоблин - Карр Джон Диксон (читать лучшие читаемые книги .TXT) 📗
– А в этом случае?..
– По крайней мере, пока мотива найти не удается – как бы старательно мы его ни искали. Следовательно, мотива вообще не существует. Вспомните, нападение не удалось. Можно предположить, что так и должно было быть. Подлинная жертва спланированного заговора – какое-то другое лицо, не Сигрейв. Оно остается неизвестным, и теперь его удастся безнаказанно устранить.
– То есть вы считаете...
– Мы должны сделать вывод, что настоящий злодей этого запутанного заговора – человек, который все же совершит задуманное им убийство, человек, который придумал это дурацкое нападение в оранжерее. Только так можно объяснить эту невероятную ситуацию. Речь идет о Нигеле Сигрейве.
Кит уставился на него:
– Вы же сами в это не верите, не так ли?
– Имеется слишком много установленных фактов, – теоретик откинулся на спинку кресла, – которые камня на камне не оставляют от этой теории. Конечно, я говорю только о сюжете, который может быть примером изобретательности или сверхизобретательности. Не сомневаюсь, что истина лежит где-то в другом месте.
– Есть какие-либо ясные указания, где искать?
– Скорее намеки и предположения, чем такие ясные указания. Например, как это было сделано? Единственное объяснение, которое приходит мне в голову, упирается в непреодолимое препятствие. И я не могу даже представить себе мотив. Разве что...
– А теперь вы остановились. Почему?
– Это была рассчитанная пауза. Как ваш друг Сигрейв, я скажу «Разве что...» и остановлюсь.
Издалека до них донесся слабый приглушенный звон, словно кто-то потянул ручку звонка у входной двери. Уилки Коллинз с нескрываемой поспешностью поднялся.
– Еще один гость? – пробормотал он. – Не может быть! Этот человек не может...
Как ни странно, он обеспокоился. Но не подошел к окну. Когда в коридоре прозвучали шаги, он продолжал стоять у камина. Открылась и закрылась входная дверь. Затем, держа запечатанное письмо, появилась пышноволосая девушка, которая и протянула послание.
– Это для вас, дядя Уилки. Доставил какой-то полицейский.
– В форме?
– Да, дядя Уилки.
– Надеюсь, вы пригласили его зайти на кухню, выпить чего-нибудь освежающего?
– У меня не было такой возможности, честное слово, не было! Он спросил, ваш ли это дом и на месте ли вы. Когда я сказала, что да, он вручил мне это письмо и тут же ушел.
– Спасибо, это все. А теперь, мой дорогой друг, если вы простите меня...
Мистер Коллинз подошел к левому окну и поднес письмо к свету, прихватив с собой нож для открывания конвертов. Вскрыв его, он извлек несколько сложенных листков, заполненных рукописным текстом, который внимательно изучил сквозь очки в золотой оправе. Один раз он с силой втянул в себя воздух, словно его что-то серьезно обеспокоило. Но не проронил ни слова, пока не вложил послание обратно в конверт.
– Помнится, вы сказали, что в три часа у вас назначена встреча неподалеку отсюда. Могу ли я осведомиться, где именно?
– Я и сам в этом не очень уверен. Какое-то место на Бейкер-стрит, которое называется Базар, хотя Пат Денби сказала, что это не тот базар, который я себе представляю.
– Да, не тот. – Уилки Коллинз поднялся. – Путеводители продолжают называть его Базаром, каковым он когда-то был. Но вот уже много лет он служит– пристанищем Музея восковых фигур мадам Тюссо, которая скончалась, когда вы были ребенком.
– Мадам Тюссо? Ну конечно! – возбужденно сказал Кит. – Я бывал в музее несколько раз и до сих пор смутно помню комнату ужасов. Он вроде располагался на Бейкер-стрит, 58, по правую руку, если идти к северу.
– Адрес все тот же. А теперь просьба, – ткнул в письмо мистер Коллинз, – точнее, и просьба, и предупреждение. Если вы сегодня увидите Нигела, скажите ему, чтобы он отправлялся домой. Передайте ему: ехать домой и оставаться там!
– Сказать ему, чтобы он ехал домой? Да ведь он уже дома, разве не так? У вас есть какая-то причина думать, что я с ним сегодня встречусь?
– Причины нет, но это вполне возможно. И если говорить серьезно, я делаю это потому, что должен. Мы боимся, что это может случиться, хотя, наверно, никогда не представляли себе этого в реальности. Короче, ваш друг Сигрейв пустился во все тяжкие. Как его ни уговаривали, ни убеждали, он поднялся с постели, оделся, приказал подать экипаж и уехал в город. Могу ли я убедить вас, что мы можем столкнуться с куда большими опасностями, чем себе представляем?
– Но...
Уилки Коллинз не стал его слушать.
– Значит, встреча в три часа? – вытаскивая свои часы и возвращая их в жилетный карман, воскликнул он. – Это моя вина: я задержал вас долгими разговорами. Если вы истово придерживаетесь пунктуальности, вам лучше не медлить. И доведется вам где-то встретить Сигрейва, не забудьте передать ему эти слова: «Отправляйтесь домой и оставайтесь там! Ради бога, человече, езжайте домой!»
Глава 10
Когда Кит вошел в фойе Музея мадам Тюссо, он оставил за спиной холодный ветер, обдувавший Бейкер-стрит и нависшее над ней серое небо. Заплатив два шиллинга за билеты в основную экспозицию и отдельно – в комнату ужасов, у дверей большого зала, которые охранял внушительный восковой полицейский, он приобрел и каталог.
В большом зале было тепло, и в этот пасмурный день его освещали шары газовых светильников. Хотя со времени его последнего визита сюда экспозиция должна была пополниться массой новых фигур, Киту казалось, что тут все в том же виде, как и десятилетие назад. Так же стояла блистательная вереница королей и королев Англии, мимо которой осторожно проходили посетители, среди них были и дети, но никто из них не капризничал.
Патрисия Денби, в меховой пелеринке, изучала надпись рядом с миссис Флоренс Найтингел, которая сидела за столом, совещаясь с ныне покойным мистером Сиднеем Гербертом, повернулась, почувствовав присутствие Кита.
– Не кажется ли тебе это место довольно странным для нашей встречи, Кит? – спросила она. – Но куда еще я могла пригласить тебя? У меня дома нам помешал бы Харви, он во все вмешивается. В понедельник днем здесь, как правило, мало народу. Мы можем спокойно поговорить. Нам никто не будет мешать, и нас даже никто не заметит... если ты продолжаешь считать, что необходимо... – она повысила голос, – по... поговорить о револьвере и крови!
– Учитывая самые последние события, моя дорогая, это более чем необходимо. И сейчас ты убедишься. – Он посмотрел налево от себя. – Там вроде комната ужасов, не так ли?
– Но...
– Если память мне не изменяет, то когда входишь внутрь, то попадаешь в темноватое пространство под платформой, которая, как утверждают, является той самой настоящей гильотиной, на которой обезглавили Людовика XVI и Марию-Антуанетту. Организаторы решили выстроить в ряд всех причастных: там и Марат, заколотый в ванне, и недоброй памяти Нана Сахиб. Мы там сможем где-нибудь присесть?
Пат казалась такой же красивой, желанной и такой же встревоженной, как и прошлым вечером.
– Только не в комнате ужасов, спасибо тебе. Если ты не хочешь, мы даже не войдем туда. Хотя присесть стоит; и я ничего не имею против скамеек в этом большом зале. А с другой стороны, – показала она направо от себя, – вон та дверь ведет в некое подобие ресторана, где мы можем заказать чай. Правда, время для него еще не наступило, но, думаю, нас обслужат. Пойдем?
Они прошли мимо вереницы королей и мимо Спящей красавицы, которая, казалось, дышала. Пройдя вдоль всего большого зала, между рядами исторических личностей, начиная со столь древних, как Юлий Цезарь, высаживающийся в Британии, и кончая такими современниками, как маршал Серрано, который прошлым июнем стал регентом Испании, они вошли в комнату с обшитыми деревом стенами. Столы в ней были аккуратно накрыты клетчатыми скатертями, а ряд окон, утопленных в стенах, и дверь выходили на тротуар с восточной стороны Бейкер-стрит.
Пат села лицом к большому залу. Кит, сняв шляпу и пальто, устроился напротив нее. Раздражительного дракона в облике официантки наконец удалось уговорить принести чай.
