Передай мне соус - Гарднер Эрл Стенли (книги без регистрации бесплатно полностью TXT) 📗
– И вы из-за этого поссорились?
– Да, поссорились из-за этого.
– Расскажите, как это случилось.
– Мы с Томом были обручены. Собирались пожениться. Я уже была замужем и спокойно отправилась с ним в путешествие. Мы ехали как муж и жена. Однажды он напился и попал в неприятности: казино было для него погибелью. Он начал играть и в одну ночь выиграл триста долларов. Мы с удовольствием их прожигали, а он все удивлялся, почему ему никто до сих пор не сказал о таком легком способе зарабатывать деньги.
– Поэтому на следующую ночь он опять отправился в казино и проиграл все? – предположил я.
– Да, он проиграл последнюю рубашку и вынужден был погасить чек. Вот тут он и совершил ошибку. Люди там не любят получать поддельные чеки от игроков.
– И Том отправился в тюрьму. А что стали делать вы?
– Крутиться вокруг него и ждать, – ответила она.
– Как же вы существовали?
Она стала что-то объяснять, потом посмотрела мне прямо в глаза и сказала:
– У меня есть деньги, но Том этого не знает.
– Сколько же?
– Приличная сумма. Я не хочу, чтобы об этом знали. Он погибнет, если будет привязан к женщине с деньгами, которая обеспечит его всем необходимым. Я его знаю. Том не хотел, чтобы я работала официанткой. Я по натуре человек приветливый, и моя фигура нравится мужчинам. Публика в казино бывает разная: некоторые просто дружелюбны, а кто-то может и пристать, а кое-кто и ущипнуть за заднее место.
– Продолжайте, – сказал я.
– Том очень хороший механик и зарабатывает столько, что хватило бы для нас обоих, когда он этого хочет. Но характер у него отвратительный, неугомонный и... ну, хватит об этом. Короче, он сидел в тюрьме в Карсон-Сити, а я его ждала. Он вышел, как вы знаете, под честное слово. А одно из условий, когда выпускают под честное слово, – это запрет на выезд из штата. В штате Невада легально открыты игорные дома, а для Тома это как нож в сердце: можно играть, а его не пускают. Ну и Том не мог сдержаться. Он поехал в казино и выиграл восемьдесят пять долларов. Когда пришел домой и рассказал об этом мне, я сразу поняла, что это для нас значит. Я сказала ему, что нам надо уехать в штат Калифорния и найти там работу.
– Послушайте, вы его зовете Томом?
– Это его имя. Но Аллен не его фамилия.
– Какая же у него фамилия?
– Адейр.
– У вас, значит, достаточно денег, чтобы себя содержать?
– У меня достаточно денег, чтобы себя содержать, – с гордостью ответила она.
– Ну, хорошо, теперь давайте поговорим о ночи с пятого числа на шестое.
– Ничего не было в ту ночь. Том и я живем в мотеле Роммели. Ночами он работает в гараже, это единственная работа, которую он смог найти. Я прихожу где-то в семь тридцать утра, он тоже возвращается в это время, и мы вместе завтракаем в кафе. Потом идем домой в мотель, и он спит часа два или три. Больше ему не нужно, чтобы прийти в себя.
В ту ночь он работал как всегда. У него должно быть открыто до двенадцати, но в ту ночь он закрыл дверь в девять, сидел и слушал радио. В полночь прилег на кушетку. Иногда по ночам ему звонят – как правило, водители, которым нужен бензин. Он выходит и заправляет машины.
– Дальше, – подгонял ее я.
– Дальше уже почти нечего рассказывать. Утром шестого числа, примерно в четверть седьмого, я зашла в гараж, чтобы, как всегда, отправиться с ним завтракать... Он явно меня не ждал.
– Вы хотите сказать, что там была другая женщина?
– Другая женщина была там раньше меня.
– Как вы узнали об этом?
– Да есть такие признаки, которые женщина безошибочно угадывает...
– Можете мне рассказать о некоторых?
– О некоторых?.. – подумав, протянула она. – Он не вымыл чашки из-под кофе, на одной из них была губная помада. Там есть раковина и горячая вода. Том обычно бреется в четверть восьмого, когда уходит с работы, чтобы быть чисто выбритым ко времени завтрака. На этот раз помада была и на зеркале, перед которым он брился.
– То есть как это?
– Она, видимо, приводила себя в порядок перед маленьким зеркальцем для бритья, и на нем остались следы.
– Как можно оставить помаду на зеркале для бритья?
– А вы знаете, как женщина красит губы? Она мажет губы помадой, а потом мизинцем слегка размазывает ее по губам.
– Продолжайте!
– Ну и на зеркальце остались следы ее мизинца, когда она стала перед уходом рассматривать, все ли в порядке с ее лицом.
– Очень интересно! Что же стало с зеркальцем?
– Я взяла его с собой.
– И где оно сейчас?
Она пересекла комнату, открыла ящик и вынула из маленькой сумочки круглое двустороннее зеркальце для бритья, – они продаются во всех аптеках, дешевые, с металлической ручкой: с одной стороны обыкновенное зеркало, с другой – увеличительное. След от мизинца был на увеличительном зеркале, а еще в двух местах я нашел след от безымянного пальца и бокового изгиба руки. Еще один след был не таким четким, но все же его можно было идентифицировать.
Я попросил у Эдит липкую ленту. Она принесла. Я отрезал несколько кусков прозрачного скотча и приложил к отпечаткам на стекле. Она очень удивилась.
– Напишите на ленте свои инициалы и поставьте дату, – сказал я.
Она написала.
– Это сохранит отпечатки, они не смажутся. Просто чудо, что они остались целы, когда зеркало лежало у вас в сумочке. А как вы догадались взять у него это зеркало?
– Том не знает, что я его взяла. Я ему сразу сказала, что у него там была женщина. Он вначале отпирался, потом стал говорить, что она не входила в гараж и ждала его в дверях, пока он одевался. Якобы он сварил себе кофе, и она тоже попросила, он налил и отнес ей к дверям, потом она выпила и вернула ему пустую чашку, и он поставил ее на стол...
– И что?
– Ну, пока он рассказывал мне эту сказку, я взяла зеркало как доказательство того, что он врет, и незаметно положила в сумочку.
– Что потом?
– Потом мы начали с ним ссориться, я сказала, что с меня довольно вранья, что, когда он научится говорить правду, пусть тогда меня поищет. Сказала еще, что я с ним больше не желаю иметь ничего общего. В тот момент я так искренне хотела этого!
– И как же вы поступили дальше?
– Вышла на дорогу и попыталась найти попутчика до Сентрал-Крик. Меня подвезли до ресторана. Дороти Леннокс сама убирала со столиков, она приехала накануне ночью. На дорогах было много рыболовов, ресторан переполнен, Попс не справлялся одновременно на кухне и с обслуживанием.
– А дальше?
– Дальше мне предложили работу, и я согласилась, надеясь, что Том не скоро узнает, что я работаю официанткой, хотя этот ресторанчик не так уж далеко от гаража. Он мог прийти сюда однажды вечером и при этом не потерять работы, а если бы он меня хорошенько попросил, я бы его простила. Так у нас уже бывало: он изменял, иногда я его ловила на этом, иногда нет... Обычно я чувствую, когда он начинает мне изменять, каждая женщина это чувствует.
– Он всегда отказывался, говорил неправду?
– Всегда.
– И после этого вы ссорились, и вы от него уходили?
– Раньше никогда не уходила. Обычно после очередной ссоры я старалась его припугнуть и грозилась уйти. Потом мы мирились, он обещал, что это больше никогда не повторится. Женщины – его слабость. Я это знаю. И он это знает. Том очень эмоциональный человек. Он пока еще не остепенился, но у него доброе сердце. Он хороший парень. Так уж случилось, мистер Лэм, он у меня в крови, и мне от этого чувства не избавиться.
– Самое безопасное для вас место – в этой квартире, – сказал я, поднимаясь. – Вам надо забыть, что вы меня когда-нибудь видели, а я забуду, что видел вас. Что бы ни случилось, помните, вы должны оставаться здесь и только здесь. Что бы вы ни слышали, кто бы ни пытался нагнать на вас панику.
– Не будет ли лучше, если...
– Будет просто ужасно, – перебил я. – Вы не представляете, какие они могут выдвинуть против вас обвинения. Ваш уход из ресторана – улика против вас. Вам надо оставаться здесь. Ваша версия: вы просто поссорились с вашим приятелем и ушли из ресторана, в котором работали... Что вы потом сделали? Попросили вас подвезти?
