Адская ловушка - Леблан Морис (читать книги бесплатно полностью txt) 📗
— Из болтовни прислуги.
— Маленького слуги, который служил у нас?
— Да.
— И это ты для начала стащил часы Дюгриваля, чтобы внушить ему доверие?
— Да.
Она сдержала яростный жест.
— Болван! Какой болван! Ты грабишь моего мужа, ты толкаешь его к самоубийству, и, вместо того, чтобы смыться, да подальше, чтобы спрятаться, ты продолжаешь играть в Люпэна в самом сердце Парижа! Разве ты забыл, что я поклялась над головой покойника найти убийцу?
— Это меня теперь и забавляет, — отозвался Люпэн. — Какой у Вас был повод подозревать меня?
— Повод? Но ты ведь себя выдал сам!
— Я?
— Конечно… Те пятьдесят тысяч франков…
— Вот еще! Простой подарок!
— Вот именно, подарок, который ты распоряжаешься по телеграфу послать мне, чтобы все поверили, что в день скачек ты находился в Америке. Подарок! Хитрая шутка! Мысль о бедняге, которого ты убил, не давала тебе покоя. И ты вернул деньги вдове, разумеется — открыто, так как существует галерка, и такому шуту, как ты, всегда нужна шумиха. Все просто замечательно. Однако, милейший, в таком случае не надо было возвращать мне те самые купюры, которые были украдены у Дюгриваля. Да, да, трижды идиот, те же самые, никоим образом не другие. У нас были записаны номера, у Дюгриваля и меня. И ты был настолько глуп, что послал мне именно тот пакет. Понимаешь теперь, что ты наделал?
Люпэн рассмеялся.
— Какая милая ошибка! Не я за нее в ответе, мною были даны совсем другие распоряжения… Однако, как бы то ни было, винить могу только самого себя.
— Ну вот, ты признался. Ты словно расписался под своей кражей, и под своим приговором тоже. Оставалось лишь тебя найти. Найти? Нет, гораздо лучше. Люпэна не следует искать, Люпэна надо заставить явиться. О, эта мысль, достойная мастера. Она появилась у моего мальчишки-племянника, который ненавидит тебя так же, как и я, если это только возможно, и который знает тебя, как облупленного, по всем книгам, которые о тебе написаны. Он знает твое любопытство, твою потребность в интриге, твою манию шарить в потемках, распутывать то, что не удавалось распутать другим. Знает ту разновидность мнимой доброты, которая тебе свойственна, ту нелепую чувствительность, которая заставляет тебя проливать крокодиловы слезы над твоими же жертвами. Он и задумал всю эту комедию! Придумал происшествие с двумя грабителями. Вторую кражу пятидесяти тысяч франков. Ах, клянусь тебе Богом, удар ножом, который я нанесла себе своею же рукой, не причинил мне ни капли боли. И клянусь тебе еще, что мы провели немало приятных минут, ожидая тебя, малыш, и я, наблюдая за твоими сообщниками, которые бродили под нашими окнами, изучая место действия. Ведь ты возвратил вдове Дюгриваль пятьдесят тысяч франков, и было немыслимо, чтобы ты допустил их утрату бедной вдовой. Ты должен был прийти — из тщеславия, из пустой кичливости. И ты пришел!
Вдова разразилась пронзительным смехом.
— Ну, как мы тебя разыграли? Всем Люпэнам Люпэн! Всем мастерам мастер! Недосягаемый и невидимый! Вот он лежит, завлеченный в западню женщиной и мальчишкой… Лежит собственной персоной, у нас! Связанный по рукам и ногам, не более опасный, чем полевой жаворонок! Вот он!.. Вот он!..
Дрожа от торжества, она принялась расхаживать по комнате как дикий зверь, не спускающий глаз со своей жертвы. Люпэн ни разу в жизни не чувствовал в человеческом существе столько ненависти и дикой ярости.
— Довольно, поговорили, — сказала тут она. Взяв себя в руки, вдова возвратилась к нему и совсем другим, глухим голосом отчеканила:
— За минувших двенадцать дней, Люпэн, и благодаря документам, найденными твоих карманах, я использовала время с толком. Мне известны все твои дела, все твои комбинации, все твои подставные имена, вся организация твоей банды, все явочные логова, которые у тебя есть в Париже ив иных местах. Я посетила даже одно из них самое секретное, то, в котором ты прячешь свои бумаги, с.вои реестры и подробные описания всех твоих финансовых операций. Результат этих поисков? Вполне приличный. Вот четыре чека, взятые из твоих книжек и соответствующие счетам, которые ты открыл в разных банках, под четырьмя различными именами. В каждый из них я вписала сумму в десять тысяч франков. Больше было бы опасно. А теперь — подписывай.
— Дьявол! — насмешливо заметил Люпэн, — да это просто шантаж, честнейшая мадам Дюгриваль!
— Тебя это возмущает?
— Конечно, возмущает.
— И ты признаешь, что противник тебя достоин?
— Противник меня во всем превзошел. Таким образом, ловушка, которую мне устроили, задумана не просто вдовой, жаждущей мести, но также хитроумной деловой женщиной, стремящейся к приумножению своих капиталов?
— Совершенно верно.
— Поздравляю. И, может быть, сам мсье Дюгриваль?
— Ты угадал, Люпэн. В конце концов, какой смысл от тебя скрывать? Это облегчит свою совесть. Да, Люпэн, Дюгриваль работал в той же отрасли, что и ты. О, не по крупному! Мы — люди скромные: золотую монетку тут или там… Бумажник, который Габриэль, натасканный нами, мог стащить на скачках слева или справа… Вот так и склеили свое небольшое состояние, вроде как на капусте…
— Вот так оно лучше, — сказал Люпэн.
— Отлично. И если я об этом говорю, то только для того, чтобы ты хорошенько понял, что перед тобою — не дебютантка, и что надеяться тебе не на что. Помощи ждать неоткуда. Квартира, в которой мы находимся, сообщается с моей комнатой. У нее есть потайной выход, о котором никто не подозревает. Это была особая квартира Дюгриваля. Здесь он принимал своих друзей. Здесь хранились его рабочие инструменты, средства гримировки и переодевания… Его телефон. Так что надежды напрасны. Твои сообщники отказались от поисков в этом направлении. Я направила их по другому следу. Ты пропал. Начинаешь ли хотя бы это понимать?
— Да.
— Тогда подпиши.
— После этого я буду свободен?
— Сначала получу деньги.
— А затем?
— Затем, клянусь душой, клянусь вечным спасением, ты будешь свободен.
— Не очень-то верится.
— У тебя остается выбор?
— Это правда. Давай.
Она высвободила правую руку Люпэна и вложила в нее ручку, уточняя:
— Не забывай, на каждом из чеков — другое имя, и почерк каждый раз меняется.
— Не бойся.
Он проставил свою подпись.
— Габриэль, — сказала вдова. — Сейчас десять часов. Если в двенадцать я не вернусь, значит этот негодяй сыграл со мною фортель на свой манер. Тогда — размозжи ему голову. Оставляю тебе револьвер, которым застрелился твой дядя. Из шести патронов остается пять. Этого вполне достаточно.
И она удалилась, напевая.
Довольно долго длилось молчание, затем Люпэн прошептал:
— Я не дал бы и двух су за мою шкуру.
Он закрыл на мгновение глаза, потом сказал вдруг Габриэлю:
— Сколько?
И, так как тот молчал, он возвысил голос:
— Я спрашиваю: сколько? Отвечай, черт тебя побери! У нас одно и то же ремесло: я ворую, ты воруешь, он ворует… Мы просто созданы для согласия. Ну? Идет? Мы с тобой смываемся? Предлагаю тебе место в моей банде, шикарное место. Сколько ты хочешь для себя? Десять тысяч? Двадцать? Назначь цену, и не стесняйся, в сундуке денег полным-полно.
Дрожь ярости объяла его при виде невозмутимого выражения стража.
— Ах, он даже не отзывается! Что же, ты так любил его, этого Дюгриваля? Слушай, если хочешь меня освободить… Ответь же! Но тут Люпэн умолк. В глазах молодого человека по-прежнему читалось выражение жестокости, которое он уже видел. Можно ли было надеяться, что он дрогнет?
— Тысяча дьяволов, — скрипнул он зубами, — не подыхать же мне тут, как собаке. Ах! Если бы я мог!..
Напрягаясь, чтобы разорвать узы, он совершил усилие, которое вырвало у него крик боли. И упал обратно на койку в изнеможении.
— Ну вот, — вымолвил он минуту спустя, — вдова сказала ясно: я пропал. Ничего не поделаешь. Царство тебе небесное, Люпэн.
Прошло пятнадцать минут, полчаса…
Приблизившись к Люпэну, Габриэль увидел, что глаза у него закрыты, дыхание — ровное, как у спящего. Но тот сказал:
