Кровь скажет - Стаут Рекс (бесплатные полные книги txt) 📗
– У меня имеется небольшая коллекция сувениров. Когда у вас появится…
Где-то прозвучал звонок, какой-то музыкальный мотивчик, возможно, музыка будущего. Бэнс нахмурился, повернулся и пошел назад, я, разумеется, следом. Мы пересекли общую комнату и оказались еще у одной двери, которую он и отворил. Там, в маленькой прихожей, находились двое мужчин, один невысокий коренастый парнишка в рубашке с короткими рукавами и штанах из грубой холщовой ткани. Второй, тоже коренастый, но высокий, был типичным полицейским.
– Да, Берт? – спросил Бэнс.
– Этот полицейский, – сказал коротышка, – хочет попасть в квартиру миссис Кирк.
– Зачем?
Заговорил верзила:
– Просто посмотреть, мистер Бэнс, Я на патрульной машине и получил вызов. Возможно, ерунда, обычно так и бывает, но я обязан посмотреть. Извините, что приходится вас беспокоить.
– Что посмотреть-то?
– Не знаю. Возможно, ничего, как я уже сказал. Просто убедиться, что все в порядке. Закон и порядок.
– Очень хорошо, но почему там не должно быть порядка? Это мой дом, офицер.
– Да-а, знаю. А это моя работа. Я получил сигнал, и сделаю так, как мне сказано. Когда я позвонил к Киркам, мне никто не ответил, тогда я вызвал управляющего домом. Пустая формальность, конечно. Я уже говорил, что не хотелось бы вас беспокоить, но…
– Ну ладно. Берт, у вас есть ключ?
– Да, сэр.
– Позвоните, прежде чем… – хотя нет. Лучше я сам пойду.
Он решительно шагнул через порог, а когда и я оказался снаружи, запер дверь. После того, как мы вчетвером втиснулись в кабину лифта, туда бы и мышь не влезла. Когда кабина остановилась на втором этаже, я вышел вместе со всеми, прошел с ними в другую небольшую гостиную. Бэнс нажал кнопку на косяке двери; обождал с полминуты, нажал вторично, продержав на ней палец секунд пять, подождал уже подольше.
– Олл-райт, Берт, – произнес он и отступил в сторону. Берт вставил ключ в замок, рэвсоновский, как я заметил, повернул его, нажал на ручку, отворил дверь и пропустил вперед Бэнса. За ним вошел полицейский, а за ним уж я. Сделав два шага, Бэнс остановился, оглянулся на нас и повысил голос:
– Бонни! Это Джим.
Я первым заметил голубую домашнюю туфельку, надетую на женскую ножку, высунувшуюся из-под края кушетки. Я автоматически двинулся было вперед, но тут же резко остановился. Пусть полицейский первым сделает открытие. Он сделал, он тоже все это увидел и пошел к кушетке, а когда достиг ее края, буквально остолбенел, едва слышно пробормотав:
– Боже всемилостивый!
И продолжал стоять, глядя вниз.
Тогда прошел вперед и я, и Бэнс.
Когда Бэнс увидел полностью всю картину, он на какое-то мгновение замер, издав звук, похожий на лягушечье кваканье, потом из его горла вырвалось нечто, вроде икоты или предсмертного хрипа, и он тут же рухнул на пол. Это не был обморок, просто у него подкосились ноги. Удивляться не приходилось. Даже свежая кровь на живом лице выглядит устрашающе, а когда лицо мертвое, наполовину покрытое запекшейся кровью, колени хоть у кого подогнутся!
Не стану уверять, будто на меня это не произвело соответствующего впечатления, но моей проблемой были не ослабевшие колени! Мне потребовалось не более шести секунд, чтобы все продумать и принять решение. К нам присоединился Берт и реагировал вполне естественным, хотя и неаппетитным образом. Бэнс ухватился за спинку кушетки, чтобы подтянуться и встать с пола. Полицейский, бедняга, наклонился, чтобы поближе всмотреться в мертвое лицо. Короче говоря, никто не знал, нахожусь ли я в комнате или нет, и уже еще через шесть секунд меня уже не было.
Я неслышно прошел к выходу, осторожно отворил дверь, вышел в прихожую, спустился на лифте вниз и быстренько оказался на тротуаре. Полицейская машина была припаркована прямо против входа, а полицейский, сидевший за рулем, внимательно посмотрел на меня, видя, что я выхожу из дома, но не задержал меня, и я зашагал на запад.
Подойдя к Шестой авеню, я почувствовал, что пот струится у меня по лбу, и достал платок. Солнце было в зените, день для августа был достаточно теплым, но не настолько жарким, чтобы я вспотел при ходьбе, тем более что такое со мной никогда не случалось. Да и потом, почему я почувствовал наличие пота только тогда, когда он накопился в большом количестве? Вот и подумайте, как это бывает. У одних коленки подгибаются незамедлительно, а другие взмокают лишь через пять минут, не сознавая этого.
Я вышел из такси перед нашим стареньким коричневым особняком без четверти час, подняться по семи ступенькам на высокое крыльцо и отомкнул дверь собственным ключом.
Прежде чем пройти через прихожую в кабинет, я еще раз тщательно обтерся носовым платком. Вулф, от глаз которого ничего не скроешь, никогда не видел бисеринок пота у меня на физиономии и не должен увидеть. Я вошел. Он сидел со своей книжкой и едва скользнул по мне взглядом, когда я проходил к своему столу. Усевшись, я произнес:
– Мне не хочется вас отрывать от чтения, но я должен доложить.
Он буркнул:
– Так ли это необходимо?
– Желательно. До ленча еще почти полчаса, а если кто-нибудь явится, например, служитель закона, будет лучше, если вы будете в курсе дела.
Он чуть опустил книжку:
– Черт возьми, в какую историю ты влип на этот раз?
– Выслушайте мой доклад. Мне хватит десяти минут, пятнадцати много даже на дословный пересказ.
Вулф достал закладку и вложил ее между страницами.
– Ну?
Я начал рассказывать дословно, и к тому моменту, когда я дошел до разговора с Бэнсом о телевизоре ближнего действия, Вулф уже сидел в кресле с закрытыми глазами, откинувшись на его спинку. Просто в силу привычки. Когда я упомянул заголовок частным образом изданной книжечки, я услышал презрительный звук и не удивился, поскольку Вулф относит любую музыку к остаточным явлениям от варварства, ну а музыка будущего для него вообще бред. Когда же я закончил, он фыркнул и открыл глаза.
– Я этому не верю, Арчи! – заявил он напрямик. – Ты что-то пропустил. Насильственная смерть, и ты, не имея ни поручения, ни отношения к случившемуся, ушел… Чепуха!
Вулф выпрямился.
Я кивнул.
– Вы не заинтересованное лицо и не собираетесь им быть, так что вы не соизволили хорошенько подумать. Я присутствовал при обнаружении мертвого тела, очевидно – убийство. Если бы я там болтался, меня бы задержали. Ровно через минуту полицейский приказал бы нам остаться на месте, он бы записал наши имена и сразу же узнал, кто я такой. Когда приедет представитель Отдела по убийствам, Стеббинс или кто-то другой, он сразу же примется выяснять, почему я здесь, и если не от меня, то от Бэнса он это узнал бы и отобрал бы и конверт, и записку, а я хотел сохранить их как сувениры. Как я говорил Бэнсу, они фактически и по закону находятся у меня.
– Фи!
– Я не согласен. Я бы очень хотел остаться там подольше и раздобыть образец крови, чтобы сравнить ее с пятном на галстуке. Если бы они совпали, я бы первым узнал об этом, а первым всегда быть приятно. Далее, конечно, Бэнс расскажет им про меня, и возникает вопрос, могут ли меня привлечь к ответственности за обструкцию правосудию, если я откажусь вручить полиции галстук? Я не вижу, как можно мне пришить такое обвинение… Ничто не соединяет галстук с убийством, если только и до тех пор, пока не будет сравнена кровь.
Вулф хмыкнул:
– Мальчишество. Провоцировать полицию разрешается только в том случае, если это служит какой-то определенной цели.
– Конечно. И если Джеймс Невилл Бэнс явится или позвонит сюда сообщить, что он опасается, что его обвинят в убийстве миссис Кирк, если убили именно ее, отчасти из-за галстука, который он мне не посылал, и он желает нанять вас, не было бы удобно иметь галстук, а также конверт и записку?
– Я не жду, чтобы меня нанял мистер Бэнс. И не хочу этого.
– Конечно. Потому что вам пришлось бы работать. Только вчера я вам говорил, что наши доходы за первые семь месяцев нынешнего года заметно снизились по сравнению с тем же периодом прошлого. Я отношусь добросовестно к одной из многочисленных обязанностей, за которые вы мне платите жалованье, и переживаю за состояние вашего счета в банке.
