Дело очаровательной попрошайки - Гарднер Эрл Стенли (книга регистрации .txt) 📗
– Опишите, как вы приехали домой.
– Вы сами понимаете, что я страшно волновалась и торопилась как можно скорее увидеть дядю Гораса, так что не стала звонить, а отперла дверь собственным ключом, влетела в комнату и закричала: «Бууу-хууу, вот и я!» Мне никто не ответил.
Я заглянула в комнату дяди Гораса, но она была пуста. Его не было ни в спальне, ни в кабинете. Тогда я побежала наверх в свою комнату, но она оказалась запертой.
– У вас есть от нее ключ?
– В том-то и дело, что нет. Он всегда торчал в замке изнутри, но у меня не было привычки запираться.
– А сейчас комната оказалась на запоре?
– Да. Тогда я пошла искать дядю Бордена, Ральфа Экветера или тетю Элину.
– Ну и нашли кого-нибудь?
– Тетю Элину.
– Дальше.
– Тетя Элина улыбнулась и сказала: «Привет, Дафния. Хорошо съездила?» На это я ответила: «Да, спасибо. Но что у вас тут происходит? Где дядя Горас?» А она мне заявляет, что его пришлось увезти. Он находится в таком месте, где его окружили вниманием и заботой. И что я, как они полагают, захочу отсюда уехать, как только уложу свои вещи. Тут она мне улыбнулась ледяной улыбкой и сказала: «Мы заперли твою спальню, чтобы сохранить твои вещи. Я прошу тебя к завтрашнему дню очистить помещение, ибо Борден собирается сдать в аренду дом с меблировкой. За него он получит приличную сумму».
– Так… Продолжайте.
– Я недоуменно поглядела на нее и говорю: «Но это же мой дом. Я в нем живу чуть не с рождения. И не собираюсь из него уезжать. Я хочу повидаться с дядей Горасом и узнать от него, что все это значит». Тут тетя Элина рассвирепела, я ее никогда прежде не видела в таком состоянии. Словно перед тобой непрошибаемый гранит. Она начала кричать: «Нет, юная леди, можешь не рассчитывать, здесь ты не останешься! Ты достаточно подоила своего дядюшку». Я, конечно, обиделась: «Что значит, я его „подоила“? Не забывайте, я заботилась о нем, исполняла обязанности его секретаря. Вы же сами говорили, что я слишком устала и нуждаюсь в длительном отдыхе».
– Ну и что?
– Она ответила, что после моего отъезда многое узнала про меня, и что ее мужа назначили опекуном Гораса Шелби, и что он намерен действительно приумножать это состояние и оберегать его от того, чтобы его разбазаривали и тратили впустую. Она заявила, что располагает доказательствами того, что я собираюсь обвести дядю Гораса вокруг пальца и обобрать его, что я была настолько жадной, что обворовывала его и в большом, и в малом, и что дядина экономка, спевшись со мной, помогала мне в этом. Хорошо еще, хоть ее бог прибрал, а то бы вдвоем мы пустили дядю Гораса по миру давным-давно.
– Что потом?
– Я устроила кошмарную сцену. Я не могла спокойно выслушивать все эти ужасные обвинения, которые она мне предъявляла. Я повернулась к ней спиной и кинулась прочь, а она закричала вслед, чтобы к завтрашнему вечеру моих вещей в доме не было, в противном случае она собственноручно вышвырнет их на улицу.
– Дальше?
– Боюсь, что со мной случилась истерика. Я… единственное, что я могла придумать, – это как можно скорее вернуться к вам, потому что… потому что произошло нечто страшное.
Теперь я понимаю, что все это было подстроено, что они оседлали дядю Гораса, воспользовались его щедростью и доверчивостью, а меня специально услали на три месяца из дома под предлогом необходимости отдохнуть. После моего отъезда они наверняка начали устанавливать свои порядки, изводили дядю Гораса, раздражали его, и у него лопнуло терпение. Жалея меня, дядя Горас ничего про это не писал, ему хотелось, чтобы я действительно хорошо провела время.
Мейсон хмурился в задумчивости.
– Тот факт, что ваш дядя послал вам этот чек, показывает, что он полагал, будто у него времени гораздо больше, чем было на самом деле. Или же надеялся, что назад вы полетите самолетом. Так или иначе, но в решительную атаку на него пошли куда раньше, чем он ожидал, и, как я понимаю, сумели добиться судебного решения.
Мейсон повернулся к Делле Стрит:
– Делла, позвони-ка судебному исполнителю и узнай, в каком районе позавчера или два дня назад слушалось дело Шелби, у какого судьи и положение дел на данный момент.
Затем наступила очередь Пола Дрейка.
– Пол, а тебе поручается выяснить, где сейчас находится Горас Шелби. Полагаю, они вывезли его санитарной машиной. У них должен быть врач, не обязательно посвященный в их планы, и они наверняка использовали какой-то наркотик.
После этого снова вопрос к Дафнии:
– Скажите, ваша тетка или ее муж имеют какое-нибудь представление о медицине?
– Да, у тети Элины есть диплом медицинской сестры.
– Понятно.
Мейсон становился все мрачнее.
– Существуют такие препараты, которые способны успокоить пожилого человека, если он находится в слишком возбужденном состоянии, но есть и такие, которые, наоборот, усиливают стрессы. Боюсь, Дафния, что он пал жертвой хитроумного заговора… Вы знаете, каково состояние вашего дядюшки?
Она пожала плечами:
– Миллион долларов как минимум. Возможно, больше, учитывая стоимость недвижимости, все акции и облигации.
Мейсон о чем-то задумался:
– Пол, я хочу, чтобы ты узнал еще кое-что. Мне помнится, у тебя есть кое-какие знакомства в банковских кругах. Подробной информации ты не получишь, но сведения общего плана сумеешь выудить. Я имею в виду то, что у них сообщается всем работникам… Меня интересует судьба счетов Гораса Шелби.
Делла, выходившая звонить в соседнее помещение, явилась с известиями:
– Судебное решение о назначении Бордена Финчли опекуном состояния Гораса Шелби было вынесено судьей Пеллингером позавчера. Борден Финчли подписал обязательство и сразу же вступил в свои права.
– Хорошо, – сказал Мейсон, поглядывая на часы. – Мне известно, что секретарь Пеллингера задерживается всегда до половины первого. Позвони ему и спроси, сможет ли судья Пеллингер принять меня в половине второго. Если нет, то пусть назначит удобное ему время, но только я должен увидеть его до того, как он отправится на вечернее заседание. Скажи, что это крайне важно.
Делла занялась телефонными переговорами и вскоре выяснила, что судья придет только к самому началу заседания, но если Перри Мейсон подъедет без четверти два, то он сможет на несколько минут увидеть судью. Судья сегодня завтракает с кем-то и поэтому задержится с перерыва.
– Ладно, я его поймаю, – сказал Мейсон.
Он повернулся и увидел сразу осунувшееся личико убитой горем Дафнии.
– Где ваши вещи? – спросил он.
– В такси. Я оставила их в багажнике, потому что положить некуда… Все эти камеры хранения ужасно дорогие. А я и так живу на одолженные у вас деньги, своих у меня ни цента.
– Это ерунда. Мы временно позаботимся о вас.
– Я… Мне придется подыскать себе где-нибудь работу, но все это свалилось на меня так неожиданно…
Мейсон повернулся к Делле Стрит:
– Делла, отправляйся с мисс Шелби и разыщи для нее комнатку в каком-нибудь тихом отеле, подальше от центра. Возьми в кассе долларов двести, пусть у нее будет достаточно денег на личные нужды.
– Ох, мистер Мейсон, я не могу принять от вас эти деньги. Я не хочу быть… попрошайкой.
Мейсон улыбнулся:
– Перестаньте плакать, Дафния. Если бы все попрошайки были такими очаровательными, как вы, мы бы жили в удивительном мире… Но вы вовсе не попрошайка, вы моя клиентка, а я ваш адвокат.
– Но я ведь не могу вам ничего заплатить. А судя по тому, как обстоят дела, вряд ли я смогу и в дальнейшем… Скажите, если дядя Горас оставил завещание в мою пользу, а они нашли его и просто сожгли, что можно сделать?
Мейсон напрягся:
– Возможно, и ничего, если только вам не удастся доказать, что такое завещание на самом деле существовало, что ваш дядя написал подобное завещание.
– Он говорил мне, что собирается.
– Судя по его письму, он этого еще не сделал. Мне кажется, Дафния, вам надо быть готовой к худшему. Повторяю, вы стали жертвой весьма хитрого, хотя и банального, заговора. У богатых всегда есть родственники, близкие и не очень. Последние являются к ним в дом, поселяются там, отделываются от дорогих старику людей, затем, пользуясь их отсутствием, заявляют, что богач «впал в детство», что он легко может стать жертвой беспринципных и наглых людей. Всеми правдами и неправдами они добиваются, чтобы их назначили опекунами, уничтожают, если находят, компрометирующие их документы и автоматически становятся законными наследниками… Все это старо, как мир.
