Табакерка императора - Карр Джон Диксон (лучшие книги читать онлайн TXT) 📗
— Вы шутите?
— Нет, — заверил его Дермот. — Против нее серьезнейшие улики. А семья Лоузов почти ничего не предпринимает, чтоб ее выручить.
— Еще бы, — сказал Нед. Он отшвырнул одеяло и стал вылезать из постели.
Затем начался сумбур.
Нед встал на ноги, однако же крепко уцепившись одной рукой за край столика возле кровати. Лицо его вновь обрело былое веселое оживление. Его словно так и распирало от невероятно смешной шутки, до того остроумной, что другим ни за что ее не понять.
— Говорят, я больной, — продолжал он, едва держась на ногах. — Верно! Так не раздражайте меня! Мне нужна моя одежда. Зачем? Да чтобы пойти в ратушу. Не дадите мне одежду — я выпрыгну в это окно; а Ева может вам подтвердить, что я шутить не люблю.
— Мистер Этвуд, — сказала сиделка, — вот я сейчас позвоню, и вас уложат…
— А я говорю тебе, дитя природы, что не успеешь ты своей прелестной ручкой дотронуться до колокольчика, как я прыгну в окно. В данный момент я вижу одну только шляпу. Ничего, прыгну в ней.
Он обратился к Дермоту и мосье Горону:
— Не знаю, что происходило в этом городе с тех пор, как я вышел из игры. Когда мы отправимся к Еве, вы по дороге меня просветите. Знаете, господа, в этом деле есть подводные течения. Вы не понимаете.
— Отчего же? — ответил Дермот. — Миссис Нил рассказала нам про коричневые перчатки.
— Но, держу пари, она не сказала вам, кто в них был. А все почему? А все потому, что она сама не знает.
— А вы знаете? — осведомился мосье Горон.
— Конечно, — ответил Нед, после чего мосье Горон снял свой котелок с явным намерением продырявить его кулаком. Усмехающийся Нед пошатывался возле столика. Лоб его весь собрался морщинами.
— Она вам, наверное, говорила, что мы посмотрели в окно и увидели, что со стариком еще кто-то? И как потом, когда старика уже убили, мы опять его увидели? Но тут-то и закавыка. Тут-то вся и соль. Это был…
Глава 17
— Дамы и господа, — позвал мосье Вотур, следователь, — прошу вас в мой скромный кабинет.
— Спасибо, — пробормотала Дженис.
— Это здесь вы дадите нам поговорить с бедняжкой Евой? — задыхаясь, выговорила Елена. — Кстати, как она, наша милая девочка?
— Не слишком хорошо, я думаю, — отважился вставить дядя Бен.
Тоби промолчал. Он засунул руки глубоко в карманы и в знак согласия уныло покачал головой.
Ратуша в Ла Банделетте — высокое, узкое желто-каменное строение с башенными часами, рядом с парком и неподалеку от главной площади. Просторный кабинет мосье Вотура в верхнем этаже двумя большими окнами выходил на север и одним — на запад. Тут были ящики с картотекой, несколько запыленных юридических книжек — следователю полагается разбираться в праве — и фотография какой-то забытой важной птицы в мундире Почетного легиона.
Письменный стол мосье Вотура помещался таким образом, что, садясь за него, мосье Вотур оказывался спиной к западному окну. Напротив стола, в некотором отдалении, стояло старое деревянное кресло, и прямо над этим креслом висела лампа.
И еще кое-что заметили посетители — кое-что показавшееся им ребячеством, но пугающим и диким.
Сквозь незанавешенное западное окно ворвался слепящий белый сноп света, от которого у всех побежали мурашки, прочесал, как белой метлой, среднюю часть комнаты, и, блеснув вспышкой магния, тотчас исчез. Это был луч маяка. Тому; кто садился в кресло напротив мосье Вотура, слепящий луч ударял в глаза каждые двадцать секунд во все время допроса неумолимо и беспристрастно, как судьба.
— Надоел мне этот маяк! — пробормотал мосье Вотур, отгоняя луч мановением руки. Он указал на стулья в той части комнаты, куда свет не доходил.
— Садитесь, пожалуйста, и чувствуйте себя как дома.
Сам мосье Вотур сел за стол, повернув стул так, чтобы их видеть. Следователь был тощий немолодой господин с суровым взглядом и легким намеком на бакенбарды. Он с хрустом потирал руки.
— Мы увидим миссис Нил? — спросил Тоби.
— М-м… нет, — ответил мосье Вотур, — пока нет.
— Почему же?
— Потому что, по всей вероятности, сначала мне еще должны кое-что объяснить.
Снова поток белого пламени обрушился на окно и пролился из-за плеч мосье Вотура; тот обратился в силуэт, несмотря на верхнюю лампу; серые волосы зажглись нимбом; но вот уже снова, как прежде, мосье Вотур сидел и потирал руки. Не будь белых вспышек, трудно было бы представить себе гнездышко уютней, чем кабинет этого любителя театральных эффектов. Тикали часы, и на откидном столике свернулась кошка.
И, тем не менее, нельзя было не ощутить исходящих от следователя волн гнева.
— Только что, — продолжал он, — у меня был долгий разговор по телефону с моим коллегой мосье Гороном. Он сейчас в «Замке». Он говорил мне о новых уликах. С минуты на минуту он будет здесь со своим другом доктором Кинросом.
Тут мосье Вотур ударил ладонью по столу.
— И все же я не считаю, — сказал он, — что мы проявили поспешность. Я и сейчас не уверен, что мы поторопились с арестом мадам Нил…
— Вот это да! — вскричал Тоби.
— Но новые улики поразительны. Это меня сильно беспокоит. Это заставляет меня вернуться к одному соображению, на которое нас недавно натолкнул доктор Кинрос и о котором из-за этих треволнений с мадам Нил мы чуть было не забыли.
— Тоби, — спокойно спросила Елена, — а что такое случилось вчера вечером?
Она повернулась и протянула руку в сторону мосье Вотура. Елена сейчас, кажется, была спокойнее всех остальных членов своей семьи, явно чуявших ловушку.
— Мосье Вотур, — вздохнув, продолжала Елена, — дайте я вам расскажу. Вчера мой сын явился домой поздно. Он вбежал сам не свой…
— Это же, — в отчаянии перебил ее Тоби, — не имеет никакого отношения к папиной смерти.
— Я еще не легла, я бы все равно не уснула, и я его спросила, не выпьет ли он чашку какао. А он не ответил и вообще не стал разговаривать, вошел к себе и хлопнул дверью, — лицо Елены омрачилось.
— Только я и смогла из него вытянуть, что у них вышла какая-то ужасная ссора с Евой и он ей объявил, что больше не желает ее видеть.
Мосье Вотур потирал руки. Снова белый сноп ворвался в окно.
— Ага! — пробормотал следователь. — А он не сказал вам, мадам, где он был?
Елена недоуменно посмотрела на него.
— Нет, а что?
— Дом семнадцать, по рю де ла Арп. Он ничего про это не говорил?
Елена покачала головой.
Дженис и дядя Бен не сводили глаз с Тоби. Чуткий наблюдатель уловил бы легкую кривую усмешку, мелькнувшую на губах Дженис, но юная особа, принявшая на пустой желудок четыре коктейля, тотчас согнала ее с лица и опять стала глядеть пай-девочкой. Дядя Бен ковырял перочинным ножиком пустую трубку; поскребывание ножа, по-видимому, ужасно действовало на нервы Тоби. Но Елена, кажется, ничего не замечала и продолжала изливаться:
— С Евой поссорился — это уж, знаете, последняя капля. Я глаз йе сомкнула, все думала, думала. А потом я в окно увидела, как она вернулась домой уже утром, и провожал ее этот довольно неприятный господин, про которого говорят, будто он чуть не гений в медицине. А тут ее еще вдруг арестовали! Есть тут какая-то связь? Да скажите же нам наконец, что происходит?
— Присоединяюсь, — вставил дядя Бен. Мосье Вотур сжал челюсти.
— Значит, ваш сын так ничего и не рассказал вам, мадам?
— Я уже сказала.
— Даже об обвинениях, выдвинутых мадам Нил?
— Обвинениях?
— Что кто-то из вашей семьи, кто-то в коричневых перчатках тихонько вошел в кабинет сэра Мориса и убил его?
Все затихли. Тоби, опершись локтями о колени, спрятал лицо в ладонях; он отчаянно тряс головой, как бы отгоняя самую возможность подобного предположения.
— Так я и знал, что эти коричневые перчатки рано или поздно всплывут, — поразительно спокойно заметил дядя Бен. Он, по-видимому, что-то прикидывал в уме. — По-вашему, она… видела?
— Ну а если она видела, мосье Филлипс?
