Лицо во мраке. Этюд в багровых тонах - Уоллес Эдгар Ричард Горацио (читать книги онлайн .txt) 📗
Торрингтон проводил его и закрыл за ним дверь. Потом вернулся к столу, пытаясь вспомнить лицо этого человека. Никто в тюрьме не знал его под фамилией Торрингтон.
Тут его взгляд упал на письмо, и он все понял. Что ему было нужно? С какой целью он приходил? Торрингтон никогда не слышал о наводчиках и их дерзких методах работы, не знал, на какой риск ради наживы готовы пойти эти информаторы преступного мира. Добытыми ими сведениями пользовались другие люди.
Глава XLIII
Откровенность Доры
Побывав в доме Маршалта, Мартин вернулся домой и внешне был совершенно невозмутим. Дора не спустилась встретить его, и он не захотел обедать в одиночку. Его дожидалось полдюжины писем, но он не стал даже просматривать их, пока не переоделся и не сел отдыхать. Мартин, не особенно утруждаясь, пытался написать на одно из них ответ, когда в комнату вошла Дора. Она была в легком халате. Едва взглянув на нее, Мартин понял, что она плохо спала: под красивыми глазами – тени, в уголках – сеточка морщинок, которых до этого он никогда не замечал.
Он приветствовал ее простым «Доброе утро!» и попытался сосредоточиться на письме. Наконец он отложил ручку.
– Дора… Чем ты занималась до того, как мы встретились?
– Что ты имеешь в виду? Я была актрисой.
– А какие роли ты исполняла?.. Как вообще ты попала в театр? Я никогда об этом раньше не спрашивал, дорогая.
Она снова взялась за газету, рассчитывая, что он повторит вопрос, но, когда этого не случилось, сказала:
– Начинала я с разъездным театром Марша и Бигнэлла. Пела в хоре. Потом Марш разорился и бросил нас. Я побывала и примой, и бутафором! Я в электричестве разбираюсь лучше, чем большинство механиков… – Неожиданно она замолчала. – Перепробовала все, – подытожила она и потом добавила: – А почему ты заговорил об этом?
– Просто мне стало интересно, – ответил он. – Странно, но я всегда думал о тебе только как о…
– Пиявке? Когда ты встретил меня, я уже была довольно известной актрисой. Не столичной, конечно.
– Где ты познакомилась с Маршалтом?
Она снова уткнулась в газету. Но через какое-то время заговорила сама.
– Здесь, в Лондоне. Я бы полжизни отдала, чтобы этого никогда не случилось.
Эта тема была для него так же мучительна, как и для нее.
– Дора, ты любишь его?
Она покачала головой.
– Я ненавижу его! Ненавижу! – воскликнула она так горячо, что он вздрогнул. – Ты думаешь… наши с ним отношения что-то значат?
Он откинулся на спинку кресла, глядя на нее из-под черных как смоль ресниц.
– Ты ведь не думаешь, что он умер?
Если бы даже Дора ничего не сказала, по тому, как быстро и раздраженно она повела рукой, он бы догадался, какого ожидать ответа.
– Не знаю. Я этого не чувствую, и мне это безразлично.
Она говорила искренне, Мартин в этом не сомневался.
– Он когда-нибудь разговаривал с тобой о Мальпасе?
– О старике? Да, он часто упоминал его имя. Но уже не помню, что он еще рассказывал. Ты со Стэнфордом встретился?
Он кивнул.
– Он рассказал что-нибудь? О том, что они были знакомы, я, конечно, знала.
– Знакомы? – Мартин усмехнулся. – Да они, по-моему, были закадычными друзьями. Конечно, Стэнфорд – не самый болтливый человек на этом свете, но, думаю, о том, что они с Маршалтом дружили, он должен был мне сказать.
В Сити у Мартина была назначена встреча. Деньги иссякали; полиция накрыла один из его игорных домов, самый прибыльный, и почти тысяча ушла у него на то, чтобы скрыть свою связь с этим заведением.
Главным доходом Мартина были крупные единичные аферы, но в последнее время случаи проявить свои умения предоставлялись все реже. Впечатление создавалось такое, будто всех простофиль упрятали под замок, и теперь, похоже, ему придется опуститься до последнего средства афериста – открыть маклерскую контору и заняться перепродажей подложных нефтяных акций. Такое занятие было ему не по душе, и, хоть он уже встретился с нужными людьми и занялся подготовительной работой, радости не испытывал.
Он зашел в ресторан в Сохо, надеясь позавтракать в одиночестве, но, как водится, без встречи с наводчиком не обошлось.
Подход наводчика к Мартину Элтону несколько отличался от прямолинейной манеры общения с такими знаменитостями, как Ловкач Смит.
– Рад вас видеть, мистер Элтон. Давно мы с вами не встречались… Спасибо, мне бренди, пожалуйста. В последнее время дела у нас тут неважные…
– И что вам известно? – поинтересовался Мартин с притворным безразличием.
Наводчик понизил голос.
– У меня для вас кое-что есть… И кроме меня об этом никто в городе не знает… Я сам все сделал! «Умные» давно уж об этом судачат, да только я один подходы нашел! – Он самодовольно улыбнулся. – Тот тип, которого ждут из Южной Африки, живет здесь уже больше года! Он сидел… на пожизненном, но сейчас у него денег, как у… – он назвал имена нескольких известных финансистов. – Даже больше!
– Сидел? За что?
– Застрелил кого-то или что-то вроде того. Но его больше года назад отпустили. Говорю вам, он точно миллионер, даже богаче. «Умные» слышали, он сюда мылится, но не знали, что он уже здесь, в Англии… В Лондоне. Видать, даже «Умные» не все знают.
«Умные» было понятием обобщающим.
– Из Южной Африки, говоришь? – переспросил он, неожиданно заинтересовавшись. – И сидел в тюрьме… В Волноломе? Может быть, за скупку алмазов?
– Да, там что-то завязано на скупке алмазов. И почему «Умные» его не нашли, ума не приложу? Он колченогий…
– Колченогий? – Мартин встал. – Как его зовут?
– Живет он под именем Браун, но на самом деле его зовут – Торрингтон. Дэниел Торрингтон. И, мистер Мартин, этого гуся будет нетрудно…
Мартин сунул ему в руку деньги, заплатил за его выпивку и отправился домой. На пороге он столкнулся с Дорой, которая собиралась куда-то уходить.
– Дора, задержись на минуту, – сказал он.
Он отвел ее наверх, в гостиную, и закрыл за собой дверь.
– Помнишь, когда Одри была здесь в последний раз? Ты упрекнула ее в том, что она носит фамилию, которая ей не принадлежит. Ты сказала ей, что ее отец – каторжник и сидит в Волноломе за воровство алмазов. Это правда?
– Да, – удивленно промолвила она. – А что?
– Я тогда у тебя о нем спрашивал, и ты рассказала, что во время ареста он был ранен и с тех пор хромает. Как звали отца Одри?
– Его звали Дэниел Торрингтон.
Мартин присвистнул.
– Торрингтон? Вот это да! Наверное, это он. Он здесь, в Лондоне.
– Отец Одри? – изумилась она. – Но он же в тюрьме. У него было пожизненное заключение! Мне Маршалт рассказывал. Поэтому он и хотел жениться на Одри.
– Его освободили больше года назад, – сказал Мартин. – И почти все это время он провел в Лондоне.
Он заметил, как изменилось ее лицо, и быстро спросил:
– Маршалт знал об этом?
Она покачала головой.
– Нет, если бы он это знал, он не был бы так счастлив. Ох! – она вдруг зажала рот ладонью. – Мальпас! – прошептала она.
Мартин удивленно повел бровью, но тут и ему в голову пришла мысль, заставившая ее произнести это имя.
– Должно быть, Маршалт как-то узнал или догадался, – чуть слышно произнесла она, охваченная ужасом. – Он все это время жил в соседнем доме. Кролик, Мальпас и Торрингтон – это один и тот же человек!
Глава XLIV
Новая наследница
– Этого не может быть! – воскликнул Мартин. – Человек не может так сильно кого-то ненавидеть, чтобы двадцать лет вынашивать планы расплаты. Особенно Торрингтон, который ищет дочь.
Их глаза встретились.
– Он поэтому здесь? Ты уверен? – быстро спросила она.
Он пожал угловатыми плечами.
– Я ничего не знаю. Просто рассматриваю возможные варианты.
Дора покачала головой.
– Торрингтон думает, что Одри мертва. Мать ему об этом сказала, и Маршалт говорил то же. Маршалт мне много чего рассказывал после того, как узнал, что Одри – моя сестра. Если Торрингтон и Мальпас не одно и то же лицо, то у Лейси был еще один враг.
