Счет девять - Гарднер Эрл Стенли (лучшие книги TXT) 📗
– Хорошо, Поллитровочка, мы предоставим тебе такую возможность, – пообещал Селлерс.
Около половины второго ночи я выбрал наконец фотографию одной потрепанной, истасканной морды.
– Этот похож на того парня, – сказал я Гиддингсу.
Гиддингс был скептичен.
– Ладно, умник, – ответил он, – посмотрим, что покажут отпечатки пальцев.
Через десять минут поведение инспектора Тэда Гиддингса разительно переменилось.
– Что с отпечатками? – спросил я.
Гиддингс посмотрел на меня и удивленно покачал головой.
– Они проверили, – сказал он. – Отпечатки пальцев этого парня на бутылке имеются. Черт побери, ты все растешь и растешь.
Я сделал большие глаза.
– Так, – сказал я, – теперь мы знаем, где идол, который был у меня.
– Там имеются и другие отпечатки, – возразил Гиддингс. – Давайте не будем торопиться с выводами.
– Конечно, пусть все идет своим чередом, – сказал я. – Но поскольку я – гражданин, чья квартира разгромлена и разграблена, мне хотелось бы увидеть большую активность полиции.
– Ты увидишь ее, – проворчал Гиддингс, – ты ее получишь. Не получи только муравья в горло.
На двадцать минут меня оставили одного, затем Гиддингс и Селлерс снова вошли в комнату.
– Я полагаю, мы опознали твоих головорезов, Поллитровочка, – сообщил Селлерс.
– Как вам это удалось?
– Человека, которого ты узнал, зовут Фергюсон. Он условно освобожден и живет на Шестьдесят первой улице, девяносто шесть одиннадцать. Он под наблюдением своего участкового полисмена, получил хорошую работу в телевизионном концерне. Специалист по электронике. Во время условного срока замечаний не имел. Однако там, в тюрьме, сдружился с неким Джимми Леноксом, по прозвищу Следующий Раз, поскольку, когда бы ни пытались поднять его на работу, он всегда божился, что сейчас никак не может, а пойдет в следующий раз. Так это к нему и приклеилось. А для тебя, Дональд, такая новость: отпечатки Джимми Ленокса тоже есть на бутылке. Это их связывает, а ежели эти двое проходимцев сдружились, можете быть уверены, что-то произойдет. Больше того, этот дом девяносто шесть одиннадцать по Шестьдесят первой улице почти примыкает к Карлтон-драйв, где живет Мортимер Джеспер. Пожалуй, с этого можно кое-что поиметь. – Я согласно кивнул. – Будет неплохо, если ты напишешь жалобу, обвинив Ленокса и Фергюсона в краже со взломом, и дашь письменное показание под присягой. Этого будет достаточно для получения ордера на обыск.
– Почему я должен что-то писать? – возразил я. – Почему вы, приятели, не можете взвалить это на собственные плечи?
– Послушай, Дональд, – вымолвил Селлерс почти умоляющим голосом, – мы и так достаточно глубоко вляпались. Мы доверились твоим доводам... Ну и в конце концов все к чертям перемешалось. Мы вроде бы разрешили эту проблему, но не заглянули поглубже. Ты ведь не только частный детектив, но и просто гражданин, твое жилище разграблено и разгромлено, и ты думаешь, будто знаешь тех, кто сделал это. Будь человеком, дай письменное показание под присягой, чтобы мы смогли получить ордер на обыск.
Я посмотрел на Гиддингса:
– Я не знаю, смогу ли когда-нибудь сотрудничать с вами. Со мной в эту ночь обращались слишком грубо.
– Не держи зла на Тэда, – попросил Селлерс. – Тэд просто хороший, честный коп, который, может быть, был к тебе несправедлив нынче вечером.
– Я не слышал, чтобы он признал это, – сказал я.
Гиддингс глубоко вздохнул:
– Может быть, я был несправедлив к тебе нынче вечером, Лэм.
Он сказал это таким тоном, будто у него вытащили все зубы.
– Ты мошенник, – сказал я, – но, так и быть, я тебя прощаю.
Глава 21
В половине третьего полицейский автомобиль подкатил к дому девяносто шесть одиннадцать на Шестьдесят первой улице. Копы действовали наиболее рациональным способом: выключили двигатель за квартал и к дому подъехали накатом, воспользовавшись для остановки аварийным тормозом, не включающим ослепительно-сверкающие красные сигнальные огни. Вышли, не хлопнув дверью. При них был кузнечный молоток и пара изогнутых прутьев, чтобы быстро открыть дверь. Одна дорожка вела к задней стене дома, но Селлерс и Гиддингс пошли к фасаду. После того как они минуты две прозвонили, в доме зажегся свет, и кто-то спросил из-за двери: «Кто там?»
– Полиция, – ответил Селлерс. – У нас ордер на обыск. Откройте.
– Черт побери, у вас не может быть ко мне никакого дела, – ответил голос.
– Откройте. У нас ордер на обыск.
– У вас не может быть ордера на обыск, – настаивал голос, – я ничего не сделал.
– Откройте дверь, не то выломаем, – пригрозил Селлерс.
Дверь открылась. На пороге стоял высокий, в теле, человек в спортивном нижнем белье. Он был даже на полголовы выше Селлерса. Гиддингс вытолкнул меня вперед.
– Когда-нибудь раньше видели этого парня? – спросил Селлерс, направив луч карманного электрического фонарика на верхнюю часть крыльца, так что наши лица осветились отраженным светом.
– Никогда в глаза его не видел, – сказал верзила, – и я не собираюсь, будучи поднятым с постели в такой час, отвечать на вопросы. Катитесь-ка отсюда. Я чист и...
– Кто сказал, что ты чист? – перебил Селлерс. – Это тот парень, Дональд?
– Тот самый, – ответил я убежденно.
– Никогда в жизни не видел этого маленького сукина сына, – запротестовал верзила.
– Хорошо, Фергюсон, – сказал ему Селлерс, – мы входим в дом. У нас ордер на обыск. Есть в доме еще кто-нибудь?
– Никого.
В это время у задней стены дома началась возня, и один из тех, кого отрядили стеречь заднюю дверь, вошел с менее рослой личностью, одетой в брюки, ботинки, пиджак и нательную рубашку. Верхнюю он, видимо, надеть не успел.
– Мы схватили этого парня, он пытался выскользнуть из задней двери, – доложил полисмен. – Посмотри-ка, что у него было в кармане пиджака. – Он протянул зеленого Будду с пылающим красным рубином во лбу.
Верзила в неглиже выругался и попытался увернуться и убежать. Селлерс сдавил сзади его шею. Верзила грохнулся так, что дом вздрогнул.
– Шевелись, – приказал Селлерс, – заходи в дом. Поговорим об искусстве.
Глава 22
Мои наручные часы показывали чуть больше четырех часов. Сама мысль о возвращении домой была пыткой. Я вспомнил о валяющемся на полу матрасе, о кровати, которую надо будет застелить... Да и Берта, можете быть уверены, позвонит самое позднее в восемь утра, плюс уборка в доме... Не удастся поспать и нескольких часов. Я вспомнил, что меня ждет Филлис. Должна ждать. Но я вызвал такси и поехал в турецкие бани, намереваясь раздеться, закутаться в простыню и похромать в парную. Расслабиться в горячем воздухе, почувствовать, как мышцы впитывают теплоту и боль отпускает, – это же небесное блаженство.
Банщик, положивший на мою макушку холодные мокрые полотенца, вошел со стаканом воды и сообщил:
– Там снаружи стоит коп и хочет вас видеть. Сказал, его зовут Селлерс.
– Скажите, чтоб зашел сюда.
– Он не может войти. Он одет. Из него за пять минут вытечет ведро пота.
– Скажите ему, что я выйти не могу. Простужусь.
Банщик вышел. Примерно через пять минут вошел Фрэнк Селлерс; он был похож на опасного сумасшедшего.
– Слушай, Поллитровочка, – начал он. – Когда ты, черт побери, думаешь подняться?
Он снял мундир и галстук, бросил их на кресло.
– Я никогда не поднимусь, – ответил я. – Стараюсь выгнать боль из своих мышц и не собираюсь выходить на холод, чтобы разговаривать с вами. Так что вы хотели узнать?
– Слушай, Поллитровочка, – сказал Селлерс, – ты должен вскочить молниеносно. Я, черт побери, не знаю, как ты это сделаешь, и меня это не интересует. Мы крепко засели. Мы открыли этот самый сейф, мы получили показания Фергюсона и Джимми Ленокса. Мортимер Джеспер – крупнейший в стране торговец краденым, имевший дело с отборными клиентами, бравший только вещи, о которых заранее договорился с покупателями, и оперировавший прямо под нашим носом, а мы даже не подозревали, что делается. Я тебе много чего обещал. Уверен, ты раньше нас сумеешь поставить точку в деле об убийстве. Но это входит в мои обязанности, и я не могу позволить себе быть в доле. Я хочу узнать все, что тебе известно, а потом действуй как знаешь.
