Деревня восьми могил - Екомидзо Сэйси (книги онлайн полные версии .txt) 📗

К сожалению, в тот же вечер расспросить сестру о карте я не успел, а уже на следующий день она слегла с сильным жаром, так что мне пришлось надолго отложить свои замыслы.

Думаю, причиной ее жара было нервное потрясение. Об этом свидетельствовало то, что в бреду она иногда произносила слово «доспехи» и время от времени обращалась к отцу как к живому. Из-за ее бреда могла выйти наружу наша общая тайна, а главное, что ни говори, сестра Харуё была для меня самым близким в этом доме человеком. В силу обеих этих причин я старался ни днем ни ночью не отходить от постели Харуё, и насколько хватало умения, ухаживал за больной. С другой стороны, и сама Харуё, если не видела меня рядом с собой, впадала в волнение и тут же посылала за Осимой. Так что почти все свое время я проводил с сестрой.

Коумэ-сама и Котакэ-сама тоже были обеспокоены состоянием Харуё и по очереди постоянно сидели с ней. Узнав о болезни Харуё, пришли навестить ее и Синтаро с Норико. Я попросил Норико, принимая во внимание сложившуюся ситуацию, пока больше не приходить, и она с полуслова поняла меня. Напомнив ей о необходимости хранить тайну, я ласково попрощался с ней, и она ушла. Сестру навещали также Мияко и мать доктора Куно. Куда делся сам Куно, она не знала; она была бледна и выглядела плохо.

Во время этих визитов приходилось проявлять особую бдительность, оставлять лежащую в бреду Харуё с посетителями было бы непростительной оплошностью. Таким образом, за неделю ее болезни я почти не вспоминал о своих планах. Тем более что до разговора с Харуё мне все равно не удалось бы продвинуться в моем расследовании. Коскэ Киндаити, который мог дать сколько-нибудь полезную мне информацию, тоже давно не появлялся.

Пролетели десять дней, у Харуё наконец спала температура, и она перестала бредить. «У нее слабое сердце, возможно, поэтому так долго держалась высокая температура», – недоуменно пожав плечами, сказал доктор Араи и в случае необходимости пообещал приглядывать за ней. Я наконец почувствовал облегчение. А Харуё, благодаря меня за заботу, добавила: «Прости меня, Тацуя-сан, я доставила тебе много хлопот и в бреду наговорила, наверное, немало лишнего. Ты, должно быть, ужасно устал. Но сейчас я уже в полном сознании, так что можешь спать у себя в комнате».

И вот я наконец вернулся к себе, но хотя действительно устал чрезвычайно, заснуть не удавалось. Я воспользовался вновь обретенной свободой и снова юркнул в подземелье.

Тот факт, что на протяжении десятилетий облик покойного отца не меняется, не давал мне покоя. К счастью, я нашел дома энциклопедический словарь и в попытках разрешить мучившую меня загадку проштудировал его вдоль и поперек, пока не наткнулся на то, что, как мне казалось, объясняло этот феномен. Чтобы удостовериться в правильности найденного объяснения, я и спустился в ту ночь в тоннель.

Никого не встретив по дороге, я благополучно добрался до ковчега. Я забрался на него и стал очень внимательно вглядываться в лицо покойника, постепенно убеждаясь, что действительно нашел разгадку.

А разгадка состояла в следующем. Тело покойника было словно покрыто воском. В энциклопедическом словаре я прочел, что, если труп захоронен в достаточно влажном месте, жировые соединения разлагаются и выделяют липидную кислоту, которая, взаимодействуя с имеющимися в воде соединениями кальция и магния, образует нерастворимый липиднокислый кальций или же липиднокислый магний. Проще говоря, труп покрывается чем-то вроде обычного мыла и потому сохраняется в течение длительного времени. Но, напоминаю, для этого тело должно быть обильно покрыто жиром. Конечно, далеко не всегда удается таким образом «забальзамировать» тело. Требуются особые условия: на трупе изначально должен быть довольно толстый жировой слой, а кроме того, «мумия» должна находиться во влажном месте, содержащем достаточно кальция и магния.

Похоже, что для сохранения трупа отца условия в подземелье оказались идеальными. Однако трудно даже представить себе, насколько должны были быть поражены и, думаю, напуганы Коумэ-сама и Котакэ-сама, когда увидели отца, прекрасно сохранившегося, несмотря на неумолимое время. Человек, при жизни творивший уникальные по жестокости злодеяния, и после своей смерти остался уникальным! Какой страх должны были испытать обе старушки! Вероятно, они стали считать отца божеством (ведь и боги бывают жестокими!), принесли шлем, доспехи, обрядили в них отца и устроили тут молельню.

Ну вот, почти вся картина прояснилась, я был доволен, но любопытство мое было удовлетворено не полностью. Я аккуратно перенес труп на другое место, открыл крышку ковчега и принялся шарить в нем рукой.

Внутри ковчега обнаружились охотничье ружье, старинная сабля, три сломанных карманных фонарика. Для жителей Деревни восьми могил то были предметы зловещие, свидетельства отцовских злодеяний. Меня бросило в дрожь.

Я уже собрался опустить крышку ковчега, как вдруг взгляд упал еще на какой-то предмет; что это такое, без фонаря понять не удавалось. Когда же я направил на него фонарь, он, неожиданно для меня, заблестел. Вытащив его, я увидел овальную желтую пластину длиной примерно пять сун и шириной три суна [35]. Держа пластину на ладони, я тщательно осмотрел ее и вздрогнул от радости.

У меня в руках была старинная золотая монета крупного достоинства – потрясающая находка!!

Дрожащими руками я нащупал на дне ковчега еще две такие же монеты.

Второй раз чай с ядом

Возвращаясь домой, я дрожал как в лихорадке. Дома поспешно налил себе из кувшина воды и залпом выпил ее – от возбуждения в горле совсем пересохло.

Ах! Только теперь я смог в полной мере оценить любовь и заботу моей матери, понять, почему она вложила в мой мешочек для талисмана эту карту-схему и наказала беречь ее как зеницу ока. Только теперь я понял, почему она говорила, что к легендам, преданиям, слухам, касающимся этой деревни, не следует относиться как к глупым сказкам.

Вот только один пример. Разве не бежали из замка более трехсот семидесяти лет назад восемь самураев – остаток разбитого войска? Разве не были они убиты нашими предками, тогдашними жителями этой деревни? Из поколения в поколение передается повесть о том, что крестьяне вероломно напали на беглых самураев и жестоко расправились с ними. При возможных побочных мотивах, разве главным было не обуявшее их желание завладеть золотом? Однако, как гласит предание, крестьянам деньги отыскать не удалось.

Вполне возможно, что золото до сих пор покоится где-то в глубинах этого лабиринта. Можно предположить и то, что мой сбежавший в горы отец оказался в подземелье и, бродя по лабиринту, нежданно-негаданно наткнулся на заветное место, но подобрал всего три монеты, за что, опасаясь гнева Богов Света, Коумэ-сама и Котакэ-сама в конце концов отравили его. А возможен и другой вариант; бабушки, ничего не зная о находке отца, ничему не удивились, а просто положили монеты в ковчег вместе с другими принадлежавшими ему вещами. А позднее стали почитать его как божество, устроили в пещере молельню и регулярно посещали ее.

Да, наверняка все происходило именно так. Другого объяснения тому, что в ковчеге оказались три золотые монеты, я не находил.

Я слышал когда-то, что монеты строго определенного веса и содержания золота первым стал отливать человек по имени Нобуо Орита. До него же молотом просто отбивали куски золота, пока они не становились плоскими; на этих «монетах» не было ни особой гравировки, ни надписей. При совершении сделок такие «монеты» взвешивались. Пластинки золота, найденные мною, по-видимому, и представляют собой эти древние монеты.

В девятом году эпохи Эйроку, в период феодальных междоусобиц, в финансовой сфере также царила неразбериха и в разных частях Японии использовались разного вида золотые монеты.

Разбитым в сражениях самураям удалось погрузить на коней имевшееся у них золото и спастись бегством. Возможно, речь идет не о тех трех тысячах рё, а о какой-то иной сумме. Но это не имеет существенного значения. Важнее сообразить: куда беглые самураи спрятали доставленное сюда богатство? И не перепрятали ли его в другое место? А доказательством того, что ошибки тут нет, служат обнаруженные внутри гроба монеты.