Мегрэ и строптивые свидетели - Сименон Жорж (книги без сокращений TXT) 📗
Он уселся, удовлетворенный, и стал поправлять галстук.
Полет Ляшом, не зная, с чего ей начать свой рассказ, пробормотала:
— Уже неделю, с тех пор, как было перехвачено письмо, и в особенности, когда я заметила Леонара на набережной Бурбонов, мне было страшно…
На набережной Орфевр Мегрэ избавил бы ее от этой тяжкой исповеди, так как сам рассказал бы о происшедших событиях, и ей оставалось только подтвердить их или в случае необходимости поправить его.
— Продолжайте, мадам…
Она не привыкла говорить в присутствии стенографа, который записывал ее показания. Это ее подавляло. Она подыскивала слова, и несколько раз Мегрэ должен был сдерживать себя, чтобы не вмешаться. Он забыл погасить трубку, которую, не замечая этого, продолжал курить, сидя в своем углу.
— Особенно меня пугал Леонар, потому что именно он любой ценой поддерживал существование фирмы… Однажды; это было уже давно, когда я не решалась сразу вручить ему сумму денег, более крупную, чем обычно, он произнес целую речь, в которой он сравнивал большие коммерческие фирмы со старинными аристократическими семействами. «Мы не имеем права, — говорил он, холодно смотря на меня, — допустить разорения такого дома, как наш… Я способен на все, чтобы этого избежать…» Я это вспомнила недавно… И тогда я сразу же чуть не сбежала из дома, хотела поселиться в гостинице, пока будет оформлен развод…
— Что вам помешало это сделать?
— Не знаю. Я хотела честной игры до самого конца и чтобы все было правильно… Это трудно объяснить… Чтобы это понять, нужно было прожить в этом доме долгие годы… Арман — слабый человек, больной, он только тень своего брата… А Жан-Поля я полюбила… В самом начале я надеялась, что у меня будут дети… Они тоже надеялись, следили за мной, ждали признаков беременности… Их очень огорчало, что у меня нет детей… Я часто думала, не поэтому ли Леонар пытался…
Она резко изменила тему.
— Это правда, что Жак передал мне автоматический пистолет… Я не хотела его брать… Я боялась, что у меня его найдут… Вечером я клала его на ночной столик, а днем носила в сумке…
— Где он находится в настоящее время?
— Я не знаю, куда они его дели. Все было так хаотично и так кошмарно после…
— Расскажите нам о том, что было до.
— Я вернулась домой около двенадцати ночи. Возможно, в половине двенадцатого… Я не поглядела на часы… Решила, что, как бы то ни было, это будет предпоследняя ночь… Я вздрогнула, увидя, что дверь из комнаты Леонара открывается… Он смотрел молча, как я вхожу к себе, не пожелал мне даже доброй ночи, и это меня напугало… Когда, раздевшись, уже в халате, я пошла в ванную комнату, то заметила свет под его дверью… Я еще больше испугалась… Возможно, это было предчувствие… Я решила не ложиться, а сесть в кресло и ожидать в темноте рассвета…
— Вы не приняли вашего обычного снотворного?
— Нет. Я не посмела… В конце концов я все-таки легла, положив рядом пистолет, решив не засыпать. Я лежала с открытыми глазами, прислушиваясь к шорохам спящего дома…
— Вы слышали, как он вошел?
— Прошло не меньше часа… Кажется, я ненадолго задремала. Потом я услышала скрип паркета в коридоре… Я села на кровати…
— Ваша дверь не была заперта на ключ?
— Ключа не было, так же как и в других дверях этого дома, и потом — замок был уже очень давно сломан… Мне показалось, что кто-то поворачивает ручку двери, и тогда я осторожно встала и прижалась к стенке недалеко от кровати.
— В коридоре горел свет?
— Нет. Кто-то вошел. Я ничего не видела в темноте. Я боялась слишком рано стрелять, уверенная в том, что, если я промахнусь…
Она не могла больше сидеть и продолжала свой рассказ стоя, обращаясь к Мегрэ, а не к следователю.
— Я почувствовала чье-то дыхание. Чужое тело почти задело меня. Я уверена, что его рука поднялась, чтобы ударить то место на подушке, где должна была находиться голова. И тогда, не отдавая себе отчета, я нажала курок…
Мегрэ нахмурился. Внезапно, не обращая внимания на субординацию, он произнес:
— Разрешите, господин следователь?
И, не дожидаясь ответа:
— Кто зажег лампу?
— Не я. Я не могу вспомнить. Я бросилась в коридор, сама не зная, куда бежать… Конечно, я бы выскочила в одной рубашке на улицу…
— На кого вы натолкнулись?
— На моего мужа… Должно быть, это он зажег лампу.
— Он был совершенно одет?
Она смотрела на него широко открытыми глазами. Сделав усилие, чтобы восстановить в памяти эту картину, она пробормотала:
— Да. Но тогда меня это не удивило…
— Что было дальше?
— Должно быть, я закричала… Я помню, что я открыла рот» чтобы закричать… Потом я потеряла сознание… А потом, позже, начался весь этот кошмар… Сверху спустился мой свекор… Катрин тоже… Она больше всех говорила… Я слышала, как она заставила Жан-Поля вернуться в его комнату,.. Я видела, как Арман вышел из моей комнаты с огромным гаечным ключом…
— С тем ключом, которым Леонар пытался вас убить?
— Наверное… Они приказали мне замолчать, перестать плакать…
— Кто они?
— Мой свекор… И эта ведьма Катрин… В особенности она!.. Это она вымыла полы и помогла Арману перенести тело… И она же заметила пятна крови на моей простыне, потому что Леонар упал поперек раскрытой постели…
— Они были поражены тем, что случилось? — спросил, в свою очередь, следователь:
— Я не могу этого сказать… Они были подавлены, но не удивлены…
Следователь продолжал:
— Именно тогда они занялись лестницей и оконным стеклом?
— Нет.
Мегрэ снова вмешалься:
— Не забывайте, господин следователь, что около десяти часов вечера видели кого-то, очевидно Леонара, разбивающего бутылочные осколки на стене… В это же самое время они перетаскивали лестницу, смазывали мылом оконное стекло…
Она вздохнула:
— Я тоже так думаю…
Радель снова начал:
— Вы видите, господа, что моя клиентка….
— Минутку!
Следователь заговорил сухо и строго:
— Кто велел вам молчать и делать вид, что произошло ограбление?
— Никто в частности.
— Боюсь, что я вас не понимаю.
Черт побери! Его напичкали теориями, и теперь он хотел, чтобы истина подчинялась этим теориям и подходила бы под ту или иную категорию.
