Дело о сумочке авантюристки - Гарднер Эрл Стенли (книги онлайн полные TXT) 📗

— Нет.

— В качестве информации, господин сержант, могу вам сообщить, что я заметил движения одной из рыбок, когда вошел в ванную комнату, а я был там минут на десять-пятнадцать раньше вас. Я поместил эту рыбку в ванну, и она, очевидно, ожила.

— Вы не имели права действовать подобным образом, — заметил сержант Дорсет.

— Вы никак не пытались определить, живы ли какие-либо рыбки из числа лежавших на полу?

— Стетоскопом я их не выслушивал, — зло проговорил Дорсет.

— Вы утверждали, что просили обвиняемую сопровождать вас к Джеймсу Л. Стонтону.

— Да, сэр.

— У вас состоялся разговор с мистером Стонтоном?

— Да.

— И мистер Стонтон передал вам документ, на котором якобы стояла подпись покойного Харрингтона Фолкнера?

— Да, передал.

— Ваша Честь, — вступил в дискуссию Мэдфорд, — не хочу быть обвиненным в формализме, но не стоит забывать, что сейчас проходит предварительное слушание, целью которого является определение убедительных оснований обвинения подсудимой в убийстве Харрингтона Фолкнера. Если таковые основания имеются, Суд должен призвать ее к ответу, если оснований нет — освободить ее. Я полагаю, у нас есть достаточное количество вещественных доказательств, позволяющих не заходить чересчур далеко в допросах. Последний вопрос защиты не имеет никакого отношения к убийству.

— Почему вы так уверены в этом? — спросил Мейсон.

— Могу высказать свою мысль другими словами. Он не имеет отношения к настоящему слушанию. Мы имеем возможность доказать все при помощи цепи неопровержимых улик, не прибегая к неимеющим отношения к делу документам.

— Ваша Честь, — обратился к судье Мейсон, — я знаю закон, и уверен, что его знает Суд, но прошу вас, в сложившихся обстоятельствах и в связи с очевидной таинственностью дела, позволить мне представить Суду все обстоятельства, которые, по моему мнению, играют важную роль в убийстве Харрингтона Фолкнера. Уверен, что Суд не желал бы осудить эту молодую женщину, если она невиновна, даже при формальной доказанности дела обвинением. Я также знаю, что Суд хотел бы, чтобы наказание понес настоящий преступник. На основании всего сказанного, я прошу Вашу Честь протоколировать все показания в связи с необычными обстоятельствами дела.

— Мы не обязаны разбирать все факты, — сердито заявил Мэдфорд. — Мы должны только представить Суду количество доказательств, достаточное для признания подсудимой виновной.

— Вся беда именно в этом, Ваша Честь, — ответил Мейсон. — Обвинение относится к разбирательству, как к игре, в которой достаточно предъявить только определенную часть доказательств, а остальные скрыть подобно скряге, прячущему золото, а потом застать подсудимую врасплох, предъявив скрытые доказательства в Суде высшей инстанции. Возможно, подобными образом можно добиться большего количества осуждений и тем самым доказать эффективность работы окружной прокуратуры, но, Ваша Честь, смею вас уверить, что раскрыть достаточно сложное и запутанное дело нам таким образом не удастся.

— Полиции это дело не кажется сложным и запутанным, — заметил Мэдфорд.

— Не сомневаюсь в этом. Вы сами видели, Ваша Честь, по ответам сержанта Дорсета, что он был заинтересован только в сборе вещественных доказательств, ведущих к осуждению подсудимой. Любые улики, указывающие на возможную виновность другого лица, во внимание не принимались. Полиция считает, что другое преступление не связано с убийством Харрингтона Фолкнера только потому, что в нем не замешана обвиняемая.

— Я понимаю, что некоторым образом нарушаю правила, — сказал судья Саммервил, — но мне хотелось бы выслушать все обстоятельства дела.

— Я протестую.

— Я просто прошу господина защитника объяснить в общих чертах позицию, — спокойно заявил судья. — Мне необходимо знать, что думает защита, прежде чем вынести решение по протесту, выдвинутому обвинением.

— Ваша Честь, — начал объяснение Мейсон, — Харрингтону Фолкнеру принадлежала пара довольно ценных рыбок, ценность которых для него лично, несомненно, превышала рыночную, но тем не менее, рыбки были весьма редкой разновидности. Харрингтон Фолкнер арендовал часть дома, принадлежащего компании. В другой части размещались служебные помещения. Фолкнер установил в служебном кабинете аквариум и поместил в него этих двух ценных рыбок. Он и второй совладелец компании Элмер Карсон стали смертельными врагами. Рыбки страдали от болезни, которая практически всегда заканчивалась летальным исходом. У Тома Гридли, имя которого уже упоминалось, было лекарство от этой болезни. Покойный различными способами пытался заполучить формулу лекарства Тома Гридли. Незадолго до убийства Элмер Карсон подал в Суд иск и добился временного приказа, запрещающего Харрингтону Фолкнеру выносить аквариум из конторы, на том основании, что он является движимостью, неотрывно связанной с недвижимостью. Насколько я знаю, еще перед слушанием дела по иску, Харрингтон Фолкнер, не передвигая аквариум, удалил из него рыбок и перевез их в дом Джеймса Стонтона. Поэтому, настаивая на особенных обстоятельствах дела, учитывая тот факт, что подзащитная является возлюбленной Тома Гридли и работала в зоомагазине, который был приобретен Харрингтоном Фолкнером для того, чтобы завладеть лекарством Гридли, я прошу все сообщенное мной считать неотъемлемой частью дела.

— Согласен с вами, — произнес судья.

— Прошу учесть, — сердито заявил Мэдфорд, — что мы должны действовать в пределах предоставленных законом прав. Мы не занимаемся законотворчеством, а я заметил, что умудренный опытом защитник не медля использует любую возможность, чтобы убедить Суд в своей правоте. У нас есть свод законов, и я предлагаю их соблюдать.

— Вы совершенно правы, — согласился судья, — я как раз собирался выступить с заявлением на эту тему, но защитник уже начал объяснять свою позицию.

— Прошу извинить меня, — деревянным языком произнес Мэдфорд.

— Я хотел сказать, — начал речь судья Саммервил, — что в соответствии с законом, обвинению достаточно представить доказательства совершения преступления и убедить Суд, что есть веские основания считать, что именно обвиняемый совершил это преступление. Я прошу занести в протокол заседания Суда, что после изложения дела обвинением, защита может задавать свидетелям любые вопросы, касающиеся фактов, только что изложенных Суду. Я поступаю так на основании того, что достаточно таинственные происшествия и особые обстоятельства являются неотъемлемой частью этого дела.

— Суд добьется этим только того, — заметил Мэдфорд, — что будет вынужден разбираться с ничего не значащими деталями.

— Если эти детали имеют отношение к разбираемому Судом делу, — сказал судья Саммервил, — я желаю их выслушать.

— Я просто хотел заметить, что ваше заявление уже позволяет их требовать.

— В таком случае, господин обвинитель, почему вы возражаете? — подчеркнуто вежливо спросил судья.

— Я просил представить Суду документ, находящийся в распоряжении полиции, — сказал Мейсон. — В крайнем случае, я имею право, если потребуется, обязать сержанта Дорсета, как свидетеля, доставить этот документ.

— Но какое отношение имеет этот документ к убийству Харрингтона Фолкнера? — нетерпеливо воскликнул Мэдфорд.

Мейсон улыбнулся.

— Возможно, несколько дополнительных вопросов к сержанту Дорсету прояснят эту часть дела.

— Задавайте ему вопросы, — воскликнул Мэдфорд. — Спросите его, имеет ли этот документ отношение к делу. Я настаиваю на этом.

— Я предпочитаю сам формулировать вопросы. — Мейсон повернулся к свидетелю. — Господин сержант, обнаружив тело Харрингтона Фолкнера, вы принялись за расследование убийства?

— Конечно.

— И изучили все возможные аспекты?

— Естественно.

— В тот вечер вы разговаривали с обвиняемой и со мной, расспрашивали о нашем разговоре с мистером Стонтоном, а так же о том, в действительности ли две рыбки, находившиеся в распоряжении мистера Стонтона, были доставлены ему самим мистером Фолкнером и являлись рыбками, находившимися ранее в аквариуме в конторе компании по торговле недвижимостью, не так ли?