Необычайные приключения Арсена Люпена - Леблан Морис (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений TXT) 📗
Девушка отошла немного в сторону и двинулась дальше, не обратив особого внимания на эпизод, который, по-видимому, повторялся ежедневно. Стоя на задних лапах, собака надсаживалась от яростного лая и почти задыхалась в своем ошейнике.
Пройдя несколько десятков шагов, девушка обернулась и, видимо, выйдя из терпения, махнула на пса рукой. Дог в ярости подскочил, бросился назад к конуре и вдруг, рванувшись, порвал цепь. В неописуемом ужасе девушка закричала. Собака летела стрелой, волоча за собой разорванную цепь.
Девушка со всех ног бросилась бежать, отчаянно взывая о помощи. Но собака в несколько прыжков догнала ее. Обессиленная девушка в страхе упала на землю. Пес был уже над ней, еще секунда — и он начал бы ее терзать. Но тут прогремел выстрел. Собака перекувырнулась, встала на ноги, заскребла лапами по земле и упала, завыв хриплым, сдавленным воем, который перешел постепенно в глухой тихий скулеж. Все было кончено.
— Сдохла, — сказал подбежавший с револьвером наготове Люпен.
Девушка встала — бледная, еще несколько не в себе. С удивлением разглядывая незнакомого человека, только что спасшего ей жизнь, она прошептала:
— Благодарю. Я очень испугалась. В самое время. Благодарю, сударь.
— Позвольте представиться, мадемуазель, — снял шляпу Люпен: — Жан Добрейль. Но потерпите секунду, прежде чем я вам все объясню… — Он наклонился над собакой, осмотрел порванную цепь и процедил сквозь зубы: — Так и есть. Так я и думал. Черт возьми, события развиваются стремительно. Я мог опоздать.
Вернувшись к девушке, он торопливо заговорил:
— Мадемуазель, нельзя терять ни минуты. Я попал к вам в парк довольно необычным образом. Мне не хочется, чтобы меня здесь застали, по причинам, которые касаются вас самым непосредственным образом. Как вы думаете, в замке слышали выстрел?
Девушка, казалось, справилась уже с волнением и ответила с твердостью, говорящей об отваге:
— Не думаю.
— Ваш отец в замке?
— Отец болен, он уже несколько месяцев не встает с постели. К тому же его спальня выходит на другую сторону.
— А прислуга?
— Все они тоже живут и работают на той стороне. Сюда никто не ходит, только я иногда гуляю.
— Стало быть, возможно, что меня никто не видел, тем более что мы стоим за деревьями.
— Возможно.
— Могу я говорить с вами откровенно?
— Разумеется, но я не понимаю…
— Сейчас поймете. Если позволите, я буду краток. Значит, так. Четыре дня назад мадемуазель Жанна Дарсье…
— Это я, — улыбнувшись, перебила девушка.
— Мадемуазель Жанна Дарсье, — продолжал Люпен, — написала письмо подруге по имени Марселина, которая живет в Версале…
— Откуда вы знаете? — изумилась девушка. — Я ведь, не дописав, порвала письмо.
— И бросила клочки на обочину дороги, ведущей к Вандомскому замку.
— Правда. Я гуляла.
— Эти клочки подобрали и на следующий день передали мне.
— Значит, вы прочли, — несколько раздраженно произнесла Жанна Дарсье.
— Да, я совершил эту бестактность и не жалею, потому что могу вас спасти.
— Спасти? От чего?
— От смерти.
Последние два слова Люпен произнес с нажимом. Девушка вздрогнула.
— Но мне не угрожает смерть.
— Угрожает, мадемуазель. В конце октября, когда вы в обычное время сидели на террасе и читали, с карниза сорвался камень и, пролетев в нескольких сантиметрах, едва вас не убил.
— Случайность.
— В один прекрасный ноябрьский вечер вы шли по огороду. Светила луна. Раздался выстрел, и пуля просвистела у вас возле уха.
— Во всяком случае… Я подумала…
— Наконец на прошлой неделе деревянный мостик, перекинутый через реку в парке в двух метрах от водопада, подломился под вами. Только чудом вам удалось зацепиться за какой-то корень.
— Все так, — с трудом улыбнулась Жанна Дарсье, — но в том, о чем я писала Марселине, я вижу лишь цепь совпадений, случайностей…
— Нет и еще раз нет, мадемуазель. Можно допустить одну случайность такого рода. Две — тоже, хотя… Но мы не имеем никакого права предположить, что случай трижды одинаково подшутил над вами, причем всякий раз при обстоятельствах весьма необычных. Именно поэтому я позволил себе прийти вам на помощь. А поскольку моя помощь не будет действенной, если не останется в тайне, то я без колебаний проник сюда… скажем, не через дверь. В самое время, как вы сказали. Враг снова показал когти.
— Как! Неужели вы думаете?.. Нет, это невозможно, не верю.
Люпен поднял цепь и показал ее девушке.
— Взгляните на последнее звено. Его, вне всякого сомнения, подпилили. Иначе такая крепкая цепь не порвалась бы. Видны даже следы напильника.
Жанна побледнела; ужас исказил ее хорошенькое лицо.
— Но кто же ненавидит меня до такой степени? — пробормотала она. — Это ужасно. Я никому не сделала зла. И тем не менее вы правы. Более того… — понизила голос девушка, — более того, я боюсь, не угрожает ли такая же опасность отцу.
— Он тоже подвергался нападениям?
— Нет, он ведь не выходит из спальни. У него какая-то необъяснимая болезнь! Он совсем обессилел, не может даже ходить. Страдает от приступов удушья, словно сердце у него останавливается. Боже, какой ужас!
Люпен почувствовал, какую огромную власть он приобретает над ней в такой момент, и сказал:
— Ничего не бойтесь, мадемуазель. Если вы будете подчиняться мне во всем, в успехе я не сомневаюсь.
— Да, да, конечно, но все это так ужасно…
— Доверьтесь мне, прошу вас. И соблаговолите меня выслушать. Мне нужны кое-какие сведения.
Люпен принялся задавать вопросы; девушка торопливо отвечала.
— Этого пса никогда не спускали с цепи?
— Никогда.
— Кто его кормит?
— Сторож. Он всегда приносит ему еду под вечер.
— Значит, он мог приблизиться к нему, не боясь, что зверь его искусает?
— Да, он единственный — пес был очень злой.
— Этого человека вы не подозреваете?
— Батиста? О, нет! Никогда!
— А кого вы могли бы подозревать?
— Никого. Слуги нам очень преданы. Они меня любят.
— В замке у вас есть друзья?
— Нет.
— Брат?
— Нет.
— Значит, защитить вас может лишь отец?
— Да, но я говорила, в каком он состоянии.
— Вы рассказывали ему о покушениях?
— Да, и жалею об этом. Наш врач, старик Геру, запретил его волновать.
— А ваша мать?
— Я ее не помню. Она умерла шестнадцать лет назад — ровно шестнадцать.
— Сколько вам тогда было?
— Чуть меньше пяти.
— Вы жили здесь?
— Нет, в Париже. Отец купил этот замок на следующий год.
— Хорошо, мадемуазель, благодарю вас, — проговорил Люпен, помолчав несколько секунд. — Пока этих сведений мне достаточно. Да и оставаться дольше вместе было бы неосмотрительно.
— Но ведь сторож скоро найдет труп собаки? А кто ее убил?
— Вы, мадемуазель, вы — защищаясь от нападения.
— Но я не ношу с собой оружия.
— Придется им поверить, что носите, — улыбаясь ответил Люпен. — Вы же застрелили пса, и только вы и могли это сделать. Впрочем, пусть думают что угодно. Главное, чтобы никто не заподозрил меня, когда я приду в замок.
— В замок? Вы хотите сюда прийти?
— Еще не знаю как, но приду. Сегодня же вечером. Повторяю: не беспокойтесь, я отвечаю за все.
Жанна, покоренная его волей, уверенностью и чистосердечием, посмотрела на него и просто сказала:
— Я спокойна.
— Все будет хорошо. До вечера, мадемуазель.
— До вечера.
Девушка ушла. Люпен, следивший за ней, пока она не скрылась за углом замка, пробормотал:
— Милое созданье! Будет жаль, если с ней приключится беда. По счастью, храбрец Арсен начеку!
Не особенно заботясь, что его могут увидеть, но все же чутко прислушиваясь, он обошел все закоулки парка, отыскал низенькую дверь, замеченную им снаружи и ведущую в огород, отодвинул засов, забрал ключ и, пройдя вдоль стены, добрался до дерева, по которому перелезал через стену. Через две минуты он уже садился на мотоциклетку.
