Дело о дневнике загорающей - Гарднер Эрл Стенли (книги онлайн полностью бесплатно TXT) 📗
– То есть как договориться?
– Он сказал, что если я дам показания, будто нашу с вами встречу в доме Балларда устроили вы и что вы подавали мне сигнал, опуская и поднимая роликовую шторку, то он позволит мне признать себя виновной в непредумышленном убийстве и я пробуду за решеткой совсем недолго. Он сказал также, что знает наверное, что вы опускали и поднимали шторку с целью подать сигнал мне, и что если я буду говорить правду, то отделаюсь пустяковым сроком.
– Что вы ему ответили?
– Сказала, что хочу подумать.
– А он?
– Он поторопил меня. Сказал, чтобы я приняла решение как можно скорее.
Мейсон усмехнулся:
– Ему хотелось, чтобы вы приняли решение до того, как переговорите со мной, не правда ли?
– Да, он подразумевал это. Он даже сказал, что вы меня отговорите.
– Знайте же, мисс Дюваль: как только вы сделаете подобное заявление, он сможет привлечь меня к ответственности за лжесвидетельство, и это будет означать лишение права адвокатской практики с последующим отбыванием наказания за лжесвидетельство.
Арлен Дюваль невесело опустила глаза:
– Понимаю, мистер Мейсон.
– А вам такое в голову не приходило?
– Я знала, что господину окружному прокурору очень и очень хочется, чтобы я подтвердила, будто вы мне сигналили. Он предлагает все, что угодно.
– Но он не сдержит своего обещания. Он, конечно, сведет дело к непредумышленному убийству. Это он выполнит. Но как только вы окажетесь в тюрьме, он забудет про вас и не пошевелит и пальцем.
– Я думаю, вы правы, мистер Мейсон, но ведь это такая большая разница – непредумышленное убийство, и… – Глаза девушки наполнились слезами, она заплакала.
– И что?
– И убийство высшей категории. С отягчающими обстоятельствами и так далее. Как только представлю, что меня привязывают к холодному металлическому креслу, что я слышу, как в сосуд с кислотой падают шарики цианида, что становится трудно дышать… О господи, я больше не выдержу!..
– Забудьте об этом, – резко оборвал ее Мейсон, – они вас обрабатывают, пытаются сломить.
Арлен Дюваль вытерла слезы, но губы у нее дрожали.
– Куда вы пошли после того, как поняли, что Баллард мертв?
– Попыталась связаться с доктором Кандлером.
– Вам удалось?
– Нет. Я звонила по городскому. Под вымышленным именем, естественно.
– Вы его не застали?
– Нет. Не было на месте. И сказали, что вернется около полуночи.
– С кем вы разговаривали?
– С его медсестрой.
– Розой Трэйвис?
– Да.
– Она вам нравится?
– Я ее ненавижу, и она меня тоже терпеть не может.
– Поняла ли она, кто звонит?
– Не думаю. Я изменила голос и представилась пациенткой. Сказала, что доктор Кандлер просил обязательно позвонить, если появятся определенные симптомы, и… в общем, сказала, что он мне обязательно нужен.
– Вы звонили ему в офис или на дом?
– На квартиру. Он снимает специальную квартиру, куда сажает на ночь медсестру, и она отфильтровывает ненужных пациентов. Домой ему звонить нельзя.
– Он даже не дал вам свой незарегистрированный домашний номер?
– Нет. Хотел, но не смог.
– Почему?
– Сказал, что этот номер известен только его личной медсестре. Так якобы нужно для дела.
– Значит, с доктором Кандлером вам связаться не удалось?
– Нет.
– Где вас схватила полиция?
– На квартире у подруги. Я пережидала там, чтобы дозвониться до доктора Кандлера.
– Вы ему доверяете?
– Абсолютно. Жизнь бы ему доверила.
– Но тем не менее скрыли от него тот факт, что получали деньги от Балларда.
– Он знал, что кто-то меня финансирует, но кто конкретно, я не говорила, вот и все.
– Но почему? Потому что не доверяете?
– Нет, мистер Мейсон, я пообещала. Дала мистеру Балларду клятву, что никто не узнает. Правда, я видела, что доктора Кандлера это раздражает, и он… не подозревал, нет, но… порой бывал страшно недоволен. И я никак не могла избавиться от мысли, что он подумает обо мне, если со мной что-то случится, а он так и не узнает, откуда поступали деньги. И, конечно же, я никогда не забывала об отце. Предположим, что кто-то бы вдруг меня убил или я внезапно умерла, что бы тогда все думали? А то, что деньги мне на трейлер дал он, мой папа. И я решила вести дневник, куда записывала в мельчайших подробностях, что и как. А вот о дневнике я доктору Кандлеру сказала. Описала ему, куда пойти и где искать.
Мейсон слегка нахмурился:
– Вы сказали ему, куда спрятали свой дневник?
– Конечно. Ведь кто-то же должен был знать. Умри я, и что тогда? Не для того я его писала, чтобы сгноить, никому не показывая.
– Что ж, пока достаточно, – вздохнул Мейсон. – Вас сейчас пригласят на предварительное слушание. И вам всячески дадут понять, что у них имеются все возможные основания обвинить вас в преднамеренном убийстве с отягчающими вину обстоятельствами. Но если вы предадите меня, покажете что-то, что они просят, но чего вы не видели, то в этом случае они могут классифицировать убийство как непредумышленное.
– А если нет?
– Если нет и если, разумеется, все, что вы только что мне рассказали, – правда, тогда я постараюсь вас вытащить. Но если окажется, что вы мне солгали, я оставляю за собой право в любой момент столкнуть вас за борт. Об этом я говорил с самого начала и повторяю теперь. Это что касается денег. А что касается убийства, то раз уж я взялся представлять вас, доведу это дело до конца.
Арлен Дюваль что-то прикидывала в уме.
– Каковы мои шансы, мистер Мейсон?
– В данный момент не очень хорошие.
– Двадцать пять из ста?
– Пока еще нет.
– Десять из ста?
– Остановимся на пяти. Так будет честнее.
– Но вы вынуждаете меня всерьез обдумать их предложение.
– Нет, мисс Дюваль, – возразил Мейсон, – я всего-навсего пытаюсь выяснить, какую игру вы ведете.
Девушка зарыдала, плечи у нее затряслись.
– Я в-всегда иг-граю ч-честно!..
– Не хочу ничего вам внушать. Делайте, что сочтете нужным, что, по вашему мнению, лучше отвечает вашим интересам.
Мейсон встал со стула, кивнул надзирательнице, что беседа окончена, и вышел.
Покинув здание тюрьмы, он сел в машину и поехал к себе домой.
Телефон зазвонил, когда он еще стоял в прихожей. Номер знали только Делла Стрит и Пол Дрейк, поэтому Мейсон поспешно прошел в комнату и взял трубку.
– Слушаю. Пол, это ты?
– Я, мой дорогой Холмс! Надеюсь, на пенсию ты пока еще не собрался?
– Что у тебя опять?
– Сегодняшний день оказался не такой уж и плохой, Перри!
– Да ну? По мне – так хуже не бывает. Все вверх тормашками, но если и завтра…
– Ты поговорил с клиенткой?
– Да, поговорил.
– Как она?
– Плохо, Пол. Рассказала полиции все, чего не следовало. Если их припрет, они ее не пощадят – постараются навесить убийство высшей категории.
– И ничто их не остановит? Почему ты сказал «если их припрет»?
– Потому что Гамильтон Бергер предложил ей сделку – смягчить убийство до непредумышленного в обмен на заявление, что я опускал и поднимал шторку в доме Балларда для того, чтобы подать ей сигнал.
– Как это отразится на тебе?
– Статья за лжесвидетельство и тюремное заключение. Но я так просто не сдамся. Я заставлю их попрыгать на сковородке.
– Как?
– Подведу к тому, что Арлен признается, чего они от нее хотели, – снизить наказание в обмен на нужное заявление. Я выставлю Гамильтона Бергера в таком свете, что всем станет ясно – этот многими уважаемый прокурор готов посмотреть сквозь пальцы даже на первостатейное умышленное убийство, только бы засадить меня, лишив при этом адвокатского звания.
– И ты мог бы доказать?
– Я бы вытащил Бергера к свидетельской стойке, а уж тут ты меня знаешь. Если такое произойдет, я ему просто-напросто не оставлю выбора. Либо он вынужден будет признаться, либо начнет врать.
– При условии, конечно, что девушка сказала правду.
