БЕСПРОИГРЫШНОЕ ПАРИ (Банкир из Уайтхилл-Коттеджа) - Саввов Вячеслав (книги без сокращений .TXT) 📗

— Почему вы обратились за помощью именно к нему?

По лицу женщины пробежало легкое облачко смущения.

— Просто сегодня утром я заходила на кухню приготовить кофе мужу. Он пьет кофе, сваренный по особому рецепту, который знаю только я. Слуга готовил завтрак. Я пожаловалась ему на головную боль. Он предложил мне выпить какой-то порошок, и я сразу почувствовала себя гораздо лучше. Поэтому вечером я обратилась к нему за помощью, и Годфри вернулся с лекарством. Не успел он войти в комнату, как раздался выстрел. Мы выбежали в коридор и... — Она покраснела. — Это было так страшно, что силы изменили мне. Я пришла в себя уже в спальне.

У изголовья стоял Джон. Но я, признаться, ничего не воспринимала — перед глазами стояла эта ужасная картина.

— Скажите, пожалуйста, миссис Герберт, — Холмс старался говорить как можно мягче, — выходя из комнаты, вы не заметили человека, бегущего вниз по лестнице?

— Не знаю, — неуверенно ответила она. — Впрочем, я больше интересовалась кабинетом сэра Квинфорда, чем лестницей. Но на ступеньках стояли Джон и мистер Лайтер, они не дали бы убийце убежать.

— Они тоже никого не видели, — сказал я.

Джейн Герберт покачала головой, как бы давая понять, что ничем больше не может нам помочь. Мы откланялись и спустились в холл. У камина сидел Уолтер и нервно курил сигару. При виде нас он встал и направился к моему другу.

— Ну как, мистер Холмс, что-нибудь прояснилось? — спросил он, но вместо ответа Холмс жестом пригласил его сесть.

— Прежде чем высказывать на этот счет свое мнение, я хотел бы услышать ваше, — сказал он, рассеянно разглядывая фарфоровую собачку на мраморной полке по соседству со старинными серебряными часами. — Что вы можете сказать о последних днях сэра Квинфорда? — Холмс намеренно не сказал «отца», стараясь не ранить сына. — Может быть, в его действиях было что-то особенное, чего вы раньше не замечали?

— Трудно сказать. Все шло, в общем, как обычно, правда, мне показалось, что отец стал более деятельным, говорил об успехах в финансовых делах... — Уолтер замолчал, вопросительно глядя на Холмса.

— Не получал ли ваш отец какого-нибудь письма, не было ли случая, резко изменившего его поведение?

— Постойте, постойте... — воскликнул Уолтер. — Однажды отец пригласил к себе сэра Эндрю Сэндерсона, нашего старого знакомого. По профессии он стряпчий, был шафером на свадьбе отца, словом, большой друг нашей семьи. Отец долго разговаривал с ним у себя в кабинете. О чем шла речь, я не знаю, но после этого разговора он показался мне более сосредоточенным и молчаливым, чем обычно.

Глаза Холмса заблестели.

— Как найти мистера Сэндерсона? — оживленно спросил он.

— Сэр Эндрю живет в соседнем доме, на двери большая медная табличка. Если хотите, я вас провожу, — с готовностью откликнулся Уолтер.

— Нет, нет, спасибо, не утруждайте себя, — пробормотал Холмс и поспешно направился к выходу.

До соседнего дома оказалось не менее четверти часа ходьбы, но прогулка по небольшой дубовой роще, отделявшей усадьбу Квинфорда от дома Сэндерсона, была очаровательна.

Наконец, мы подошли к небольшому коттеджу. Медная табличка на дверях гласила: «Эндрю Джордж Сэндерсон, эсквайр».

Дверь открыла пожилая экономка. Холмс подал ей свою визитную карточку, и вскоре мистер Сэндерсон вышел нам навстречу.

Это был невысокий полный человек с большими залысинами, светлыми приветливыми глазами и радушной улыбкой.

— Прошу ко мне, — крепко пожав нам руки, он провел нас в кабинет и указал на кресла.

— Зачем вам, многоуважаемый Шерлок Холмс, понадобился скромный служитель закона?

— Я выясняю обстоятельства смерти сэра Сайруса Квинфорда.

— Как, Сайрус умер? — Руки толстяка безжизненно опустились. Он с трудом перевел дыхание. — Не может быть.

— Он убит сегодня ночью выстрелом из револьвера, — сообщил Холмс, — и я просил бы вас рассказать о вашей последней встрече с покойным.

— С покойным? Да, да, с покойным, — устало повторил Сэндерсон. Он выпил стакан воды, отдышался и продолжал:

— Последний раз я виделся с ним около десяти дней назад. Сайрус пригласил меня на обед. Мы с ним были друзья, немало времени провели в застольных беседах, но в тот раз речь шла о деле. Сайрус хотел составить какой-то хитрый документ и, что самое любопытное, не раскрывал своих карт, хотя обычно бывал со мной откровенен. Мы беседовали довольно долго, но я так и не понял, какого совета он хотел от меня. Я ушел, несколько обиженный недоверием друга.

— Я хотел бы узнать подробнее об этом таинственном документе, — сказал Холмс.

Сэндерсон снял пенсне и протер его носовым платком, близоруко прищурившись.

— Поймите, мистер Холмс, я ведь уже сказал вам, что и сам точно не знаю его содержания, тем более что тогда текст не был составлен, — развел руками сэр Эндрю. — Это должно было быть не завещание, не договор, а, наоборот, документ, опровергающий содержание какого-то договора или контракта. У меня сложилось впечатление, что Сайрус заключил сделку, условия которой его не устраивали, и он хотел бы освободиться от них, не заплатив неустойки. Если бы он открылся мне, я, возможно, помог бы ему, но, не зная обстоятельств дела, я был просто бессилен.

Мы откланялись.

Все эти бесконечные беседы совершенно не оставили мне времени для размышлений, и теперь, возвращаясь от стряпчего, я пытался осмыслить все происшедшее.

По правде говоря, я не находил ответа ни на один из вопросов, а озабоченный вид Холмса мешал мне задать их ему. Но все получилось само собой. Холмс раскурил трубку и вдруг обратился ко мне:

— Друг мой, что, на ваш взгляд, самое загадочное в этом преступлении? — Он улыбался одними губами, глаза оставались серьезными.

Воодушевленный таким началом, я высказал наконец мысль, мучившую меня весь день:

— Как убийце удалось скрыться? У него было лишь несколько секунд, а он сумел спрятаться так, что его никто не заметил.

Ответ Холмса поразил меня.

— Нет, дорогой Уотсон, собака зарыта не здесь, — он многозначительно посмотрел на меня. — Дело в том, что Сайруса Квинфорда убили довольно странно. Пуля вошла в затылок и вышла в верхней части лба у самых волос. От обычного выстрела рана находилась бы около глаза или носа.

— Не хотите ли вы сказать, что стреляли снизу вверх? — ошеломленно спросил я.

— Сначала и у меня создалось впечатление, что убийца очень маленького роста. Но неужели он настолько мал, что даже ниже сидящего за столом Квинфорда?

— Возможно, — предположил я, — в него стреляли, держа револьвер у самого пола.

— Вы хотите сказать, что преступник подкрался к жертве на четвереньках? — рассмеялся Холмс. — Нет, это совершенно невозможно. И вот почему. Пуля застряла в раме почти точно на линии, соединяющей входное и выходное отверстия раны. Значит, стреляли с нормальной высоты, просто мистер Квинфорд в тот момент низко наклонился.

— Так что же в этом удивительного? Мистер Сайрус разглядывал какие-нибудь бумаги и нагнулся к столу.

— В том-то и дело, что ему нечего было разглядывать. Ни один документ на столе не лежит так, как если бы его читали. Кроме того, время для чтения было самое неподходящее. Все это натолкнуло меня на мысль, что Сайрус Квинфорд, возможно, задремал в своем кресле, и я хотел спросить Уолтера, не имел ли его отец привычки засыпать сидя. А потом мистер Герберт сказал, что Квинфорд страдал бессонницей. Именно он, если помните, встретил на лестнице слугу. Тот нес виски, которое, по словам сэра Джона, покойный употреблял вместо снотворного... — Холмс неожиданно остановился, оборвав фразу.

— Уотсон, — воскликнул он, схватив меня за руку, — сейчас же идемте к слуге Квинфорда.

Мы почти бегом добрались до Уайтхилл-Коттеджа. Дверь отворил Уолтер. Выражение тревоги, написанное на его лице, сменилось удивлением, когда он увидел наши раскрасневшиеся лица.

— Мистер Квинфорд, — поспешно сказал Холмс, снимая кепку, — я хотел бы задать несколько вопросов вашему слуге.