Дело наемной брюнетки - Гарднер Эрл Стенли (книги бесплатно .txt) 📗
– Вы сказали все это мистеру Мейсону? – спросил Гуллинг.
– Да.
– Были при этом разговоре свидетели?
– Да. Ворвалась целая группа его людей. Он сказал, что представляет каких-то женщин, что должен очистить их от подозрений в убийстве и был бы очень благодарен, если бы я помогла ему. Я объяснила ему, что не могу сказать или сделать что-либо, что могло бы помочь ему. А потом он добавил, что ему очень помогло бы, если бы я сказала, что ревновала Роберта. Но я не могла этого сказать, потому что отношения Роберта с Хелен Ридли были чисто деловые. И тогда он спросил, не могу ли я хоть немного изменить показания.
– Мистер Мейсон просил изменить показания? – спросил Гуллинг.
– Да, – ответила она решительно.
– Мистер Мейсон, хотите ли вы задать какие-нибудь вопросы свидетельнице? – спросил председатель Большого Жюри.
– Минутку, минутку, – запротестовал Гуллинг. – Это противоречит закону.
– Меня не интересуют процессуальные тонкости, – заявил председатель. – Если вам хочется узнать мое мнение, то я считаю, что Перри Мейсон – один из самых лучших и уважаемых адвокатов. Может случиться, что он придержит сведения о своем клиенте, но я не верю, чтобы он лгал. И если он заявил, что эта женщина сообщила ему о чем-то, то это должно быть правдой. И если у него есть три свидетеля для того, чтобы подтвердить его показания, то я хочу узнать об этом побольше. Я считаю, что заместитель окружного прокурора должен проявить больше заинтересованности в том, чтобы выяснить, не дает ли свидетельница Карлотта Типтон ложных показаний.
– Тем не менее Мейсону нельзя допрашивать свидетеля. Это нарушает процедуру и закон.
– Хорошо, в таком случае мистер Мейсон будет говорить мне, о чем бы он хотел спросить свидетельницу, а вопросы буду задавать я, – сказал председатель с раздражением. – Какие вопросы вы хотели бы задать, мистер Мейсон?
– Спросите ее, в какое время она легла спать?
– Я не смотрю на часы каждый раз, когда ложусь спать, – злобно ответила Карлотта Типтон. – Это было сразу же после обеда.
– Вы разделись и легли раньше, чем Хайнс ушел из квартиры? – продолжил Мейсон. – Спросите ее об этом.
– Не смейте меня оскорблять! – закричала Карлотта Типтон. – Я была полностью одета, пока Боб не ушел.
Мейсон встретил вопросительный взгляд председателя и многозначительно постучал по часам.
– В какое время это было? – спросил председатель.
– Приблизительно без пяти два.
– А когда вы снова увидели Хайнса?
– Больше я его не видела никогда.
– Спросите, как долго она спала, – подсказал Мейсон.
– Весь день, – отпарировала Карлотта Типтон, глядя на адвоката.
– Это в высшей степени неправильно, – беспомощно запротестовал Гуллинг.
– Можно легко доказать, что это ложь, – продолжал Мейсон, игнорируя протест заместителя окружного прокурора. – Хелен Ридли знала номер телефона Карлотты Типтон, Адела Винтерс и Ева Мартелл тоже его знали. По этому номеру они звонили Хайнсу. И телефон неустанно звонил в тот день, а отвечала на звонки Карлотта Типтон.
– Конечно, Адела Винтерс и Ева Мартелл поклянутся в чем угодно, чтобы спасти свою жизнь, – иронично сказал Гуллинг.
– Попробуйте спросить Хелен Ридли, – ехидно сказал Мейсон.
Наступила тишина, которую нарушил нервный, резкий голос Карлотты Типтон:
– Да, я просыпалась, чтобы ответить на звонки, один или два раза. А потом я переворачивалась на другой бок и снова засыпала. Я не выходила из квартиры.
– Этот допрос выскальзывает у нас из рук, – холодно заметил Гуллинг. – Мне кажется, что его следует вести…
– У меня нет намерений позволять инсинуации в адрес уважаемого юриста, – осадил его председатель Большого Жюри. – Не знаю, какого мнения присяжные по этому поводу, но если мистер Мейсон совершил какое-либо преступление, то я намереваюсь его наказать. Если же нет, то я собираюсь защитить его честь.
Большинство присяжных согласно кивнули.
– Перри Мейсон представляет двух женщин, обвиняемых в грабеже и убийстве, – сказал Гуллинг.
– Почему вы не подождете вердикта суда по этому делу, мистер Гуллинг? – отпарировал Мейсон.
– Потому что мне не нужно ждать. А если это интересует господ присяжных, то могу сказать…
– Минуточку, – перебил Мейсон.
Он встал. На его лице появилось выражение сосредоточенности, а прищуренные глаза смотрели в точку над головами присяжных заседателей.
– Мы слушаем, мистер Мейсон, – минуту спустя сказал председатель.
– У меня есть заявление для Большого Жюри.
– Какое? – спросил председатель.
– Ева Мартелл и Адела Винтерс обвиняются в убийстве Хайнса на основе одной лишь информации, – задумчиво начал Мейсон. – Пользуясь присутствием Высокого Суда и всех свидетелей по делу, предлагаю установить, кто действительно является убийцей.
– Кто же? – язвительно спросил Гарри Гуллинг.
– До сих пор мы предполагали, что Роберт Хайнс был убит в промежуток между без пяти два и двумя десятью, потому что в два часа одиннадцать минут Адела Винтерс оставила квартиру, унося с собой револьвер, из которого был застрелен Хайнс.
– А что неправильного в этом рассуждении? – спросил председатель.
– Все, от начала до конца, – сказал Мейсон. – Нет в этом и тени правды. Револьвер нашли закопанным под слоем мусора. Адела Винтерс совершенно не могла засунуть его столь глубоко. А одновременно мы знаем, что никакого мусора не выкидывали после того, как револьвер положили в бак.
– Это ничего не значит, – сказал Гуллинг.
– Наоборот, это значит очень много, – резко возразил Мейсон. – Это значит, что кто-то – кто-то другой, а не Адела Винтерс – засунул револьвер глубоко в мусор, потому что этот кто-то предполагал, что могут досыпать отбросы после того, как видели Аделу Винтерс, заглядывающую в бак. А это значит, что этот кто-то должен был взять револьвер из мусорного бака, воспользоваться им и вернуть оружие на место, при этом глубоко засунув его в мусор. Больше того, это означает, что этот кто-то знал, что Аделу Винтерс видели у мусорного бака. Насколько мне известно, об этом знали только двое. Детектив Томас Фолсом и тот, кто нанял людей из «Калифорнийского следственного агентства», то есть Орвиль Ридли.
– У мистера Ридли есть алиби на то время, когда было совершено убийство, если вы это имеете в виду! – рявкнул Гуллинг.
– На то время, когда, по вашему мнению, было совершено убийство, – возразил Мейсон. – На самом деле Хайнса застрелили на полчаса позднее. Орвиль Ридли, находясь в офисе агентства, получил рапорт о том, что Адела Винтерс покинула вместе со спутницей квартиру, поехала прямо в отель «Лоренцо», подошла к мусорному баку и подняла крышку. Он заинтересовался – что такое она могла бросить в бак? Покинув агентство, он направился в отель – вошел туда со стороны хозяйственных помещений, благодаря чему его никто не заметил, и обнаружил, что Адела Винтерс бросила в бак револьвер. Его удивило, почему Адела Винтерс покинула квартиру и предприняла столько усилий, чтобы немедленно избавиться от оружия. Он взял револьвер и решил все проверить, пользуясь тем, что обе женщины были вне квартиры. Очевидно, у него имелся ключ от квартиры жены, который он достал специально для такого рода случаев. Представьте, как это выглядело для Орвиля Ридли. В квартире его жены сидел Хайнс в одной рубашке, чувствуя себя совершенно свободно. Прошу не забывать, что Ридли был уверен в том, что детективы следят за его женой и ее опекуншей. Он был убежден, что та брюнетка – его жена, в которую он безумно влюблен. У него в кармане был револьвер. У него должна была появиться мысль, что если он нажмет на спуск и уберет соперника, то ему останется только вернуться в отель и запихнуть револьвер поглубже в мусор, где его потом найдет полиция и заподозрит Аделу Винтерс.
– У вас есть какие-нибудь доказательства для подтверждения этой безумной версии? – спросил Гуллинг.
– У вас есть доказательства, – с нажимом ответил Мейсон. – Отпечатки пальцев на нижней стороне ручки бака. Ваш эксперт снял эти отпечатки, но вы рассуждали столь прямолинейно, что не сравнили их с отпечатками пальцев свидетелей. Эксперт присутствует в зале, а Орвиль Ридли ждет в комнате для свидетелей. Предлагаю, чтобы в течение не более пяти минут мы убедились в том, что у нас в руках настоящие доказательства.