Объявлено убийство - Кристи Агата (чтение книг TXT) 📗
Разразилась война. Вернуться в Англию не представлялось возможным, и сестры остались в Швейцарии, работали в Красном Кресте и других организациях. Время от времени до них доходили новости из Англии.., очевидно, дошел и слух о том, что Белль Гедлер долго не проживет. Уверена, что любой на их месте начал бы строить планы и мечтать о тех временах, когда они получат огромное состояние. Думаю, вам всем понятно, что это было куда важнее для Шарлотты, чем для Летиции. Впервые в жизни Шарлотта чувствовала себя нормальной женщиной, на которую смотрят без отвращения или жалости. Наконец-то она вздохнула свободно… А ведь впереди у нее — целая жизнь, и оставшиеся годы будет чем заполнить! Она сможет путешествовать, купит дом и прекрасное поместье.., будет иметь наряды и украшения, ходить в театры, на концерты; любая ее прихоть теперь может быть исполнена… Она грезила наяву.
И вдруг Летиция, сильная, здоровая Летиция, подхватывает простуду, перешедшую в воспаление легких, и через неделю умирает. Шарлотта потеряла не только сестру, рухнули все ее планы на будущее. Знаете, я думаю, она даже негодовала на Легацию: и чего это она умерла именно сейчас, когда они получили известие о том, что Белль Гедлер долго не протянет?! Еще бы только месяц, и все деньги перешли бы к Блеклокам, а тогда могла бы и умирать…
В этом-то и проявилась разница между сестрами. Видимо, Шарлотта попросту не понимала, что, выдавая себя за сестру, поступает дурно, искренне не понимала. Ведь деньги должны были перейти к Летиции, — и перешли бы в ближайшем будущем! — а она рассматривала Летицию и себя как единое целое.
Наверное, мысль о подмене не приходила ей в голову, пока врач не спросил точного имени ее сестры. Тут она вдруг осознала, что почти все вокруг воспринимают их как “двух мисс Блеклок”, немолодых, хорошо воспитанных англичанок, одинаково одевавшихся и очень похожих внешне. (А я уже обращала внимание Банч на то, что все пожилые женщины удивительно похожи.) Почему бы в таком случае Шарлотте не умереть, а Летиции не остаться в живых?
Вряд ли это был продуманный план, скорее — мгновенный порыв. Но тем не менее Летицию похоронили под именем Шарлотты. “Шарлотта” умерла, “Летиция” вернулась в Англию, где и раскрылась ее природная предприимчивость, дремавшая столько лет. Шарлотта всегда играла вторую скрипку. Теперь же она научилась командовать, в ней проявились организаторские способности, какие были у ее умершей сестры. По складу ума сестры вообще были очень схожи, а вот в нравственном плане, — видимо, полной противоположностью.
Шарлотте, разумеется, пришлось принять меры предосторожности. Она купила дом в совершенно незнакомой местности. Впрочем, ей следовало избегать только камберлендских знакомых (хотя и там она жила уединенно), ну, и, естественно, Белль Гедлер, которая слишком хорошо знала Летицию. Обмануть ее было бы невозможно. Изменившийся вдруг почерк Шарлотта объяснила артритом. И все шло как но маслу.
— А если бы она встретила знакомых Летний? спросила Банч. — У той же было полно знакомых!
— Это другое дело. Они бы потом говорили: “Я туг наткнулся на Летицию Блеклок. Она так изменилась, что я ее с трудом узнал”. Но подозрений у них бы не возникло. За десять лет люди меняются. То, что она их не узнала, списали бы на ее близорукость, да и потом, она же была в курсе мельчайших подробностей лондонской жизни Легации, знала, с кем сестра там встречалась, куда ходила. Шарлотте стоило просмотреть письма, и она живо устранила бы любое подозрение, упомянув про какой-нибудь случай или спросив об общем знакомом. Нет, единственное, чего ей следовало опасаться, — это того, что ее узнают как Шарлотту.
Она поселилась в Литтл-Педдоксе, познакомилась с соседями, а получив письмо с просьбой к дорогой Летиции “оказать гостеприимство” и прочее и прочее, с удовольствием согласилась приютить Джулию и Патрика, которых никогда в жизни не видела. Они воспринимали ее как тетю Летти и тем самым как бы гарантировали ее безопасность.
Все шло превосходно. И вдруг… Она совершает непоправимую ошибку. Ошибка эта была вызвана исключительно ее добросердечием и привязчивым характером. Она получила письмо от старой школьной подруги, влачившей жалкое существование, и поспешила на выручку. Возможно, ее подтолкнуло чувство одиночества. Тайна отдалила ее от людей. Кроме того, она искренне любила Дору Баннер, та была для нее олицетворением радостных и беззаботных школьных лет. Повинуясь мгновенному порыву, Шарлотта ответила на Дорино письмо. Представляю, как изумилась Дора! Она писала Летиции, а отвечает Шарлотта. Притворяться перед Дорой Шарлотте и в голову не пришло. Дора была одной из немногих школьных подруг, которым позволялось навещать Шарлотту в годы ее одиночества и несчастья.
Она знала, что Дора будет на ее стороне, и рассказала ей о своем обмане. Дора поддержала подругу от всей души. В ее затуманенном мозгу царила страшная путаница, и ей казалось совершенно правильным, что дорогая Лотти не лишится наследства из-за безвременной кончины Летти. За свои безмолвные страдания, которые она переносила так мужественно, Лотти заслуживала награду. И было бы очень несправедливо, если бы деньги перешли к каким-то самозванцам.
Дора прекрасно понимала, что обман не должен раскрыться. Получить благодаря рассеянности продавца лишний фунт масла очень приятно, считала она, хотя, конечно, знакомым об этом рассказывать не стоит. Вот таким образом Дора и приехала в Литтл-Педдокс. Но очень скоро Шарлотта поняла, что совершила ужасную ошибку. Нет, дело было вовсе не в том, что жизнь с рассеянной, все на свете путавшей неумехой превратилась для Шарлотты в сумасшедший дом. С этим она еще могла бы примириться, ведь Шарлотта действительно любила Дору. Но вскоре подруга стала представлять для нее опасность. Шарлотта и Летиция всегда звали друг друга полными именами, но Дора признавала только уменьшительные. Она всегда звала сестер Летти и Лотти. И хотя она очень старалась привыкнуть называть Шарлотту “Летти”, старое имя частенько срывалось у нее с языка. Дора могла проболтаться о прошлом, и Шарлотте приходилось все время быть начеку. Это начинало действовать ей на нервы.
Однако на оговорки Доры никто не обращал особого внимания. Настоящая опасность нависла над Шарлоттой, когда в “Ройял Спа” ее встретил Руди Шерц, узнал и заговорил.
Я думаю, это Шарлотта Блеклок давала Руди Шерцу деньги для покрытия недостач. Но ни инспектор Креддок, ни я не думали, что Руди Шерц замышлял шантаж.
— Он и понятия не имел, чем ее можно шантажировать, — подтвердил инспектор Креддок. — Шерц знал, что он недурен собой, и уже успел удостовериться в том, что обаятельному молодому человеку не так уж сложно вытягивать деньги из пожилых дам, надо только убедительно рассказать им какую-нибудь душещипательную историю.
Но она видела все в ином свете. Вероятно, Шарлотта решила, что Руди просто изощренно ее шантажирует, и боялась, что, когда после смерти Белль Гедлер наследственные дела получат широкую огласку, швейцарец возомнит, будто напал на золотую жилу.
А она уже завязла в обмане по уши. Все считали ее Летицией Блеклок: и банкиры, и миссис Гедлер. Так хорошо все шло, и вот надо же — появляется мерзкий швейцарец, какой-то гостиничный клерк, личность в высшей мере сомнительная, ненадежная и к тому же, вероятно, шантажист! Надо только убрать ею с дороги, и все опять пойдет как по маслу…
Вначале Шарлотта, наверное, просто фантазировала, обуреваемая жаждой острых ощущений, которыми не баловала ее судьба. Просто так, развлечения ради, она принялась думать, как бы избавиться от Шерца. И в конце концов придумала. Шарлотта решила осуществить свой план. Она предложила Руди Шерцу сыграть роль “гангстера”, объяснив, что это может сделать только незнакомый ее соседям мужчина. И конечно, пообещала ему щедрую награду.
Шерц согласился, не заподозрив ничего дурного. Я полагаю, это подтверждает мою гипотезу: ему и в голову не приходило, что Шарлотта его опасается. Он считал ее чудаковатой старушенцией, которой, по-видимому, некуда девать деньги.
