Смерть Канарейки - Ван Дайн Стивен (читать книги онлайн полностью TXT) 📗

– На все.

Ванс еле заметно пожал плечами.

– Вы выиграли, сэр. – Он любезно улыбнулся Спотсвуду и повернул свои карты вверх лицом. Он держал четыре туза.

– Черт бы вас побрал! Ведь это покер! – воскликнул Аллен с усмешкой.

– Это покер! – воскликнул Маркхэм. – Остаться ни при чем с четырьмя тузами, когда на столе столько денег.

Кливер тоже проворчал что-то в знак своего недоумения, а Мэнникс неодобрительно поджал губы.

– Я, понимаете ли, мистер Ванс, никого не хочу затронуть, – сказал он, – но когда наблюдаешь за такой игрой глазами делового человека, то поневоле скажешь, что вы сдались слишком рано.

Спотсвуд поднял на него глаза.

– Вы не правы, джентльмены, по отношению к мистеру Вансу, – сказал он. – Он играл безукоризненно. Даже с четырьмя тузами его сдача совершенно правильна.

– Конечно, правильна, – поддержал его Аллен. – Вот это была схватка!

Спотсвуд кивнул и, обратившись к Вансу, сказал:

– Так как, по-видимому, точно такая же ситуация никогда не повторится снова, то самое малое, что я могу сделать, чтобы выразить свое восхищение вашим замечательным расчетом, – это удовлетворить ваше любопытство. У меня не было ничего.

Спотсвуд положил карты на стол и перевернул их. У него была пятерка, шестерка, семерка и восьмерка треф и валет червей.

– Не могу согласиться с вами, мистер Спотсвуд, – заявил Маркхэм. – Мистер Ванс мог так легко обыграть вас, а сдался.

– Но рассмотрите положение, – Спотсвуд говорил негромким ровным голосом. – После того, как мистер Кливер и вы спасовали, а я все-таки остался, хотя мистер Ванс предложил такие высокие ставки, само собой разумелось, что у меня должен быть либо стрит, либо флеш, либо стрит-флеш. Думаю, что могу считать себя, без ложной скромности, настолько хорошим игроком, чтобы оставаться и без этого.

– И я могу уверить вас, Маркхэм, – вмешался Ванс, – что мистер Спотсвуд достаточно хороший игрок, чтобы оставаться, не имея действительно стрит-флеш. Это единственная комбинация, которая оправдала себя при пари к одному. И вот я повысил ставку, и мистер Спотсвуд должен был присоединить к ней половину суммы, находившейся на столе, чтобы остаться. Никакая комбинация меньше, чем стрит-флеш, не оправдала бы риска. С прикупом одной карты у мистера Спотсвуда было два шанса из сорока семи или больше чем один шанс из трех получить выгоду из этих комбинаций.

– Совершенно верно, – заметил Спотсвуд. – Однако после того, как я прикупил свою единственную карту, у мистера Ванса мог возникнуть только один вопрос: сделал я свой стрит-флеш или нет? Мистер Ванс заключил, и совершений правильно, что если бы у меня не было этой комбинации или был бы простой стрит или флеш, то я не принял бы вызова на такую крупную сумму. Вряд ли один игрок из тысячи пошел бы на такой риск на простом блефе. Поэтому, если бы мистер Ванс не сдался со своими четырьмя тузами, когда я повысил ставку, то он поступил бы чересчур опрометчиво и безрассудно. Конечно, сейчас выяснилось, что я действительно обманывал его, но это не опровергает того факта, что самое правильное и логическое для мистера Ванса было сдаться.

– Вы абсолютно правы, – согласился Ванс. – Как сказал мистер Спотсвуд, вряд ли один игрок из тысячи согласился бы играть на все, не имея на руках стрит-флеш и зная, что у меня на руках есть готовая комбинация. Кстати, можно сказать, что мистер Спотсвуд прибавил еще кое-что к психологическим тонкостям игры; как вы видели, он проанализировал мой поступок с тонкой и четкой логикой.

Спотсвуд ответил на комплимент поклоном. Кливер повернулся к картам и стал тасовать их. Но напряженный интерес к игре уже был нарушен, и она не возобновилась.

С Вансом, казалось, долгое время происходило что-то странное. Он сидел, нахмурившись, устремив взгляд на кончик своей сигареты, и прихлебывал виски в озабоченном и отвлеченном состоянии. Наконец, он встал и подошел к камину, где стал рассматривать сезанновскую акварель, которую он подарил Маркхэму несколько лет назад. Все это, несомненно, указывало на его внутреннее недоумение. Когда в разговоре наступила пауза, он вдруг резко обернулся и взглянул на Мэнникса.

– Скажите, мистер Мэнникс, – он говорил несколько рассеянно, – как же случилось, что вы не приобщились к покеру? Все деловые люди в душе игроки.

– Это-то верно, – задумчиво отозвался Мэнникс. – Но уж только для меня покер не игра. Определенно нет. Слишком много в нем научности. И он недостаточно быстр для меня, в нем нет поворота, высшей точки, если вы понимаете, о чем я говорю. Вот рулетка – это да. Когда я был в Монте-Карло прошлым летом, я просадил там за десять минут больше денег, чем вы, джентльмены, проиграли тут за целый вечер. Но я получил встряску за свои деньги.

– В таком случае, вы, вероятно, вообще не любите карты.

– Играть я не люблю. – Мэнникс оживился. – Я не прочь, например, поставить деньги на ту или другую карту – вытянул и готово. Я люблю быстрые развлечения. – И он хлопнул несколько раз подряд в свои толстые ладоши.

Ванс неторопливо подошел к столу и взял колоду карт.

– Что вы скажете насчет того, чтобы снять один раз на тысячу долларов?

Мэнникс немедленно поднялся.

– Ловлю вас на слове.

Ванс передал ему карты, и Мэнникс смешал их. Затем он положил их на стол, снял и перевернул свою карту. Это была десятка. Ванс снял и показал короля.

– Я вам должен тысячу, – сказал Мэнникс так, как будто речь шла о десяти центах.

Ванс молчал, и Мэнникс хитро взглянул на него.

– Давайте еще раз, – теперь на две тысячи. Идет?

Ванс поднял брови.

– Двойная ставка? Во что бы то ни стало. – Он перемешал карты и открыл семерку.

Мэннинкс нетерпеливо схватил карту и показал пятерку.

– Ну что ж, я должен вам три тысячи, – сказал он. Его маленькие глазки обратились в щелки, и он плотно прикусил сигарету.

– Как насчет того, чтобы удвоить еще раз, а? – спросил Ванс. – Четыре тысячи на этот раз?

Маркхэм взглянул на Ванса с изумлением, а на лице Аллена появилось до смешного напряженное выражение. Мне кажется, все присутствующие были удивлены этим предложением, так как, конечно, Ванс знал, что дает Мэнниксу огромные преимущества, предлагая удвоить ставку. В конце концов, он неминуемо должен был проиграть. Я думаю, Маркхэм запротестовал бы, если бы в эту минуту Мэнникс не схватил карты со стола и не начал мешать их.

– Четыре тысячи! – воскликнул он, положив колоду на стол и открывая карту. Он открыл даму бубен.

– Ну уж леди вам не побить, определенно нет! – Он внезапно развеселился.

– Думаю, что вы правы, – пробормотал Ванс. Он открыл восьмерку.

– Хотите еще? – предложил Мэнникс с добродушной воинственностью.

– Нет, довольно. – Ванс вдруг поскучнел. – Слишком волнующе. Мы с вами по-разному устроены. – Он подошел к столу и выписал Мэнниксу чек на тысячу долларов. Затем он протянул Маркхэму руку.

– Провел чудесный вечер… и не забудьте, мы завтракаем вместе. Завтра в час в клубе, да?

Маркхэм колебался.

– Если ничего не помешает.

– Ничего не помешает, – настаивал Ванс. – Вы даже не знаете, как вы хотите меня видеть.

По дороге домой он был необычайно молчалив и задумчив. Я не получил от него ни слова объяснения. Но, пожелав мне доброй ночи, он сказал.

– Нам недостает еще одной важнейшей части загадки, без которой все остальное бессмысленно.