Вечный сон (Глубокий сон) - Чэндлер Раймонд (бесплатные онлайн книги читаем полные txt) 📗
Но есть в характере Марло своеобразный инфантилизм, хотя ему за тридцать. Проявляется этот инфантилизм в том, что он сам устанавливает правила игры, не признавая никаких других законов. Кстати, именно за неподчинение он и был уволен из прокуратуры, где когда-то работал. Марло несет в себе типично американскую идею-мечту о возможности установления частной, личной справедливости в обществе, глубоко несправедливом в целом. Вот как формулирует он свое профессиональное кредо в романе «Вечный сон»: «…Никогда не известно, на что… придется пойти, чтобы выполнить ваше поручение. Я берусь его выполнить, а уж как — это мое дело. Главное ведь — это защитить вас, а если я нарушаю при этом некоторые правила, то нарушаю их в ваших же интересах. Интересы клиента для частного сыщика превыше всего — если, разумеется, клиент этот сам не преступник. Но и тогда я лишь откажусь вести дело, которое он мне предложил, и буду держать язык за зубами».
Кажется, будто интересы клиента для Марло и в самом деле превыше всего. Но это не так. Главное для него — его собственное понимание истины, причем весьма и весьма порой субъективное. Подобная позиция — инфантильный индивидуализм (при этом весьма бескорыстного и благородного толка) — влечет за собой неминуемое одиночество. Ему обычно достается и от преступников, и от полиции, и это закономерно. Марло против преступников, чаще всего богатых и могущественных, имеющих не одного крепкого и вымуштрованного телохранителя. Марло против полиции — и не только потому, что многие ее представители тесно связаны с гангстерами, а еще и потому, что полицейские и он — конкуренты.
При том что частный расследователь в англоязычном детективе сплошь и рядом выступал рыцарем без страха и упрека, в объективной же реальности его прототип-аналог нередко способствовал как раз затемнению истины. Чандлер не закрывает глаза на это, что и придаст его романам дополнительное измерение, а его герою — противоречивость и сложность, при всем том, разумеется, что в качестве персонажа детективного жанра он остается фигурой весьма условной.
В чем же условность Марло? А хотя бы в том, что он практически всегда работает бесплатно, а иногда прямо-таки навязывает собственные услуги. Ведь в романе «Прощай, любимая» он пускается в расследование исключительно по своей доброй воле. То, что он убежденный и сознательный неудачник, не стремящийся ни к карьере, ни к богатству, естественно, вызывает читательские симпатии. Однако никакой психологической мотивировки эти черты его натуры не получают, они, так сказать, заданы от автора. И вместе с тем здесь действуют мотивировки, определяемые некоторыми социально-культурными особенностями «американской ситуации». Их-то и учел Чандлер, создавая образ Марло.
Чтобы ответить на вопрос, в чем же феномен жизнестойкости книг Чандлера, вот уже свыше сорока лет неизменно привлекающих читательское внимание, следует отдавать отчет в том, что очень часто успех того или иного литературного произведения — и даже целого жанра — зависит от того, насколько успешно читатель может отождествлять себя с литературными персонажами. В случае с Марло попадание оказалось точным. В Филипе Марло многие американские читатели увидели романтически-идеализированный образ каждого из них. Это средний американец, страдающий от трудной неблагодарной работы (высокомерные работодатели, враждебно настроенные полицейские и пр.); воспитанный в духе уважения к личности в теории и снова и снова сталкивающийся с попранием ее элементарных прав в реальной жизни; страдающий от одиночества и отсутствия подлинного тепла и любви. Романы Чандлера — это не только романы «о преступлении», но и романы о человеке, постоянно оказывающемся свидетелем преступлений, способном противопоставить открывшемуся ему неблагополучию личную порядочность и стремление бороться со злом, пока хватит сил.
Есть и вторая причина притягательности Чандлера. Его несколько условные персонажи действуют в мире, реальность которого ни у кого сомнений не вызывает. Не будет преувеличением сказать, что настоящий герой романов Чандлера — американское общество, изображенное с беспощадной объективностью, свойственной большим писателям-реалистам.
Голливуд и Лос-Анджелес, райский уголок, где, согласно обывательским представлениям, живут богатые и счастливые, находят в Чандлере непримиримого критика. В его книгах Калифорния (в частности, Лос-Анджелес) становится символом великого американского надувательства, пытающегося скрыть за ярким фасадом унылую усредненность, безжизненность и пустоту: «Калифорния, штат универсальных магазинов. Есть почти все, но наихудшего качества».
Отчужденность человека в капиталистическом обществе, однообразная серость будней, потребительство и бездуховность существования — темы, ставшие в западной литературе XX века ключевыми, — видны и в произведениях Чандлера.
Тенденции американской жизни, подмеченные в книгах Чандлера, сегодня носят в США доминирующий характер. Сквозной мотив в «Прощай, любимая» — злоупотребление алкоголем, наркотиками, врачи-шарлатаны, тесно связанные с торговцами наркотиками, — в той или иной мере присутствует едва ли не во всех романах писателя. Можно сказать, что внимание, уделяемое Чандлером этим вопросам, носило, по сути дела, провидческий характер. Известно, что в последние годы алкоголизм и наркомания стали в США национальной проблемой, как и разнообразные злоупотребления врачей и фармацевтов.
Однако нагляднее всего нездоровье американского общества проявляется в том, что богатство и преступность всегда идут рука об руку. Это одна из основных тем Чандлера. Богачи в его романах окружены почетом, обладают огромной властью, но в основе их состояний — преступление. Таковы миссис Мердок («Высокое окно»), убившая своего мужа, чтобы завладеть его капиталами, владелец ночных клубов Стилгрейв («Сестренка»), Лэрд Брюнет («Прощай, любимая»). Обнаружить преступное прошлое Стилгрейва помогает простая случайность: добытые преступлением деньги давным-давно «отмыты» и вложены в легальный бизнес — клубы, игорные дома и т. д. Того же поля ягода, что и Стилгрейв, Лэрд Брюнет, но в этом персонаже Чандлер видит немалые способности, талант, изуродованные социальной системой. Ему досталась определенная роль в обществе, и он ведет себя соответственно. В основе своей он бизнесмен, только вот бизнес его не совсем укладывается в законные рамки. Потому-то и охраняют его гориллообразные телохранители, готовые по первому знаку шефа разрядить в любого полную обойму 45-го или иного калибра. Потому-то и потратил он 30 000 долларов, чтобы избрать мэром Бей-Сити своего человека — этого требуют интересы дела.
И снова писатель как будто заглядывает в будущее. За сорок с лишним лет изменились только цены. Сегодня избирательные кампании мэров даже маленьких городов обходятся много дороже, а чуть не каждые выборы — неважно, на уровне города, штата или конгресса США, — влекут за собой взяточничество, коррупцию, скандальные разоблачения.
В Америке предметом купли-продажи оказываются не только выборные должности. Покупаются и продаются и представители закона. Действие может происходить где угодно — в Бей-Сити, Лос-Анджелесе, в любом другом городе США. Для больших денег закон не писан.
Неэффективность американского правосудия рождает еще один сквозной мотив произведений Чандлера. Поскольку надежды на справедливое воздаяние преступнику нет, Чандлер осуществляет возмездие сам «в присутствии читателей». Гибнет Велма, кончает с собой полицейский-преступник Дегармо («Блондинка в озере»), гибнут Оррин Квест и Стилгрейв («Сестренка»).
В том, что большинство полицейских в изображении Чандлера мало чем отличаются от своих «оппонентов» из преступного мира, нет особого преувеличения. Полиция Лос-Анджелеса всегда славилась презрением к узаконенным методам следствия.
Особо следует сказать о стиле Чандлера, который в его романах приобретает ту самую отточенность и завершенность, за которую писателя ценят даже те, кого оставляет равнодушным классическое детективное «кто убил?». В романах Чандлера повествование ведется от первого лица — это своеобразный внутренний монолог Марло, полный иронических, а нередко и ядовитых характеристик, емких и лапидарных определений.
