Голодный гоблин - Карр Джон Диксон (читать лучшие читаемые книги .TXT) 📗
– А я знаю этого сукиного сына?
Пат не стала ни обижаться, ни изображать возмущение.
– Нет, мой дорогой, – с подчеркнутой нежностью сказала она ему. – Ты не знаешь этого сукиного сына; ты никогда даже не слышал о нем! Но!..
– Успокойся, говорю тебе!
– Но тетя Аделаида знала. И она догадывалась о нас с тобой. Особой симпатии ты у нее не вызывал: мы ведь еще ничего не слышали о твоем наследстве. Господи, как будто это что-то значило! – Прежде чем продолжить, Пат презрительно передернулась, покончив тем самым с рассуждениями на финансовую тему. – Все решила тетя Аделаида. После того как мы покинули Вашингтон, она сказала, что, если я увижусь с тобой или попробую каким-то образом установить связь (а ей это станет известно!), она расскажет тебе о моей постыдной, отвратительной связи с другим мужчиной. И ты отшатнешься от меня, полный ужаса или отвращения... или того и другого вместе. И я... словом, я испугалась, что ты в самом деле можешь так сделать.
– Добрая старая тетя Аделаида!
– Но ведь мужчины так и поступают, верно? Предполагается, что все так и будет, да я и сама помню один случай, когда так и случилось. Прошу, скажи мне! Что ты чувствуешь, Кит, теперь, когда ты все знаешь?
Он припомнил, что Нигел Сигрейв задавал такой же вопрос. Теоретический.
– Ты думаешь, что я ничего не знал, моя дорогая? Неужели ты воображаешь, что я сам не мог ни о чем догадаться?
– Ты... ты... и что тогда? Вроде ты не ужаснулся, но...
– Перед нами стоит только один вопрос, который, как мне кажется, уместно задать. Ты все еще испытываешь какие-то... какие-то теплые чувства к моему предшественнику?
– О нет! Ни на йоту! Это случилось довольно давно, и он... он меня не очень устраивал. Я могу назвать тебе его имя, а все остальное я почти не помню.
– Имя этого ублюдка, радость моя, не имеет никакого значения. Предположим, у тебя были какие-то отношения то ли с мистером Икс, то ли с таким же сукиным сыном, как он...
– Клянусь тебе, никогда! Да и потом, у меня ни с кем ничего не было. Только с тобой... Я не знаю, как выразиться, но все это кажется ужасно глупым! Теперь ты не хочешь бросить меня?
– Только на какую-нибудь удобную горизонтальную поверхность, где мы оба сможем разместиться. Но поскольку в данных обстоятельствах это невозможно...
– Ты же знаешь, что пройдет не так много времени, и это станет возможно, – сказала она после очередной паузы. – Когда ты отправишься в Италию, Кит, ты возьмешь меня с собой?
– С гордостью, радостью и удовольствием – при том условии, что свадьба состоится в самое ближайшее время.
– Кто упомянул о свадьбе?
– Пат...
– Это было бы просто восхитительно, убедись мы, что устраиваем друг друга. Физически мы идеально подходим. Но есть не меньше дюжины других аспектов бытия, которые не имеют ничего общего ни с физической близостью, ни даже с романтикой. Кстати, так когда ты уезжаешь?
– Оба мы скоро едем, маленькая Цирцея. Как только будут разрешены новые тайны «Удольфо». В том случае, если Уилки Коллинз разберется в загадке, что просто неизбежно произойдет, как ты говоришь, в самое ближайшее время. Давай уделим минуту этой загадке.
– Да?
– Сегодня в Музее восковых фигур, Пат, я процитировал Нигелу строфу из старого знаменитого фрагмента «Песня Тома из Бедлама». Есть и другие строчки, которые я не приводил, но которые столь же пригодны. Рифмоплет предупреждает о чудовищах, которые попадутся по пути, и обращается к нам с благочестивыми увещеваниями. Например, с такими: «Подальше от ведьм и гоблинов голодных, которые, прикрытые лохмотьями, хотят разорвать вас, но дух, который стоит рядом с нагим человеком из Книги Скитальцев, защитит вас!» Когда Том говорит «защищайтесь» или «да будете вы под защитой», он имеет в виду одно и то же.
– И ты не приводил эти строки?
– Нет, Пат. Нигел, который настаивает, что чисто случайно путает имя старшего инспектора, будет отпускать глупые шутки, утверждая, что один Гоблин тут уже есть. Это отнюдь не смешно. Некий голодный гоблин, и весьма свирепый к тому же, уже пытался разрушить жизни наших друзей. Ты не можешь увидеть его лицо, ты не можешь прикоснуться к нему; он и тут, и там, и вообще нигде. Но его необходимо остановить, он должен быть остановлен, загнан в угол и подвешен за ноги прежде, чем успеет причинить еще больше бед и неприятностей.
– Как, Кит?
– В этом-то все и дело. Я не могу объяснить тебе, как загнать его в угол. Может, Уилки Коллинз придумает способ.
Непосредственно скручиванием его могут заняться полковник Хендерсон или Гоб. И кстати, придвинься поближе, радость моя; давай забудем о гоблинах и займемся нашими собственными делами.
– Ох, неужели я могу прижаться к тебе?
– Да, хотя это не очень благоразумно для основательно одетых людей в лондонском кебе. А вот в Италии, с другой стороны...
– Италия! – выдохнула Пат и больше не произнесла ни слова.
Полночь уже давно миновала, когда они прервали затянувшееся прощание в кебе перед ее домом, Пат рассталась с ним, а он дал своему кебу адрес отеля. Карета по Девоншир-стрит покатила на восток, свернула на Портленд-Плейс, повернула на юг в дальнем конце ее и продолжила движение по Портленд-Плейс.
Кит снова испытал лихое головокружительное вдохновение, когда представлял себе зимние месяцы с Пат в Неаполе или на Капри, но ему явно не хватило времени на эти мечты, потому что кеб подъехал к дверям отеля «Лэнгем». Издалека доносились лишь негромкие звуки движения экипажа; они все приближались.
Хотя стоп. Эти звуки не были плодом воображения. И когда он расплачивался со своим кебменом, сзади, громыхая по камням мостовой, вывернулось какое-то ландо, подъехало и остановилось на месте, освободившемся после отъезда кеба.
– Неужто, Кит! – воскликнул Нигел Сигрейв, открывая дверцу с правой стороны, чтобы вылезти. Когда он это сделал, то взмахом руки отослал своего кучера.
На совершенно пустом тротуаре теперь стояли только Нигел и Кит. Первый был в таком же состоянии сдержанного возбуждения, как и другой.
– Кит! – повторил он. – А я уж думал, что ты никогда не появишься. Жаждал перекинуться с тобой парой слов, прежде чем ты уедешь. Но не хотел мешать...
– Буду очень рад поговорить с тобой, Нигел. Ты видел женщину – не Пат, – которая вечером была с нами в этом месте?
– Да, видел.
– Тогда почему бы не зайти выпить?
– Боюсь, что не могу. – В Нигеле росло возбуждение. – А теперь послушай, старина: я должен рассказать тебе о дюжине вещей, большей частью хороших. Но не сейчас. Я должен спешить домой; на то есть свои причины. Тем не менее история должна выйти наружу – в силу тех же причин. Как насчет завтра?
Кит посмотрел на карету, которая вывернулась из-за церкви Всех Душ по другую сторону улицы. Но он ничего не сказал по поводу ее появления.
– Да, завтра меня полностью устраивает. Посидим здесь за ленчем. Я закажу его себе в номер, чтобы мы остались с глазу на глаз. Значит, к ленчу? В час?
– Отлично! – согласился Нигел, потирая руки. – Жди меня, буду точно в срок. Ты услышишь все. Я отвечу на любой твой, даже самый грубый, вопрос, если увижу по глазам, что ты хочешь его задать. А вот в эту минуту я скажу тебе кое-что иное. Не стоит отваживаться делать предсказания, но могу тебе рассказать, что случилось со мной. Я думаю, Кит, с нашими бедами скоро будет покончено. Я думаю, что мы уже видим конец пути.
Глава 18
– Ладно, Нигел, так в чем дело? – спросил его Кит на следующий день. – Зачем тянуть? Ты же обещал дать ответы? Где они?
Вернувшись в свой отель с Девоншир-стрит, Кит, учитывая, что за три предыдущие ночи он спал всего несколько часов, свалился в глубокий благодетельный сон. Поскольку не было ни одной причины, по которой он не мог бы спать сколько влезет, что он и намеревался сделать, Кит проснулся в семь часов и какое-то время полежал, раздумывая, не подремать ли еще.
