Душитель из Пентекост-элли - Перри Энн (читать книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
Пройдя меж высоких мрачных корпусов, от которых веяло холодом, Питт покинул тюрьму и снова вышел на августовское солнце. Но его долго еще не покидало чувство промозглой тюремной сырости. Внутри словно все застыло от вида человеческого горя и отчаяния.
В половине шестого он снова наведался на Девоншир-стрит и справился у приветливого дворецкого, не может ли он поговорить с мистером Финли Фитцджеймсом. Желание суперинтенданта было исполнено моментально. Его немедленно препроводили через огромный холл в библиотеку, где у открытого окна сидели оба Фитцджеймса, Огастес и Финли. Взоры их были обращены в сад, где за кустами жимолости мелькало муслиновое платье Таллулы, раскачивающейся в гамаке. Глаза ее были закрыты, лицо смело подставлено солнечным лучам. Недаром в нем всегда было больше красок, чем считалось приличным для томной английской мисс.
– Вы что-нибудь еще нашли, суперинтендант? – полюбопытствовал Огастес. Он закрыл книгу, которую держал в руках, – увесистый том, но со слишком мелким шрифтом на корешке, чтобы гость смог прочитать заглавие, тем более что книгу хозяин дома почему-то держал вверх ногами. Он оставил ее на коленях, словно прервался на минуту.
– Совсем пустяк, – ответил Томас, бросив взгляд на Финли. Тот с живым интересом разглядывал полицейского. После ареста и обвинения Костигана к молодому человеку снова вернулись привычные надменность и равнодушие. Одет он был по-домашнему, густые волнистые волосы были, как всегда, зачесаны назад, а на лице застыло выражение вежливой уверенности.
– Так зачем же вы пожаловали к нам, мистер Питт? – спросил он в свою очередь, не двинувшись с места и не предложив гостю сесть. – Мы ничего не знаем об этом прискорбном случае, как я уже говорил вам в прошлый раз. Думаю, что ни моего отца, ни меня не могут интересовать успехи вашего расследования, равно как и его неудачи. Это было вполне заурядное, хотя и жестокое убийство.
– Что касается жестокости, то здесь я с вами согласен, – промолвил Томас, хотя у него Костиган тоже не вызывал особых симпатий. Не дождавшись приглашения, суперинтендант сам сел в кресло. – Однако это отнюдь не заурядное преступление, – добавил он. – Увы, нет, это весьма необычное убийство.
– Неужели? – Финли насмешливо поднял брови. – Я полагал, что избиения и убийства проституток происходят довольно часто, особенно в кварталах Ист-Энда.
Питт пытался контролировать свой голос, чтобы не выдать раздражения. Подобное равнодушие к чужой смерти возмущало его всегда, будь то смерть проститутки, сутенера или кого угодно другого.
– Вы правы, мистер Фитцджеймс, мотив убийства обычен. – Как Томас ни старался сдерживать свои эмоции, от доли сарказма он не удержался. – Необычным сам по себе кажется лишь тот факт, что на месте убийства оказались личные вещи такого джентльмена, как вы, хотя вы никак не связаны ни с жертвой, ни с самим преступлением.
– Как вы теперь убедились в этом, суперинтендант, я действительно не связан со всей этой историей. – Финли улыбался, и глаза его светились удовлетворением. – Это сделал ее собственный сутенер. Кажется, мы все пришли к такому выводу, и вопросов больше нет. Если вы пришли, чтобы спросить, каким образом клубная эмблема, похожая на мою, могла оказаться там, то я, увы, как ничего не знал об этом в начале следствия, так не знаю и сейчас.
Питт стиснул зубы.
– Но разве этот факт вас не беспокоит, сэр? – спросил он ровным голосом, глядя в красивое лицо младшего Фитцджеймса и в его широко открытые, полные самодовольства глаза. – Значок был на постели, его булавка была расстегнута, следовательно, он не мог оставаться там долго – ну, полчаса, не больше.
– Вы хотите сказать, что за полчаса до убийства там побывал мой сын, – ледяным тоном прервал их разговор молчавший доселе Огастес. – В таком случае вы не только ошибаетесь, суперинтендант, но и грубо превышаете свои полномочия и испытываете наше терпение и добрую волю.
– Ничуть, сэр, – ответил полицейский. Финли мог не догадываться, зачем пришел Питт, но Огастес должен был это знать. Почему он притворяется, делая вид, что разгневан и ничего не понимает? Томас не рассчитывал на его благодарность, но и не ожидал такого оскорбительного притворства. – Я вполне удовлетворен тем, что показания вашего сына о том вечере оказались правдой. Ошибочное свидетельское опознание его как клиента, посетившего тогда дом на Пентекост-элли, вполне объяснимо…
Но Фитцджеймса-старшего объяснения гостя не интересовали, а кроме того, он не считал себя чем-то обязанным полицейскому чину, лишь исполнявшему свой долг.
– Если у вас есть что сказать, суперинтендант, прошу вас, ближе к делу. Вам нужна моя благодарность? Что ж, я обязан вам за столь умелое ведение этого расследования и за то, что оно не получило огласки. Надеюсь, вы не ждете от меня большего?
Это уже было явным оскорблением.
– Я не жду от вас даже благодарности! – резко огрызнулся Питт. – Я выполняю свой служебный долг и делаю это ради себя, и никого больше. Здесь нет места личным одолжениям. Таким же долгом для себя я считаю необходимость найти того, кто подбросил вещи вашего сына на место преступления с явной целью втянуть его в скандальную историю и погубить его репутацию, а в худшем случае – добиться его казни через повешение. – Последние слова он произнес особенно четко и с удовольствием. – Я ожидал, что вам больше моего захочется получить ответ на этот немаловажный вопрос.
Огастес сдвинул брови. Он не ожидал от Томаса такого резкого отпора и не был готов к нему.
– Если эмблема «Клуба Адского Пламени», найденная в вашем доме, в кармане вашего же пиджака, сэр, – начал Питт, обращаясь уже к Финли, – и есть подлинная, тогда кто-то немало потрудился над тем, как бы вас скомпрометировать. Это ставит перед нами не только вопрос, зачем была сделана копия значка с вашим именем на оборотной стороне, но и вопрос о том, как кому-то удалось так точно воспроизвести эту копию. Даже ювелир не сможет их отличить, разве только по гравировке вашего имени под булавкой, где есть еле заметные различия в шрифте.
От спокойствия младшего Фитцджеймса не осталось и следа. Он побледнел, и в его глазах больше не было прежней уверенности: их взгляд стал испуганным, и молодой человек явно занервничал. Опасливо повернувшись, он смотрел теперь на отца.
Огастес на какое-то мгновение оказался застигнутым врасплох. У него не нашлось нужных слов для быстрого ответа. Жестко сжатый рот старого джентльмена показывал, насколько он раздражен поведением полицейского.
Его сын, втянув в себя воздух, хотел было что-то сказать, но, посмотрев на Питта, не отважился.
– Вы сами сделали копию значка, сэр? – спросил его Томас. – В создавшихся обстоятельствах это было бы вполне объяснимо, и закон здесь не будет привлекать вас к ответу.
– Н-нет, – заикаясь, возразил Финли, сглотнув. – Нет, я этого не делал. – Он совершенно растерялся.
Высокие часы у стены пробили четверть. В окно по-прежнему была видна Таллула в гамаке.
– Это я сделал, суперинтендант, – вдруг промолвил Огастес. – Что касается первого значка, то я считал, что сын потерял его много лет назад, как он вам уже сказал, или что его украли. Теперь о запонке. Никто не видел ее в нашем доме уже лет пять. Я полагаю, что тот, о ком вы говорите, завладел и той и другой вещью.
– А потом этот человек воспользовался Адой Маккинли? Он оставил их у нее в один или, возможно, два своих визита к ней? – Питт и сам не смог скрыть своего недоверия к подобной версии.
Лицо старшего Фитцджеймса застыло – лишь легкая дрожь гнева пробежала по нему и тут же исчезла.
– Вполне возможно, – холодно согласился он.
Полицейский вновь повернулся к Финли.
– Это намного сужает круг подозреваемых, – заметил он. – Я думаю, у вас не так много знакомых, у которых была бы возможность невзначай найти у вас – или даже не у вас, а где-то еще – два таких сугубо личных предмета, как запонка и значок, а потом случайно потерять их в Пентекост-элли в тот вечер, когда была убита Ада?
