Дело небрежной нимфы - Гарднер Эрл Стенли (читать онлайн полную книгу txt) 📗
— Судья Ланкершим ничего об этом не говорил. Он пригласил представителя от нашей конторы и кого-то из окружной прокуратуры.
— А кто придет из окружной прокуратуры?
— Винсент Колтон.
— Вы считаете, что эту девушку никто не навел на нашу контору? Это было просто…
— Желанием получить самое лучшее. Она о вас наслышана и… по крайней мере, хотела попробовать. Разумеется, ее взгляд на гонорар, возможно, ни в коей мере не соответствует стоимости работы. Я это не обсуждал.
Мейсон взглянул на часы и сказал:
— Ладно, я побежал. Увидимся позже. Делла, вы должны дождаться моего звонка.
Она кивнула.
— Спасибо, Джексон, — сказал Мейсон. — А вы можете начать вот с чего.
Насколько я понимаю в законах, любое естественное приращение земли принадлежит землевладельцу.
— Да, сэр. Есть десятки решений…
— Но если приращение вызвано действиями правительства: такими, как сооружение волноломов, прокладка канала, приращения становятся собственностью правительства, В этом случае на нем может находиться любой гражданин.
Джексон наморщил лоб.
— Дайте подумать. Боюсь, мистер Мейсон… Нет, минутку… Вы правы!
Вспомните дело города Лос-Анджелеса против Андерсена. Это дело о земле, которая образовалась у волнолома, сооруженного государством. Я не уверен, относится ли это к каким-то другим видам государственных работ, но принцип, похоже, один и тот же.
— Уточните это, — сказал Мейсон. — Мне нужно на что-то опереться.
— Да, сэр. Надо ли понимать, что вы теперь сами займетесь; залогом?
— Да, я займусь этим, — сказал Мейсон. — А вы делом приращении земли в связи с государственными работами.
Мейсон поехал к шерифу Лас-Алисаса, взял пропуск и позвонил смотрительнице.
— Я хочу повидаться с Дороти Феннер, — сказал он — Это Перри Мейсон.
— О, мистер Джексон из вашей конторы был здесь утром. Он с ней беседовал.
— Вот как? — спросил Мейсон. — Ну что ж, я хочу сам с ней поговорить.
— Хорошо. Я приведу ее в комнату для посетителей. Она… она плакала.
Мне кажется, она очень расстроена.
— Ладно, — сказал Мейсон. — Я встречу вас в комнате посетителей.
Мейсон поднялся на лифте, предъявил пропуск и вошел в комнату с длинным столом. Посередине комнаты проходила прозрачная перегородка. Вскоре появилась смотрительница с Дороти Феннер.
— Идите сюда, — сказала смотрительница. — Вот мистер Мейсон. Он хочет поговорить с вами.
Дороти Феннер подошла к перегородке как в тумане, потом резко вздрогнула.
— Вы? Вы…
— Перри Мейсон, — перебил ее Мейсон. — И очень рад вас видеть, мисс Феннер.
— Ой, — сказала она и села, как будто ноги у нее подкосились.
— Дадите мне знать, когда закончите, мистер Мейсон, — сказала смотрительница и отошла к дальнему краю стола.
Дороти Феннер подняла голову и посмотрела сквозь перегородку на Мейсона удивленными глазами.
— Ну почему?.. Почему вы мне не сказали?
— Разве вы не понимаете моего положения? Вы же совершали незаконное действие.
— А что вы собираетесь сейчас делать?
— Прежде всего, — сказал Мейсон, — освободить вас под залог, но я хочу знать точно, что произошло.
— Я сделала глупость, мистер Мейсон. Я не выполнила того, что вы говорили, Я не ходила к Джорджу Элдеру. Я подумала, что надо поговорить с Питом Кадизом о том, как он нашел бутылку. Мне хотелось как следует все обдумать.
— И что вы сделали?
— Я спрятала бутылку туда, где, я думала, ее никогда не найдут.
— Куда?
— В бачок с пресной водой на своей яхте.
— И что потом?
— Потом, довольная собой, я пошла на автостанцию, чтобы поехать в город.
— У вас есть машина?
— Нет. Моя единственная роскошь — яхта. Обожаю плавать. В целом держать яхту для меня дешевле, чем…
— Ладно, — перебил Мейсон. — Что дальше?
— Я остановилась позавтракать в маленьком ресторане вчера утром, прочитала газеты и узнала, что заявил Элдер. Он не стал упоминать о бутылке, сказал о краже драгоценностей. И тогда я поняла, что вы — моя единственная надежда, потому что вы — я, разумеется, в то время не знала вас — могли поклясться, что я не брала из дома никаких драгоценностей. Я решила последовать вашему совету. Вернулась на яхту, за бутылкой с письмом и…
— Вы положили письмо в бутылку?
— Да. И бутылку запечатала.
— Хорошо. И что произошло?
— Когда я пришла на яхту, бутылка пропала. Я была поражена. Я не могла в это поверить.
— Вы имеете дело с проницательным человеком, Дороти, — сказал Мейсон.
— Он знал, кто взял бутылку. Он просто ждал, когда вы сойдете на берег, а потом обыскал яхту. Очевидно, он неплохой яхтсмен и знает, где можно спрятать такой предмет. Так что у него сейчас бутылка и письмо и достаточно доказательств против вас. Так?
— Да. Я… Я думаю, я оставила отпечатки. Как глупышка, я не надела перчаток… О, что же теперь будет? Есть только один выход. Вы подтвердите мой рассказ, мы ведь сейчас можем рассказать правду. Я так рада, что вы пришли, мистер Мейсон. Я все думала, как же свяжусь с единственным в мире человеком, который может подтвердить, что я не брала этих драгоценностей.
— Полегче, — сказал Мейсон. — Так нельзя.
— Почему нельзя?
— Потому что, если мы сейчас расскажем, это будет выглядеть как попытка сфабриковать доказательства. Все посмеются над тем, что мы не могли выдумать что-нибудь получше… Нет, моя дорогая, боюсь, мы этого не сможем сделать.
— А что же нам делать?
Мейсон улыбнулся.
— Вы когда-нибудь слышали историю об американце, который приехал в чужую страну и попал в трудное положение?
— Нет.
— Это уже стало классикой юриспруденции. Один хитрый бизнесмен подал в суд на американца за то, что он якобы взял в долг у него крупную сумму, чтобы начать дело. Американец пошел к адвокату, горько жаловался и хотел поклясться, что все это ложь. Адвокат выслушал американца, понимающе улыбнулся и сказал, что он все уладит. Представляете себе изумление американца, когда дело передали в суд. Этот бизнесмен взошел на трибуну и поклялся в том, что дал в долг американцу деньги, а потом представил пятерых свидетелей: двое поклялись, что видели, как американец брал деньги у бизнесмена, а трое подтвердили: американец занимал деньги у бизнесмена и надеялся отдать долг из прибыли.
— И что же случилось? — спросила она.
— Защитник американца даже не подверг свидетелей перекрестному допросу, а американец был в шоке. Его защитник объяснил, что в этой стране очень легко найти лжесвидетелей за определенную сумму. Американец уже решил, что он разорен. Затем настала очередь для его защиты. Защитник изящно представил семерых свидетелей, каждый из которых заявил, что знал, что американец брал взаймы деньги у этого бизнесмена, но что сам присутствовал в комнате, когда американец вернул долг, весь до последнего цента.
Слабая улыбка коснулась ее губ.
— И какова мораль этой истории, мистер Мейсон?
— Ее мораль в аморальности, — ответил Мейсон. — Она говорит о том, что иногда с дьяволом приходится бороться огнем.
— И что мы будем делать?
— Пока мы ничего не будем делать. Мы не побежим говорить про бутылку, не покажем копии письма. Жаль, что у нас не было фотоаппарата, чтобы снять документы. Мы бы сейчас были совершенно в другом положении.
— Но, мистер Мейсон, разве вы не понимаете, что он сделал? Если мы позволим ему уйти от ответа, то это же… Я потеряла доказательство…
Боже мой… Я ведь действительно пробралась в его дом, и он может подать на меня в суд…
— Положитесь на меня, — сказал Мейсон. — Я не совсем уверен, но ваш друг Джордж Элдер может испытать нечто вроде шока, когда узнает, что я собираюсь вас защищать. Не падайте духом, Дороти. К обеду вы уже, возможно, выйдете отсюда.
— К обеду? Нет, мистер Мейсон, даже если судья распорядится отпустить меня под залог, мои финансовые возможности…
— Вы выйдете отсюда под залог. Потом мы подадим в суд на Джорджа Элдера и заставим его защищаться.
