Саван для соловья (Тайна «Найтингейла») - Джеймс Филлис Дороти (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные TXT) 📗
Все молчали. Мадлен Гудейл повернулась к мисс Бил:
— Она права. Мы назначаем пациенток строго по очереди; и сегодня действительно не была очередь Пирс. Но Джозефину Фоллон вчера вечером забрали в изолятор — вы, наверное, слышали, что у нас эпидемия гриппа, — а Пирс была следующей по списку. Пирс заняла место Фоллон.
Мисс Бил на мгновение растерялась. Она считала, что должна положить конец разговорам, что ее долг отвлечь девушек от мыслей о несчастном случае, и, конечно, это мог быть только несчастный случай. Но она не знала, как это сделать. Кроме того, в изучении фактов была какая-то ужасающая притягательность. Так для нее было всегда. Возможно также, что девушкам лучше заняться этим независимым расследованием, чем просто сидеть и поддерживать неестественный разговор. Мисс Бил уже видела, что шок уступил место тому не очень-то стыдливому возбуждению, которое обычно следует за трагедией, во всяком случае, если эта трагедия произошла с кем-то другим.
Джулия Пардоу спокойно, даже немного легкомысленно продолжала:
— Тогда, если жертвой должна была стать Фоллон, этого не могла сделать ни одна из нас, правильно? Мы же все знали, что Фоллон не будет сегодня в роли пациентки. Мадлен Гудейл сказала:
— Я думаю, все знали. То есть все в Найтингейл-Хаус. Об этом много болтали за завтраком.
Они снова замолчали, обдумывая новое предположение. Мисс Бил с интересом отметила про себя что на этот раз не последовало возражений, вроде «никому не нужно было убивать Фоллон». Затем Морин Бэрт сказала:
— А может, Фоллон не так уж и больна. Она была здесь, в Найтингейл-Хаус, сегодня утром, около восьми сорока. Мы с Ширли видели, как она выскользнула в боковую дверь, как раз перед тем, как мы пошли после завтрака в демонстрационную.
Мадлен Гудейл резко спросила:
— А как она была одета?
Как видно, Морин вовсе не была удивлена этим, казалось бы, не относящимся к делу вопросом.
— В брюках и в пальто, а на голове — ее красный шарф, который она всегда носит. А что?
Мадлен Гудейл, явно потрясенная, попыталась скрыть свое удивление. Она сказала:
— Она так оделась, когда вчера вечером мы отводили ее в лазарет. Я думаю, она возвращалась, чтобы захватить что-нибудь из своей комнаты. Но ей не следовало покидать палату, это было глупо. У нее была температура 39,8 градуса, когда она заболела. Ей еще повезло, что ее не заметила сестра Брамфет.
Джулия Пардоу зловеще сказала:
— Хотя это странно, правда?
Никто ей не ответил. Это действительно странно, подумала мисс Бил. Она представила себе свой долгий путь под дождем от больницы до школы медсестер. Дорога была извилистой, хотя наверняка там были тропки через лес, которые сокращали путь. Но для больной девушки это было более чем странное путешествие ранним утром в промозглый январский день. Должно быть, какие-то крайние причины заставили ее вернуться в Найтингейл-Хаус. В конце концов, если ей действительно нужно было взять что-то из своей комнаты, ей никто не мешал попросить об этом. Любая из студенток с радостью принесла бы ей нужную вещь в лазарет. И она была девушкой, которая сегодня утром должна была играть роль пациентки и, по всей логике, сейчас лежала бы в соседней комнате, опутанная трубками и простынями.
Джулия Пардоу сказала:
— Что ж, уж один-то человек точно знал, что сегодня Фоллон не будет выступать в роли пациентки… Это сама Фоллон.
С побелевшим лицом Мадлен Гудейл посмотрела на нее:
— Думаю, я не могу помешать тебе быть глупой и злой. Но на твоем месте я перестала бы злословить.
Видимо, Джулия Пардоу нисколько не расстроилась, напротив, она даже была довольна. Поймав ее кривую, удовлетворенную усмешку, мисс Бил решила, что настала пора прекратить разговор. Она лихорадочно искала новую тему для беседы, когда из глубины кресла раздался слабый голос Кристины Дейкерс:
— Мне что-то плохо.
Все сразу всполошились. Только Диана Харпер не двинулась помочь. Остальные собрались вокруг девушки, довольные, что появилось хоть какое-то дело. Мадлен Гудейл сказала:
— Я провожу ее вниз, в туалет.
Она подхватила девушку и повела ее к двери. К удивлению мисс Бил, Джулия Пардоу пошла вместе с ней, их недавний антагонизм уже развеялся, когда они вдвоем поддерживали Дейкерс. Мисс Бил осталась с двойняшками Бэрт и Дианой Харпер. И снова наступила тишина. Но мисс Бил уже получила свой урок: она допустила непростительную безответственность. Больше нельзя позволять эти разговоры об убийстве. Пока они находятся здесь на ее попечении, они могут работать. Она строго взглянула на Диану Харпер и попросила ее описать признаки, симптомы и лечение воспаления легких.
Через десять минут вернулись три отсутствовавшие девушки. Кристина Дейкерс все еще была бледной, но спокойной, а вот Мадлен Гудейл выглядела встревоженной. Словно не в силах держать это в себе, она выпалила:
— Из уборной исчезла бутылка с дезинфицирующим средством. Вы знаете, про что я говорю. Она всегда хранилась там на маленькой полочке. Мы с Пардоу не смогли ее найти.
Сестра Харпер прервала ее прозаичное, но удивительно четкое изложение поразивших ее фактов:
— Ты имеешь в виду ту бутылку с жидкостью, похожей на молоко? Вчера после ужина она была на месте.
— Так это вчера! А кто был там этим утром? Очевидно, никто. Девушки молча переглядывались.
И в эту минуту дверь в комнату открылась. Тихо вошла заведующая и притворила ее за собой. Двойнящки мигом соскочили со стола, так что скрипнули их накрахмаленные фартуки, и застыли с выражением внимания на лицах. Диана Харпер неохотно поднялась с кресла. Все обернулись к мисс Тейлор. — Дети, — произнесла она, и неожиданно мягкое обращение сказало им правду, прежде чем она заговорила: — Дети, несколько минут назад скончалась Хитер Пирс. Мы еще не знаем, как и почему, но когда случается что-то необъяснимое, вроде этого, мы должны обратиться в полицию. Секретарь больницы уже звонит туда. Я хочу, чтобы вьг были смелыми и разумными, какими вы и будете, я знаю. Думаю, до прибытия полиции лучше не обсуждать то, что произошло. Вы заберете свои учебники, и сестра Гудейл отведет вас в мою гостиную. Я закажу вам крепкого кофе, и его скоро принесут вам. Вам все понятно?
Раздалось нестройное бормотание:
— Да, Матрона.
Мисс Тейлор обратилась к мисс Бил:
— Мне очень жаль, но это значит, что вам тоже придется здесь задержаться.
— Конечно, Матрона, я все поняла.
Их глаза встретились в смущенном размышлении и молчаливом сочувствии.
Но позднее мисс Бил с некоторым ужасом припомнила банальность и неуместность своей первой осознанной мысли:
«Это будет моя самая короткая инспекция за весь период работы. Что же я скажу в Комитете?»
5
Несколькими минутами раньше четыре человека в демонстрационном зале выпрямились и посмотрели друг на друга, побледневшие от ужаса и совершенно измученные. Хитер Пирс скончалась. Она была мертва по всем критериям, законным или медицинским. Они понимали это последние пять минут, но упорно продолжали бороться за ее жизнь, не проронив ни слова, как будто еще оставался малейший шанс, что остановившееся сердце снова станет пульсировать. Мистер Куртни-Бригс сбросил пиджак, собираясь спасать девушку, и теперь его жилет был нещадно забрызган кровью. Он смотрел на расползающиеся пятна, нахмурившись и сморщив нос, как будто впервые имел с ней дело. Открытый массаж сердца, проведенный в таких необычных обстоятельствах, оказался бесполезным. Мистер Куртни-Бригс удивительно перепачкался, подумала Матрона. Но ведь попытка массажа была оправданна! У них не было времени перенести девушку в операционную. Досадно, что сестра Гиринг вытащила пищеводную трубку. С ее стороны это была естественная реакция, но трубка могла быть последним шансом бедняжки Пирс. Если бы трубка оставалась на месте, они могли бы немедленно промыть ей желудок. Но попытка ввести другой шланг через ее ноздри была затруднена спазматическим дыханием девушки, и когда ее все же удалось протолкнуть, было уже слишком поздно, и мистеру Куртни-Бригсу пришлось вскрыть грудную клетку и применить единственную оставшуюся меру — открытый массаж сердца. Героические усилия мистера Куртни-Бригса были всеми оценены. Жаль только, что они оставили тело девушки таким жалким и искромсанным, а демонстрационная комната вся пропахла кровью, как скотобойня. Лучше бы все это сделать в операционной, скрыто и облагороженно, с помощью хирургических инструментов. Первым заговорил именно мистер Куртни-Бригс:
