Красный свет - Сименон Жорж (бесплатные полные книги TXT) 📗
Сосед слишком молод, чтобы иметь детей такого возраста: ему года двадцать три — двадцать четыре, не больше. Наверно, даже не женат.
— Из Нью-Йорка?
Он добился-таки своего: тот мотнул головой.
— Здешний? Из Провиденса? Или Бостона?
Опять неопределенный, но вряд ли утвердительный кивок.
— Чудно, конечно, только я тоже не люблю ржаного.
А ты? Сомневаюсь, есть ли такие, что вправду его любят. — Стив осушил стакан и указал на нетронутый стакан соседа. — Не хочешь? Ну, тебе видней. Мы живем в свободной стране. Я не обижусь: бывают дни, когда я и сам капли в рот не возьму, хоть озолоти меня. Это уж так случилось, что нынче вечером я дую ржаное. Случилось, и все тут. По правде говоря, во всем жена виновата.
В другое время Стив сам, разумеется, держался бы подальше от человека, который вот так разоткровенничался. Время от времени он отдавал себе в этом отчет, и ему становилось стыдно. Но он тут же опять убеждал себя, что эта ночь — единственная в его жизни и это непременно нужно растолковать соседу с осунувшимся лицом.
А может, тот в самом деле не пьет, потому что болен?
Цвет лица у него землистый, нижняя губа судорожно подергивается, от чего зажатая в зубах сигарета то и дело вздрагивает. Стив подумал даже: а вдруг незнакомец — наркоман? Это огорчило его. Наркотики, будь то марихуана или героин, внушали ему ужас.
— Если ты холост, то, может, никогда и не задавал себе одного вопроса. А это самый важный вопрос. Люди болтают о разных высоких материях, а вот о нем заговорить не смеют. Возьмем, к примеру, мою жену. Прав я или виноват?..
Начал он неудачно и сразу потерял мысль. Впрочем. это была не главная мысль: она хоть и касалась женщин, но лишь косвенно. То, что он пытался объяснить, было сложно, очень сложно и настолько зыбко, что он не надеялся вторично поймать нить своих рассуждений.
Порой на языке у него вертелся добрый десяток фраз, в голову лезли десятки мыслей, но стоило ему открыть рот, как он разом представлял себе почти непреодолимую трудность поставленной перед собой задачи.
Стив пришел в отчаяние.
— Хозяин, еще стаканчик.
И чуть было не взорвался, увидев, что тот колеблется — налить или нет.
— Разве я похож на пьяницу? Разве я из тех, кто учиняет скандалы? Я тихо-мирно беседую с молодым человеком…
Виски налили, и он удовлетворенно хмыкнул:
— Так-то лучше. О чем это я толковал? Ах да, о женщинах и колее. Вот наша исходная точка. Запомни ее.
Женщины, они против дороги, понятно? Им подавай колею. Что ж, тем лучше. Они знают, куда идут. Еще девчонками понимают, чего хотят: их провожают до дома, целуют, а они уже о подвенечном платье думают, верно?
Впрочем, я не хочу сказать о них ничего дурного.
Просто констатирую факт — таковы они от природы.
Женщина — колея…
Мужчина — дорога…
Потому как, что бы ни делал мужчина, тут у него… — Стив убежденно ударил себя кулаком в грудь и тут же запутался в лабиринте своих рассуждений. Точные слова — вот чего ему особенно не хватало.
«Мужчина…» — напрягаясь, повторял он про себя.
Стив силился объяснить, что нужно мужчине и чего его лишают из-за непонимания. Это-то и есть самое трудное. Речь не о том, чтобы хватить лишний стакан ржаного, как съязвила бы Ненси. Велика важность! Виски здесь ни при чем. Важно другое — например, такая ночь, как сегодня, когда сорок пять миллионов автомобилистов вырвались на дорогу. Это надо понять, а чтобы понять, необходимо сойти с рельсов.
Так он и поступил, войдя в первый бар. Где бы еще он встретил такого человека, как тот, с которым он познакомился и которому ничего не пришлось объяснять? Уж конечно, не у себя в конторе. В конторе компании «Международный туризм» торгуют тысячами миль и полетных часов, путешествиями в самолетах-люкс, билетами в Лондон, Париж, Рим, Каир. В любой уголок Земного шара.
Каждый клиент торопится. Каждому крайне важно отправиться немедленно. И подавно не у Шварца и Тейлора, торгующих рекламой на страницах журналов, радио— и телевременем, щитами, которые устанавливаются вдоль дорог. Даже не у Луи, куда такие клиенты, как он, забегают к пяти, словно на водопой, чтобы взбодрить себя сухим мартини.
Ему вдруг захотелось мартини. Но он знал, что хозяин откажет, а ему неприятно нарываться на отказ перед новым незнакомцем.
— Понимаешь, одни с них сходят, другие — нет.
И все тут!
Он по-прежнему говорил о рельсах, но больше это не уточнял. Случалось, даже проглатывал лишние слова — может быть, потому, что их трудно произносить.
— Этой ночью я с них и сошел.
Прежний его знакомец тоже сошел с них, и, без сомнения, окончательно. Как, вероятно, и человек, который в первом баре, прикрывая трубку рукой, передавал по телефону нечто таинственное.
Ну а этот? Стиву ужасно захотелось задать ему вопрос, ободряюще подмигнуть, заставить его рассказать о себе.
Он не работает ни в конторе, ни на ферме — это очевидно, несмотря на грубые башмаки. Возможно, шатается с пустым карманом по дорогам, «голосует» и, если повезет, едет на попутных машинах. Понимает ли он, что в этом нет ничего зазорного? Скорее, напротив!
— Завтра увижу детей.
При этой мысли Стива затопила нежность. Он расчувствовался, у него защемило сердце, и неожиданно ему показалось, что он предает Бонни и Дена. Он постарался мысленно представить их себе, но образ получился расплывчатым, и Стив вытащил из кармана бумажник: сейчас он взглянет на карточки — они всегда при нем.
Он подсунул пальцы под водительское удостоверение, достал фотографии и наклонил голову как раз в тот момент, когда сосед положил на прилавок монету и направился к двери. Незнакомец проделал это невероятно быстро, словно походя, и Стив не сразу сообразил, что произошло.
— Ушел? — удивился он, повернувшись к хозяину.
— Скатертью дорога.
— Вы его знаете?
— И знать не хочу.
Стива покоробило: содержатель такого бара, а тоже катится по рельсам. Конечно, перебрал он, Стив, а не сосед — тот даже не допил пиво; тем не менее со Стивом обращаются уважительно — видят, значит, по лицу, что человек степенный, воспитанный.
— Ваши ребята? — полюбопытствовал хозяин.
