Здесь был Хопджой - Уотсон Колин (книги бесплатно читать без txt) 📗
— В самой полной, я так думаю, мистер Чабб. — Росс смотрел на главного констебля с неподдельным удивлением. — Для этого мы с мистером Памфри и прибыли сюда — быть в курсе расследования, причиняя вам минимальные неудобства.
Мистер Чабб в свою очередь вскинул брови:
— Я надеялся на что-нибудь более взаимообразное, мистер Росс. — Он многозначительно посмотрел на папку донесений Хопджоя. — Если выяснится, что вашего человека убрали, ответ вполне мог бы оказаться в этих бумагах.
— Это верно. — В голосе Росса слышались нотки сомнения. — Проблема в том, что этот материал еще не успел пройти полную обработку. Наши эксперты наскоро пропустили его через отдел «Р», но пока нельзя сказать, что были получены какие-то определенные результаты. Все наводки Хопджоя зеленые. Перекрестные связи отсутствуют… Вот…— Он пожал плечами и взглядом пригласил Памфри подтвердить их трудности. Памфри откинулся на спинку стула, со значением наклонил голову.
— Что такое «зеленые наводки», мистер Росс? — спросил инспектор, слушавший с вежливым вниманием.
— Да, и «перекрестные связи»? — добавил Чабб без малейшего любопытства в голосе.
Лицо Росса радостно осветилось. Внезапная улыбка сообщила его крупному, в целом как-то бесформенно сбитому лицу обаяние, тем большее, что оно было совершенно неожиданным, словно яркая зелень на мусорной куче.
— Простите мне, пожалуйста, этот жаргон, — извинился он. — Зеленая наводка — так мы обычно называем каждого нового подозреваемого, то есть любого человека, попавшего в поле нашего зрения, который раньше не вызывал у нас сомнений в своей благонадежности.
— Все это очень хитро, — заметил Памфри, складывая щепотью свои длинные волосатые пальцы.
— А под отрицательной перекрестной связью, — продолжал Росс, — подразумевается, что у данного человека не выявлено никаких контактов с лицами, представляющими для нас вполне определенный интерес. Правда, это всего лишь вопрос времени, и в конечном итоге все станет на свои места: никто не может бесконечно долго замыкаться на себе. Тут учитываются и случайные встречи в пабе, и посещение одной и той же библиотеки, и знакомства, восходящие к школьным годам… да что там говорить, связи мы установим, можете не сомневаться.
Росс раздавил о пепельницу окурок сигареты, которой так ни разу и не затянулся, и достал из кармана длинную тонкую трубку с мелкой, тщательно отполированной чашечкой. Не торопясь, почти упирая трубку себе в живот, он набил ее табаком из кисета, сшитого из шкуры андалузской лани (той самой, которую медовая обработка делает мягчайшей кожей в мире). Между двумя обстоятельными затяжками он приминал чистую «латакию» небольшим металлическим стерженьком. Перехватив заинтересованный взгляд Пербрайта, Росс дождался, пока трубка окончательно раскурилась, и перебросил предмет ему.
Пербрайт покатал еще горячий цилиндрик на ладони. Он был длиной чуть поменьше дюйма и состоял из полдюжины крошечных дисков или шайб, соединенных центральным винтом. Половина дисков были медные, а остальные из какого-то белого металла. Диски чередовались.
— Сувенир с Лубянки, — произнес Росс. Он неподвижно смотрел куда-то поверх своей трубки и ритмично выпускал изо рта зловещие клубы сизого дыма. Потом он протянул руку, чтобы забрать стерженек у Пербрайта.
— Эту штуку, — пояснил он, — вставляют в отверстие, просверленное в одном из спинных позвонков человека. Металлы составляют гальваническую пару, возникает реакция. К тому времени, когда рана заживает, на спинной мозг непрерывно подается электрический ток. Тайная полиция называет судороги предсмертной агонии Вальсом Золота и Серебра.
Напряженное молчание, которое последовало за этим рассказом, нарушил главный констебль. Он осведомился у мистера Росса, намерен ли тот встречаться и беседовать с кем-нибудь во Флаксборо, разрабатывая ту или иную линию расследования, которую могли бы подсказать донесения пропавшего агента.
Росс выжал какой-то утвердительный звук из-под мундштука своей трубки, потом вынул ее изо рта и внимательно осмотрел.
— Я как раз собирался спросить у вас, — заговорил он, — насколько дружелюбное отношение к таким беседам я могу встретить со стороны местных жителей?
— Как велика их потенциальная готовность сотрудничать? — перевел Памфри.
— В общем и целом, все они доброжелательные люди, — ответил мистер Чабб. — Особенно, если к ним найти правильный подход.
— Ну что ж, значит все в порядке. — Росс решил не упоминать о малообнадеживающем примере человека, к которому он обратился с просьбой указать полицейское управление. — Не лучше ли будет, если вы поделитесь с нами своим мнением об этом деле, Пербрайт. Есть какие-нибудь соображения?
Инспектор, не торопясь с ответом, прямо, но без вызова посмотрел ему в лицо. Росс вернул взгляд с выражением любезного интереса, которое зачастую бывает лишь вежливой маской высокомерия.
— Помимо того, не требующего особого ума вывода, что в доме совершено убийство, и что от тела избавились, растворив его в кислоте, — начал Пербрайт, — не стану притворяться, что могу предложить вашему вниманию что-то существенное. Даже сам факт убийства не может быть достоверно установлен, пока не поступят лабораторные отчеты, хотя, как я сказал, в том, что оно произошло, почти нет сомнений. Затем придется еше решать вопрос установления личности убитого. В данный момент мы абсолютно не представляем, кто кого убил. Естественно, мы предполагаем, что выбирать приходится между Периамом. владельцем дома, и вашим человеком — Хоп-джоем. У вас, сэр, возможно, есть причины считать Хопджоя более вероятным кандидатом…
— Не обязательно, — перебил его Росс. — Видите ли, наши ребята довольно неплохо подготовлены и могут постоять за себя. Этого у них не отнять.
— Вы хотите сказать, что не удивились бы, узнав, что убит Периам?
— В нашей работе, Пербрайт, мы быстро утрачиваем способность удивляться чему бы то ни было.
— Но если Хопджой виновен…
— Значит, у него, несомненно, были на то очень веские причины. — Росс вынул трубку изо рта и скосил глаза на мундштук.
— Заметьте, я считаю это маловероятным. Я не в курсе, имел ли Хопджой общее разрешение на принятие самостоятельных решений на устранение. С другой стороны, меня не обязательно стали бы информировать об этом.
— Да уж, это нам очень поможет, нечего сказать, — возмутился главный констебль. — Вы, ребята, видимо, неправильно представляете себе ситуацию. — Слегка покраснев, он отстранился от каминной доски и теперь стоял прямо. — Четыре года назад ко мне обратились с конфиденциальной просьбой оказывать этому Хопджпю любое содействие, за которым он к нам обратится, и не беспокоить его, если он обращаться не будет. Все вполне честно. За эти четыре года он у нас так никогда и не объявился. Зато раз или два возникали ситуации, когда мы были в состоянии ему помочь, оставаясь при этом в тени, так сказать, за кулисами. То есть не было ни шума, ни сплетен, все тихо и гладко. — Чабб развел руками и кивнул. — Ну, хорошо, мы просто выполняли свой долг. Но теперь, — он ткнул пальцем в направлении Росса, — похоже, произошло такое, на что уже не удастся навести глянец. Такое, чего мы абсолютно не намерены терпеть. И вы, мистер Росс, должны понять, что я не собираюсь приказывать своим сотрудникам тормозить следствие, исходя из соображений того, что вы именуете высшей политикой.
Пербрайт, который все это время внимательно рассматривал ногти и про себя изумлялся длине и ядовитости речи своего начальника, поднял глаза и безо всякого выражения посмотрел на Росса. Первым, однако, заговорил Памфри.
— Мне кажется, мистер Чабб, вы не вполне отдаете себе отчет в том, что здесь затронуты интересы безопасности. — Последнее слово этой фразы, произнесенной с вибрирующей сдержанностью, выпрыгнуло вперед, как гончая, оборвавшая поводок.
Росс, по-прежнему дружелюбный и деловитый, окинул присутствующих быстрым председательским взглядом; для главного констебля он приберег улыбку с обещанием уступок.
