Всевидящее око - Байяр Луи (книги регистрация онлайн txt) 📗
Отмечу, что для других участников спектакля этот язык имел какой-то смысл. Через несколько минут голос Леи зазвучал громче. Все трое разом повернулись и устремили глаза на предмет, лежавший поодаль от магического круга.
Что ж, свое актерское ремесло они знали. Семейная труппа Маркисов сумела настолько завладеть моим вниманием, что я только сейчас увидел этот предмет. А ведь его никто не прятал. Груда старой одежды. Такой ее видел доктор Маркис. Такой ее видел сейчас и я. Груда старой одежды с торчащей из-под нее голой рукой.
Артемус опустился на колени. Он медленно снял все тряпки. Под ними лежал кадет По.
Он лежал без мундира, видом своим напоминая мертвеца, над которым вот-вот раздастся прощальный салют. Глядя на его бледное лицо и окаменевшие пальцы, я почти не сомневался, что парень уже мертв. Но потом его тело вздрогнуло. Я искренне обрадовался холоду, царившему в этом странном зале.
Да, здесь было очень холодно! Холоднее, чем в леднике или на горных вершинах. В таком холоде вырезанное сердце может храниться несколько недель.
Артемус закатал рукав рубашки По и раскрыл медицинский саквояж (скорее всего, отцовский). Оттуда он достал жгут, мраморную бутылочку и тонкую стеклянную трубку. Последним извлеченным предметом был.!, ланцет.
Нет, я не вскрикнул и не бросился к ним. Но Лея, словно почуяв мое присутствие, произнесла:
– Ш-ш-ш!
Ну как же! Она ведь говорила мне не далее как днем, что «все образуется». Я не верил ее словам, однако не вмешивался в ритуал. Вот ланцет Артемуса коснулся тонкой синей вены возле плеча По… Артему с вставил в надрез трубку, и кровь закапала в подставленную бутылочку. Я стоял и молча смотрел.
Все, что я описываю, заняло у Артемуса не более пяти секунд (он умел обращаться с ланцетом и другими медицинскими принадлежностями). Однако боль от надреза разбудила По. У него шевельнулись ноги, затем плечи.
– Лея, – пробормотал он.
Светло-карие глаза удивленно раскрылись и увидели… собственную кровь, исчезавшую в мраморной бутылочке.
– Странно, – сказал По.
Он попытался было встать, но силы оставляли его. Мне показалось, что я даже слышу, как они уходят. По каплям, будто дождь, просачивающийся сквозь потолочные балки: кап, кап, кап… Едва кровь прекращала капать, Артему с сжимал жгут.
«Он умрет», – подумал я.
По все-таки сумел приподняться на локте.
– Лея, – уже громче произнес он.
Потом еще громче и настойчивее. Он увидел свою возлюбленную. Разглядел ее среди блеска свечей и факелов, узнал под священнической одеждой.
А она уже стояла возле него на коленях, распустив волосы по плечам и улыбаясь неземной улыбкой. Казалось бы, эта улыбка должна подарить ему блаженство, но По вел себя так, словно ему нанесли глубочайшую рану. Он попытался отпрянуть, но не смог. Тогда он привстал и тут же рухнул. А кровь исправно лилась по трубочке: кап, кап, кап.
Лея, будто заботливая жена, провела рукой по его грязным спутанным волосам, затем коснулась подбородка.
– Все скоро кончится.
– Ч-что? – заикаясь, спросил По.
– Ш-ш-ш. – Она приложила палец к его губам. – Еще несколько минут, и все кончится. Я буду свободна, Эдгар.
– Свободна? – шепотом повторил он.
– Да. Я буду свободна и стану твоей женой. Что может быть лучше?
Она рассмеялась и подергала рукав рясы.
– Но вначале я должна окончить свое священническое служение!
По глядел на нее так, будто каждое произнесенное ею слово меняло ее облик. Он протянул руку и, указав на стеклянную трубочку, совсем детским голосом спросил:
– А это что? Лея, что это?
Все во мне рвалось ответить ему. Я хотел, чтобы мой голос разнесся по подземелью, всколыхнув сонных летучих мышей…
«Наивный парень, неужели ты до сих пор не догадался? Им ведь нужен был девственник!»
Рассказ Гэса Лэндора
38
Честно говоря, до меня только сейчас дошло, что к чему. Я часто вспоминал слова Артемуса, произнесенные в темном вестибюле казармы: «…Сдается мне, что ты еще ни разу не был с женщиной»… И только здесь, в этом подземелье, я сообразил: Артему с задавал свой вопрос не из пошлого любопытства. Он спрашивал, потому что об этом хотел знать Анри Леклер. А тот, как всякий уважающий себя чародей, требовал для ритуала только чистую кровь.
– Послушай меня, – сказала Лея. Она приподняла голову По и наклонилась к его лицу. – Пойми, это должно произойти.
По кивнул. Не знаю, сам ли кивнул, или же кивок вызвали ее пальцы, но я видел этот кивок. Он перевел глаза на мраморный сосуд в руках Леи. Бутылочка наполнилась почти до краев. Лея встала и с величайшей осторожностью понесла ее к алтарю. Там мисс Маркис повернулась, обвела взглядом комнату и поочередно взглянула на брата и мать. Затем она подняла бутылочку и… спокойно опрокинула.
Кровь выплеснулась Лее на макушку и несколькими ярко-красными струями хлынула по лицу. Волосы, прилипшие к ее лбу, создавали подобие бахромы. Казалось, Лея, словно персонаж какого-нибудь водевиля, вместо шляпки надела абажур. Но слова, которые она стала произносить, были отнюдь не водевильными, и произносила их Лея не на том диковинном языке, а на английском.
– Великий отец. Освободи меня от твоего дара. Освободи меня, о милосерднейший отец.
Лея обогнула алтарь. За ним, в стене, была расщелина. Сунув туда руку, Лея достала небольшую деревянную коробку. Думаю, то была обыкновенная коробка из-под сигар, которую она позаимствовала у отца. Она открыла коробку, внимательно заглянула внутрь, а затем, как добросовестная учительница, показала содержимое своим родным.
Да, читатель. Там лежало человеческое сердце. Хрупкое человеческое сердце величиной с кулак (доктор Маркис был прав). Невзрачный кусок плоти, вряд ли заслуживающий столько внимания.
Но это сердце было началом всего. И оно же стало концом.
Из уст Леи полился новый поток слов. Наверное, то были… клятвы, которые она произносила на придуманном языке. Она выплевывала согласные, словно каждый звук ей мешал. Не знаю почему, но мне показалось, будто ее речь изобилует отборными непристойностями. Затем ее голос стих. Артемус и миссис Маркис молча наблюдали, как Лея подняла коробку с сердцем над головой.
Я чувствовал: сейчас должно что-то произойти. Дальнейшее выжидание становилось опасным. Если я хочу спасти По, нужно действовать, и немедленно.
Стыдно сознаваться, но меня удерживала не опасность, а дурацкое чувство гордости. Я не хотел становиться еще одним актером в пьесе Маркисов – актером, который даже не знал своей роли и имел весьма смутное представление о сюжете…
Думаю, Лея тоже не представляла до конца развитие действа. И это было слабым звеном в их семейной цепи. Пора вмешиваться. Главное – не терять самообладания, тогда есть шанс, что я провалю их спектакль, спасу По и уцелею сам.
И в то же время, читатель, никогда еще я не чувствовал себя таким старым. Я стоял в темном коридоре и глупо мечтал: если бы сейчас рядом со мной оказался кто-нибудь моложе и проворнее. Но рядом никого не было. А Лея Маркис запрокинула голову, как хозяйка, укладывающая белье на высокую полку. Это движение и заставило меня вмешаться в ход их спектакля.
Я быстро вошел и встал возле огненного круга, ожидая, когда меня заметят.
Долго ждать мне не пришлось. Вскоре миссис Маркис повернула голову в мою сторону. Следом туда повернули головы и ее дети. Даже По (кровь все еще текла из надреза на его руке)… даже он ухитрился встретиться со мной глазами.
– Лэндор, – шепнули его губы.
Огонь факелов не мог сравниться с огнем устремленных на меня глаз. Они сверлили меня насквозь и единодушно требовали объяснения. Мое появление застопорило спектакль.
– Добрый вечер, – произнес я и достал карманные часы. – Прошу прощения, уже доброе утро.
Я старался говорить своим обычным голосом, без малейшего оттенка угрозы. Но даже если бы у меня был ангельский голос, он все равно остался бы голосом постороннего, явившегося сюда без приглашения. Услышав мои слова, Лея Маркис вздрогнула. Она опустила сигарную коробку на пол и шагнула ко мне. Я обманулся: жест ее протянутых рук не был приветствием. Он выражал крайнее возмущение.
